2 сентября 1979 года экспедиционный корабль «Бенджамин Боуринг» вышел из Гринвича и взял курс к берегам Франции. Начало пути не предвещало особых проблем: путешествие по морю, потом автопробег по Франции и Испании на «лендроверах» были всего лишь легкой разминкой. Не было трудностей и во время пересечения Средиземного моря на корабле «Бенджамин Боуринг».
В Алжире члены экспедиции Рэналф Файннес, Чарлз Бертон и Оливер Шепард вновь пересели на «лендроверы», чтобы преодолеть Сахару. Пустыня встретила путешественников изнуряющим зноем: ртутный столбик поднимался до 50°Цельсия. Переход через северозападную Африку от Алжира до Абиджана, столицы Берега Слоновой Кости, продолжавшийся три месяца, стал испытанием не только для людей, но и для машин: любая поломка в пустыне или болотах могла привести к самым неприятным последствиям.
Из Абиджана «Бенджамин Боуринг» взял курс на юг. Последние мили, оставшиеся до ледяных стен Антарктиды, корабль с трудом пробивался в бесконечном скоплении плавучих льдов. 5 января 1980 года экспедиция высадилась на берегу Земли Королевы Мод. Двенадцать дней продолжалась разгрузка корабля на ледовом континенте. Сотни тонн оборудования и топлива были доставлены в базовый лагерь экспедиции в глубине материка. Здесь англичане провели долгую зимовку — десять с половиной месяцев, готовясь к трудному походу через южную ледяную шапку планеты.
Зимовка проходила в лагере, состоящем из четырех хижин размером 24 на 9 футов каждая. Одна хижина предназначалась для жилья, другая — для радиооборудования, в третьей был гараж для мотонарт. Четвертая хижина, расположенная в полумиле от остальных, использовалась для хранения прочего научного оборудования. Устройство лагеря заняло несколько недель. Много времени ушло на прорубку ледяного туннеля для хранения продуктов и части снаряжения.
Не раз за время длительной зимовки лагерь погребали глубокие снега. Высота снежных заносов достигала двенадцати футов. Много сил уходило на расчистку входов в хижины и площадки, где стояла мачтовая антенна.
Одной из главных задач зимовки была адаптация путешественников к холоду. При низкой температуре и сильном ветре оголенный участок человеческого тела замерзает за двадцать пять секунд.
Немалую опасность, помимо холода, представлял огонь: ведь в условиях сухой атмосферы Антарктиды пожары — серьезная угроза: огонь вспыхивает и распространяется чрезвычайно быстро.
Но вот в весенний день 29 октября 1980 года сэр Рэналф Файннес, Чарлз Бертон и Оливер Шепард на мотонартах покинули лагерь. Каждый из трех «снегоходов» тянул за собой сани, груженные палатками, научным оборудованием, едой и запасными частями. Через четыреста миль пути двухмоторный самолет «Туин Оттер» доставлял путешественникам запасы топлива и продовольствия.
Основные препятствия — глубокие расселины в толще льда — преодолевали с помощью легкого металлического моста, по которому проходили мотонарты. Если же ширина расселин превышала два с половиной метра, приходилось искать обходные пути.
Обязанности между членами экспедиции были распределены так: сэр Рэналф — штурман, сейсмолог, фотограф и кинооператор; Чарлз — повар, радист, гляциолог; Оливер — механик, метеоролог, зубной врач. Радиосвязь с группой поддерживала жена сэра Рэналфа Вирджиния, оставшаяся в базовом лагере экспедиции на побережье Антарктиды.
Семь лет понадобилось путешественникам для подготовки экспедиции, для упорных тренировок и подбора оборудования. Но самым трудным в тот период было найти деньги. Для этого пришлось заинтересовать около пятисот фирм, которые внесли необходимые средства. Коммерческая зависимость неизбежно наложила отпечаток на программу экспедиции. Помимо целой серии научных исследований, в которых были заинтересованы около двадцати научных центров, путешественники должны были выполнять работу рекламных агентов — по пути следования они устраивали выставки для демонстрации снаряжения и оборудования.
