История съеденного острова Банаба начинается в 1899 году, когда Альберт Эллис, скромный австралийский чиновник и неудавшийся торговец удобрениями, обратил внимание на камень, служивший порогом в дверях его канцелярии. На одном из маленьких островков близ Новой Гвинеи Эллис представлял австралийскую администрацию. Камень отделял земляной пол канцелярии от земли просто. Заезжий геолог определил его как окаменевшее дерево. Эллиса определение не удовлетворило — как-никак, торгуя удобрениями, он набрался некоторых знаний по минералогии, — и, отколупнув от камня-порога кусок, он отправил его на экспертизу в Сидней. То ли не было у геолога под рукой нужного оборудования, то ли специалист он был аховый, но только заключение сиднейских минералогов оказалось совсем другим, и для Эллиса куда как более приятным: камень состоял из чистого фосфата наилучшего качества. Привезли его в свое время с острова Науру, и это блестяще подтверждало экспертизу: Науру сложен именно из фосфата, и одна английская фирма полным ходом вела там добычу. Но в каких-то 265 километрах от Науру возвышается невысоко над океаном маленький остров Банаба, и геологическое его строение очень напоминает Науру.
На последние средства Эллис снарядил на Банаба крошечную экспедицию в составе самого себя и выписанного из Сиднея геохимика. Результаты превзошли все ожидания: залежи фосфатов толщиной в 12 метров. Слой этот покрывает практически весь остров, и согласно предварительным подсчетам, залежи можно разрабатывать 80 лет.
Под полученный кредит Эллису удалось основать «Британскую фосфатную компанию». На первых инженеров островитяне обращали мало внимания. Но когда привезли на Банаба тысячу завербованных в Китае и Японии рабочих, когда приехали из Австралии специалисты, количество пришельцев резко превысило численность островитян. Ведь на этом островке, имеющем форму длинной — семи с половиной километров — устрицы, никогда не жило много народу. Много людей не смогло бы и прокормиться на этом острове, имя которого значит «Каменистый».
...Самая высокая точка острова Банаба поднимается на 97 метров над уровнем моря. Жара стоит здесь круглый год, солнце палит немилосердно. Дожди очень редки, и каждые семь-восемь лет бывает безжалостная засуха. Одна из таких засух пришлась на 1875 год: погибло большинство плодовых деревьев, начался голод. Немногих островитян, переживших засуху, спасло новозеландское судно, забравшее их с родной земли и отвезшее на острова Оаху, Гавайи и Таити. Своей земли на чужих островах у банабанцев не было, а поскольку положение бездомных нищих их не устраивало, они вернулись на родной Банаба при первой же возможности. Кокосовые пальмы и хлебные деревья росли среди кроваво-красных коралловых скал, густая трава проросла сквозь остовы хижин. Островитяне засучили рукава (это понимать следует лишь в переносном смысле, ибо никаких рукавов и всего, к чему рукава пришиваются, у банабанцев отродясь не было) и снова восстановили все четыре свои деревни: Оому, Табианг, Тапива и Буаконикай.
Жизнь на Банаба продолжалась, словно и не было великой засухи и скитаний по чужим островам: возделывали землю, ловили тунцов и акул. Воду от редких дождей накапливали в искусно пробуренных колодцах тридцатиметровой глубины. Из всех форм собственности им была известна только одна: собственность на землю. У каждого банабанца был свой клочок земли — пусть хоть несколько квадратных метров камня, но своих. Отец обязан был кормить детей, пока они не вырастут, и научить их ловить рыбу. И пока парень не «сдал экзамен» на рыбака, отец не позволял ему жениться.
В общем, не будь эта жизнь наполнена тяжелым трудом, ее можно было бы назвать идиллической. Встречи с белыми носили характер случайный: несколько каторжников, бежавших из Австралии, два моряка, потерпевших крушение. Раз пять остров посещали пираты, похищавшие островитян, чтобы продать их на сахарные плантации на Гавайи и Фиджи. Но банабанцы быстро научились давать пиратам отпор.
Поработали на острове и методистские миссионеры. Труды их «праведные», в общем-то, пропали даром: банабанцы причислили Христа к сонму своих богов, отнюдь не отведя ему особого места. Но зато благодаря присутствию миссионеров банабанцы привыкли к тому, что на острове время от времени появляются чужие люди. Потому-то никто из островитян не обратил особого внимания на «экспедицию» Эллиса...
...Шум и непонятные действия пришельцев вызывали удивление банабанцев. «Фосфатная компания» тем временем набирала силу; фосфаты с Банаба cтали отличной статьей дохода. Заступы и лопаты вгрызались в драгоценную почву острова во многих местах. Возникшие при этом ямы долгое время служили колодцами, запасы воды на Банаба увеличились, и несколько очередных засух островитяне пережили довольно спокойно. Это несколько примирило их с деятельностью чужаков.
Первая мировая война прогремела где-то далеко, за пределами известного банабанцам мира. Зато вторая настигла их прямо на пороге собственного дома: японские самолеты подвергли остров массированной бомбардировке. После этого японцы взяли остров, высадив десант. Австралийских инженеров японцы интернировали, а островитянам, согнанным к шахтоуправлению, объявили, что отныне они военнопленные императорской армии, привлеченные к разработкам фосфатов. Поскольку рабочей силы не хватало, японцы доставили на Банаба несколько сот перепуганных людей с острова Гильберта.