Началу ледового перехода англичан сопутствовал очередной град критических замечаний в адрес исследователей. Одни утверждали, что экспедиция плохо подготовлена, другие говорили, что данные средства передвижения недостаточно мощны, а самолет, который должен доставлять путешественникам запасы продовольствия и горючего, непригоден для полетов на большие расстояния. Руководитель экспедиции сэр Рэналф Файннес ответил тогда на эту критику со страниц еженедельника «Обсервер»:
«Я не согласен с тем, что наша экспедиция плохо организована. Мы готовились к ней семь лет. Программа экспедиции была одобрена Королевским географическим обществом.
Нам кажется, что мы предусмотрели большинство возможных трудностей. На случай, если мотонарты провалятся в одну из замаскированных снегом трещин, мы заготовили специальные лебедки. Если кто-либо из нас получит травму, транспортируем пострадавшего до места запланированной посадки самолета, а затем отправим на Большую землю. Двое других членов экспедиции продолжат путь.
Крайний срок выхода к полюсу — конец января. Затем нам предстоит спуск с высоты девяти тысяч футов. Мы решили идти напрямик по леднику Скотта. Его еще никогда не пересекали люди, но аэрофотосъемка показывает, что это вполне пригодный путь. Последние шестьсот миль, которые пройдут по ровной местности, представляются нам достаточно безопасными, хотя именно здесь летние снеговые бури унесли жизни Скотта и его товарищей в марте 1912 года.
Часто говорят, что с современной одеждой, радиообеспечением и продуктами питания такие путешествия, как наше, стали в сотни раз менее опасными и трудными, чем, скажем, семьдесят лет назад, когда погиб капитан Скотт. На это могу ответить: если это так, я приглашаю скептиков присоединиться к нашей экспедиции».
...Когда путешественники пересекли Антарктиду через Южный полюс, я побывал в лондонской штаб-квартире кругосветной экспедиции. Там мне удалось поговорить с Дэвидом Мейсоном, дублером, который в любой момент был готов присоединиться к группе, если кто-то заболеет или получит травму.
Дэвид Мейсон рассказал, что переход через Антарктиду закончился благополучно. На пересечение ледового континента экспедиция потратила всего семьдесят пять дней. Путешественники не встретили на своем пути неожиданных препятствий. Им повезло с погодой — ведь метели и бураны затрудняют ориентировку на местности. И если бы плохие прогнозы оправдались, путешественники не успели бы пересечь Антарктиду до окончания лета. На этот случай они предусматривали вторую зимовку, ведь экспедиционный корабль не смог бы подойти к берегам из-за ледостава.
Как раз в это время стал широко известен опыт советской высокоширотной комсомольско-молодежной экспедиции. Дэвид Мейсон был горячо заинтересован в знакомстве с ним:
— Через год нашей группе предстоит штурмовать Северный полюс, — сказал он. — И для нас будет очень полезно познакомиться с результатами советской экспедиции, учесть опыт вашей «великолепной семерки».
На прощание Дэвид передал материалы экспедиции: дневники, фотографии, карты, схемы...
Вот несколько отрывков из дневника экспедиции:
«Среда, 29 октября 1980 года
Путешествие через Антарктиду началось при температуре — 37° С, скорости ветра 25 узлов, при безоблачном голубом небе.
За первый день пройдено 40 миль. На одном из участков пришлось подниматься по длинному черному леднику, покрытому невидимыми трещинами и расселинами.
Началась гонка со временем. Пересечь Антарктиду надо до наступления зимы, то есть меньше чем за три месяца.
Четверг, 30 октября 1980 года
На второй день пути продвинулись вперед мало из-за плохой видимости, вызванной порывистым ветром и снегопадом. Двигаться приходилось очень осторожно, поскольку неровный лед мог повредить мотонарты и прицепы.
Суббота, 1 ноября
Прошли всего шесть километров. Сломались одни мотонарты. Температура —51° С.
Двое членов ледовой команды упали с мотонарт, когда их начало трясти на неровном льду. Чарлз повредил колено, Рэналф — руку.
Связь с лагерем нарушилась из-за магнитной бури. К счастью, нас по радио услышал самолет, находившийся в это время в воздухе. Спустя два часа он летел к нам с новыми мотонартами, запасом горючего и батареями.
Лица всех членов ледовой команды в незакрытых местах обожжены морозом и ветром.
Из-за холода изменили распорядок дня: встаем в 5.30. Палатка и все внутри покрыто инеем. Помогаем друг другу тщательно одеться. Никакого завтрака, только чай из термоса, приготовленный с вечера. В течение дня мы ничего не едим и не пьем. Курить трудно, так как отверстие в маске сразу намокает и замерзает. Десять часов двигаемся без остановок и перекуров, чтобы пройти как можно больше. Для страховки, на случай попадания в расселину, привязываем себя к саням. В 17.30 остановка, разбивка лагеря, связь с базой, сверление льда, постановка знака для самолета, метеорологические наблюдения, ужин, медицинские обследования... В 22.00 включаем обогрев палатки, и в 22.30 — «отбой».
Воскресенье, 9 ноября
В этот день прошли семьдесят миль. Погода портится. За десять дней покрыли расстояние, которое планировали пройти за 5—6 недель, — половину пути до Южного полюса.
Понедельник, 10 ноября
Решили подготовить место для посадочной полосы, но самолет не может прилететь из-за снежной бури. Получили дополнительный день для отдыха.
Пятница, 14 ноября
Погода наконец прояснилась, и началась работа над посадочной полосой 200 на 10 ярдов. Лопатами и кирками придется перемесить сотни тонн льда и снега.
Четверг, 20 ноября
Никакой связи с лагерем в течение двух дней.
Воскресенье, 30 ноября
Связь по-прежнему плохая. Достигли отметки 83° 29' южной широты. Сегодня Чарлз провалился в расселину сквозь толстую корку наста. Помогла спасательная веревка, за которую мы вытащили его на поверхность. К счастью, Чарлз не пострадал.
Понедельник, 1 декабря
Отклонились от маршрута к востоку, чтобы обогнуть глубокую трещину. Температура поднялась до —20° С. До Южного полюса осталось около четырехсот миль».
...Они добрались до Южного полюса 17 декабря. Лондонская пресса окрестила их «героями ледового ада».
Группа проделала 2600-мильный путь по Антарктиде на мотонартах, с лыжей вместо переднего колеса и резиновыми гусеницами вместо задних.
Заключительный этап экспедиции начался 1 июля 1981 года, когда корабль «Бенджамин Боуринг» бросил якорь у берегов Аляски в устье реки Юкон. Сэр Рэналф Файннес и Чарлз Бертон (Оливер Шепард не смог продолжить путешествие по семейным обстоятельствам) прошли по рекам Юкон и Маккензи на надувных резиновых лодках. Во время разыгравшегося шторма на Юконе лодка опрокинулась, простуда задержала путешественников. Теперь пришлось торопиться в Тактояктук, на северном побережье Канады. Оттуда им предстояло плыть на более мощных лодках по Северо-Западному проходу, пока он не покрылся льдом. Гонку со временем они выиграли — в октябре путешественники остановились на зимовку в северной части острова Элсмир на базе Алерт. Отсюда им предстояло начать заключительный этап экспедиции — переход через Северный полюс.
В феврале 1982 года путешественники отправились в путь на тех же мотонартах, на которых они пересекали Антарктиду. Но эти мощные машины оказались слишком тяжелыми и громоздкими для сильно пересеченной поверхности покрытого льдом океана.
«Нагромождение огромных ледяных торосов, как после бомбежки... бесконечные движущиеся льды и черная арктическая вода» — такой пейзаж предстал глазам путешественников. В этих условиях они не проходили и мили в день. Мотонарты пришлось бросить и пешком добираться до ровной площадки, где мог сесть самолет с более легкими мотонартами. В это время на базе экспедиции в Алерте на острове Элсмир случился пожар, и легкие мотонарты сгорели. Заменить их удалось только через неделю.