Но банабанцы не умели работать в шахтах, люди с островов Гильберта — тем более. И как ни старались японцы, не скупясь на побои и даже казни, толку не получилось. Кроме того, американская авиация непрерывно бомбила остров и регулярно топила японские транспорты с водой и продовольствием. И японцы, отказавшись от мысли добывать фосфаты, покинули остров Банаба. Но банабанцев они увезли с собой — кого на Каролинские острова, кого — на остров Науру. Им надлежало работать на плантациях — императорской армии требовалось много продовольствия.
Так банабанцы покинули родной Каменистый остров второй раз, на этот раз недобровольно.
В 1945 году война кончилась, место в лагерях для военнопленных заняли японцы. Однако о возвращении банабанцев на родной остров не могло быть и речи: островные плантации были истреблены, шахты разрушены бомбежками, остров стал полностью непригодным для жизни. На двух судах банабанцев отвезли для поселения на остров Рамби, маленький, но все же гораздо больше, чем Банаба.
На Рамби жила уже тысяча человек коренного населения. Корабли с банабанцами пристали к берегу в январе, в холодный сезон дождей. Каждая семья располагала лишь палаткой из японских военных запасов и запасом консервов на пару-другую недель. Все банабанцы были больны. На Рамби были разрушены все здания, разбиты дороги, плантации табака выжжены. И без пришельцев не хватало работы и питания для всех, поэтому рамбийцы встретили банабанцев, мягко говоря, сдержанно.
Банабанцы решили заняться традиционным своим промыслом — рыбной ловлей. Но они не знали моря вокруг Рамби, и многие погибли при его освоении. К тому же некоторые местные рыбы, на первый взгляд похожие на банабанских, оказались ядовитыми. Кроме всего прочего, начались одна за другой эпидемии гриппа, которые также унесли с собой много жертв.
Но ведь надо же было как-то заработать на жизнь. Предполагалось, что банабанцы займутся обработкой копры. Но если уж человек заболел во время дождей, раньше сухого сезона ему не выздороветь. Больной же человек много не наработает. Да и цена на копру на мировом рынке резко упала.
В общем, дела обстояли неважно, особенно для начала. Но банабанцы выдержали. Через некоторое время они построили снова четыре деревни, назвав их так же, как на Банаба: Оому, Табианг, Тапива и Буаконикай. Только вместо привычных хижин из пальмовых листьев пришлось построить более пригодные для климата Рамби прочные дома.
Но, еще даже не обосновавшись как следует на новом месте, банабанцы направили английским властям требование вернуть их как можно скорее на родной остров. Им отказали по причине непригодности острова для жизни; несколько лет надо выждать.
Через несколько лет банабанцам отказали вновь: оказывается, существовал договор между вождями банабанских деревень и «Фосфатной компанией», по которому вожди предоставляли компании право добывать фосфаты на всей территории острова, то есть и там, где стояли деревни. Президент компании — подпись, вожди — оттиски больших пальцев. Где, когда и как удалось обвести неграмотных вождей вокруг пальца, остается и по сей день загадкой. Но главное, что запомнили банабанцы, — договор действителен до 1981 года, а потом его надо возобновлять. Специалисты, кстати, считают, что к тому времени «банабанский пирог» съедят без остатка — фосфаты будут добыты и вывезены.
Пока банабанцам остается ждать. И они ждут, ждут возвращения, хотя большинство из них — молодые люди, которые не видели острова Банаба в глаза. Мы сказали уже, что на Рамби построены те же четыре деревни, что были на Банаба. Все традиции сохраняются самым тщательным образом: танцы, свадебные обычаи, ритуалы, связанные с рыбной ловлей. В песнях и танцах видна обыденная жизнь — жизнь на Банаба; танцуют в юбках из пальмовых листьев и в тиарах из растительных волокон и перьев фрегата, самой почитаемой на Банаба птицы. Движения танцоров напоминают волнение моря, полет птицы, скольжение каноэ по волнам. Так танцевали на Банаба, так и танцуют банабанцы на Рамби: у рамбийцев совсем другие танцы, другие костюмы.
При всей любви к старому, традиционному банабанцы уже не тот народ, которым были они три десятка лет назад. Они увидели другие страны, узнали жизнь других народов. Молодежь владеет английским языком, читает книги, журналы. Кино и транзисторные приемники приблизили к банабанцам мир. Но чем больше они его узнают, тем больше укрепляется их желание жить на своем острове, по своим обычаям и законам.
...Пройдет пять лет. «Британская фосфатная компания» покинет остров Банаба, вернее, то, что от него останется. Туда вернутся его коренные обитатели. Молодые увидят его впервые, а старые...
Узнают ли они родные места? Ведь остров Банаба действительно съеден, разжеван зубьями экскаваторных ковшей, размельчен в мельничных барабанах, упакован и вывезен. И лишь кроваво-красные скалы напомнят старожилам Каменистый остров Банаба, откуда увезли их насильно три с лишним десятка лет назад...
По материалам иностранной печати подготовил Л. Мартынов