И вновь началась гонка со временем...
По мнению путешественников, Арктика таит в себе гораздо больше опасностей, нежели Антарктида. На Южном полюсе основная опасность — это мороз, непогода и глубокие расселины в толще льда. При переходе через Северный полюс к этому неизбежно добавляются полыньи, покрытые тонким слоем льда, снега. К тому же льды находятся в постоянном движении — не всегда заметном или слышном, но всегда опасном.
В этом убедился пилот «Туин Оттера» Карл Эберг, который должен был определять с воздуха толщину льда перед посадкой. В прошлом году он посадил самолет вроде на достаточно толстую и прочную льдину. Но через двое суток самолет исчез в темной пучине океана...
Перед началом похода к Северному полюсу Рэналф записал в своем дневнике, что больше всего он боится потеряться в арктических льдах и тогда самолет не сможет их обнаружить.
Через месяц перехода, когда до полюса оставалось триста семьдесят миль, путешественников настигла оттепель, температура поднялась до —6°. Льды начали таять и ломаться. На пути все чаще встречались участки открытой воды.
«Повсюду образовались узкие полоски воды, которые прикрыты тонким слоем льда и запорошены снегом, нанесенным сильным ветром. Не заметив, я въехал в один из таких участков. Мотонарты затонули, мне удалось выбраться на лед», — передал Рэналф в марте 1982 года.
Оттепель, к счастью, продолжалась недолго, и температура вновь резко упала. Когда ртутный столбик был ниже отметки —20° С, путешественники стали сооружать быстро застывающие ледяные мосты через открытые полыньи между плавучими льдинами. По этим мостам и проходили мотонарты. Правда, однажды такой мост, только что сделанный из кусков зеленого льда, затонул прямо на глазах... Пришлось дожидаться, когда стихнет ветер и вновь прихватит мороз.
И все же решимость и упорство путешественников были вознаграждены. Несмотря на задержки, 10 апреля 1982 года они добрались до самой северной точки планеты на четыре дня раньше запланированного по графику срока.
«Я считаю Северный Ледовитый океан самым пугающим местом из всех, где мне приходилось путешествовать, и, конечно, более опасным, чем Антарктида, — передавал Рэналф в эти дни. — В 1981 году мы завершили самый длинный в истории переход через Антарктиду... И все же там я не испытывал такого острого и длительного ощущения опасности. В конце концов каждый вечер, проверив предварительно снежное покрытие, устанавливаешь палатку и крепко спишь. Днем же страховочные веревки придавали чувство уверенности в самых опасных ситуациях.
Иное дело в Северном Ледовитом. У нас нет ни лодки, ни спасательных жилетов, ни каких-либо плавательных средств...
Что я ощущал, когда мы дошли до Северного полюса? Чувство облегчения? Да. Радостное возбуждение? Нет. Чувство неуверенности и тревоги, с которыми я живу, не уменьшились и, я боюсь, не исчезнут, пока мы окончательно не выберемся из этого богом забытого места и не попадем на твердую деревянную палубу нашего корабля «Бенджамин Боуринг». Только тогда я смогу вздохнуть с глубоким облегчением... С меня довольно.
Девяносто девять дней дрейфовали мы на льдине.
В конце июля дважды наш корабль тщетно пытался пробиться к нам через льды. По радио нам советовали прекратить дрейф, пока у нас сохранялся шанс на спасение с помощью самолета.
И вот на третий раз корабль пробился к нам на расстояние десяти миль. Ближе подойти он не мог. Последние трудные мили мы шли, преодолевая полыньи на лодках мучительно медленно. Но когда оказались на борту «Бенджамина Боуринга», все трудности остались позади. Наконец сбылась наша мечта, казавшаяся недостижимой».
В конце августа 1982 года отважных путешественников встречали в Гринвиче, откуда в сентябре 1979 года началось это путешествие.
Лондон — Москва
Александр Лопухин, корр. «Комсомольской правды» — специально для «Вокруг света»
Время покорителей
В 1972 году на русском языке вышла книга англичанина Уолли Херберта «Пешком через Ледовитый океан» о трансполярном переходе на собачьих упряжках от Аляски через Северный полюс до Шпицбергена. Двумя годами раньше в журнале «Вокруг света» был напечатан рассказ об этом почти полуторагодовом путешествии.
Журнал остается верен себе и ныне рассказывает о новом достижении покорителей ледяных пространств, которое сам руководитель экспедиции сэр Рэналф Файннес называл трансглобальным переходом.
В феврале 1980 года члены полярной экспедиции «Комсомольской правды», совершившей поход на лыжах к Северному полюсу, побывали в Лондоне. Уолли Херберт знал о нашем визите, однако в столице его не оказалось. В советское посольство он прислал телеграмму со словами теплого привета. Он сообщил, что улетает в Гренландию, чтобы проделать путешествие вокруг этого острова, и потому не имеет возможности прибыть в Лондон для встречи с нами.
Что касается экспедиции Файннеса, то про нее говорили тогда много, но вопросов было больше, чем ответов. На чем идут? Сколько человек? На какой срок рассчитано путешествие?
Вместе с Александром Лопухиным, корреспондентом «Комсомольской правды» в Лондоне, мы посетили библиотеку Британского музея, где с трепетом разглядывали дневники Роберта Скотта, ходили по тихим залам Королевского географического общества, рассматривая реликвии арктических и антарктических первопроходцев.
...Открыли Антарктиду русские. Первыми высадились и организовали первую зимовку на шестом континенте норвежцы. Потом англичанин Роберт Скотт и норвежец Руал Амундсен почти одновременно пошли к Южному полюсу. Амундсен был лучше подготовлен к тягчайшим испытаниям. Он должен был быть первым, он и стал первым. Любопытно, что и в экспедиции Скотта, и в экспедиции Амундсена были наши соотечественники.
В 1957—1958 годах Вивиан Фукс, тоже англичанин, пересек на вездеходах Антарктиду. Однако еще в начале 1956 года санно-тракторный поезд первой Советской Антарктической экспедиции, которую возглавлял Герой Советского Союза Михаил Михайлович Сомов, поднялся на антарктическое плато и в 375 километрах от берега континента создал на высоте 2471 метр первую в мире внутриматериковую научную станцию Пионерская.
Комментируя путешествие У. Херберта, некоторые журналисты высказали тогда мысль, что «эпоха первооткрывателей прошла, теперь мы создаем эпоху первопересекателей». Так ли это?
Японец Наоми Уэмура впервые в одиночку покорил Северный полюс на собаках, мы первые пришли на полюс на лыжах и стали первыми, кто проделал этот путь по льду от берегов Евразии.
Советские альпинисты не были первыми на Эвересте, но четверо впервые поднялись туда ночью, и впервые было осуществлено планомерное восхождение столь большой команды.
В своем постижении окружающего мира, в самопознании человек с каждым десятилетием поднимается на новые ступени и, значит, всегда найдет задачи, достойные своего могущества.
Не так давно мы узнали о подробностях героической зимовки на полюсе холода — советской антарктической станции Восток. 12 апреля 1982 года пожар уничтожил основные и запасные дизель-генераторы. Энергоснабжение прекратилось. Восемь месяцев двадцать человек жили в крошечном помещении, обогревались самодельными печками, сажа от непрерывно горящей солярки хлопьями плавала в комнатах, возле печки воздух нагревался до тридцати градусов, а в двух-трех метрах было ниже нуля... У них была радиостанция, только вот самолет там, где температура ниже минус шестидесяти, сесть не может... А коли сядет, то не сможет взлететь. Не всякие задачи доступны авиационной технике — вертолету, самолету...
Для меня интересны многие технические подробности последней экспедиции англичан. Сэр Файннес пишет: «Никакого завтрака, только чай из термоса... в течение дня мы ничего не едим и не пьем». Это резко противоречит нашему опыту. Энерготраты участников лыжного перехода на Северный полюс были неизмеримо выше. Мы шли те же десять часов в день, но шли, не ехали, и несли по сорок пять килограммов каждый. Трижды в сутки — утром, в полдень и перед сном — мы имели горячую пищу, и тем не менее не покрывали энерготрат.
«Курить трудно, так как отверстие в маске сразу намокает...»
Я мысленно сравнивал своих товарищей с участниками экспедиции Херберта, теперь сравниваю со спутниками сэра Файннеса. Вроде бы похожи. Но мы, кроме прочего, спортсмены. Они — нет. Проблема курения для меня странна. К нашей экспедиции не может присоединиться курящий — он попросту не выдержит постоянных предварительных тренировок...
Сэру Рэналфу Файннесу и Чарлзу Бертону, наверное, уже тысячи раз задавали вопрос: где труднее — на крайнем Севере или на крайнем Юге? У них ответ однозначный — в Арктике.
Интересно было бы тот же вопрос задать доброму знакомому нашей экспедиции Наоми Уэмуре. В 1978 году он покорил Северный полюс. Он побывал на вершинах пяти континентов, а нынешней зимой пытался прибавить к своей коллекции вершину Антарктиды — массив Винсон (5140 м). Кажется, впервые за свою удивительную и блистательную карьеру путешественника Наоми познал горечь поражения. Возможно, ответ Наоми будет иным, чем у англичан, которые успешно пересекли Антарктиду.
Теперь добавлю несколько деталей к очерку А. Лопухина.
Титул «сэра» английский путешественник унаследовал от отца, а тот получил его за доблесть, как полковник бронетанковых войск во время второй мировой войны. Сэр Файннес-старший погиб в Италии в 1944 году.
Рэналф путешествовал на северо-западе Канады, по Нилу; в Норвегии прыгал на ледники с парашютом, выполняя задания специалистов-гляциологов. В разговоре с советским журналистом Михаилом Богдановым Рэналф рассказывал: «Во время подготовки плохую услугу оказало мне мое имя, которое в полном виде звучит так — сэр Рэналф Твислтон Уэйком Файннес. Потенциальные меценаты от бизнеса почему-то считали, что, обладая таким «благородным» и звучным именем, я обязательно должен иметь много денег, хотя в действительности я их не имел».
Когда Файннес и Бертон были в районе Северного полюса, на радиостанции экспедиции в северной Канаде случился пожар, который был зафиксирован советским спутником Земли. Наши ученые срочно поставили в известность канадские власти...
По-моему, очень интересно, что, хотя по Антарктиде шли три человека, а по Арктике двое, всего в экспедиции приняли участие двадцать пять человек из Англии, США, Австрии, Новой Зеландии, Ирландии и Индии.
Сэр Файннес подчеркивает, что никто из участников за десять лет подготовки и осуществления путешествия не обогатился «ни на пенс». Более того, Рэналф Файннес стал должником и теперь расплачивается с долгами.
Целью отважных людей были отнюдь не деньги. Это созвучно, конечно, советскому читателю. Во время экспедиции была выполнена значительная научная работа: с борта судна проводились океанографические исследования, путешественники собирали зоологические коллекции, осуществляли минералогические и гляциологические наблюдения, по просьбе медиков в Арктике и Антарктиде маленькая команда путешественников занималась подробными кардиологическими исследованиями.
Располагают нас к сэру Рэналфу и его рассуждения о дружбе: «Мы довольны тем, что 25 представителей разных стран жили в течение нескольких лет одной сплоченной семьей и теперь навсегда останутся друзьями. В группе, например, был католик из Ирландии и протестант из Ольстера. Они ночевали в одном спальном мешке, ели из одной миски и, по-моему, под конец экспедиции могли бы разрешить ирландскую проблему намного успешнее, чем политики».
Рэналф Файннес говорит, что ему нравятся романтизм и оптимизм советских людей. В свою очередь, хочется сказать, что нам по душе увлеченность путешественников, мы восхищаемся мужеством и слаженностью всей команды. Наверное, уже задуман новый маршрут, и мы желаем успеха в его подготовке.
Дмитрий Шпаро, лауреат премии Ленинского комсомола
