Окончание. Начало см. в № 6/91 .
Рога, шипы и палицы
Среди творений эволюции тело человека едва ли не самое беззащитное. Возможно, именно эта уязвимость нашей плоти побуждает нас восхищаться немыслимыми доспехами, в которые природа облекла три многочисленные группы клювоголовых динозавров — стегозавров, анкилозавров и рогатых динозавров. Мезозойская эра — время драматического соревнования между этими одетыми в броню гигантами, одни из которых были хищниками, а другие — их жертвами. Виток за витком хищники наращивали «наступательную» мощь, их потенциальные жертвы — оборонную.
Когда еще растительноядные животные имели такое страшное оружие, каким был хвост стегозавра? Этот чудовищных размеров могучий длинный хвост заканчивался подобием грозной боевой дубины, на конце которой торчали от четырех до восьми остроконечных шипов длиной до полутора метров. Чрезвычайно толстый слой прочной соединительной ткани в шкуре фиксировал эти костные выросты и направлял их концы в стороны, вверх и назад. Углубления, оставленные на поверхности этих костных выростов кровеносными сосудами, подсказывают, что у живого зверя выросты были спрятаны, как в ножны, в толстом слое рогового вещества — словом, великанский вариант рогов современных копытных. Именно рог являлся наилучшим покрытием для заостренного оружия, так как он намного гибче, чем кость, и не так ломок, следовательно, конец шипа мог быть максимально заостренным.
Для того чтобы с силой вгонять хвостовые шипы в тело врага, стегозавру был необходим мощный и гибкий хвост, и мы находим доказательства наличия такового. Для пущей гибкости хвоста естественный отбор направил стегозавров по пути совершенствования характерных особенностей своих предков — системы тугих сухожилий. Большинство клювоголовых динозавров имели целую сеть костных сухожилий, отходящих по обе стороны от позвоночника, на протяжении всего туловища — вплоть до хвоста. Уже самые первые примитивные клювоголовые динозавры отличались таким устройством двигательной системы. Эта система тугих сухожилий позволяла без мускульных усилий справляться с огромным весом тела. Но столь неэластичные сухожилия неизбежно лишили бы хвост стегозавра необходимой подвижности. Поэтому эволюция ликвидировала систему сухожилий, отходящих от позвонков хвоста. Среди клювоголовых динозавров только стегозавры полностью избавились от стесняющих свободу движений хвоста сухожилий. Но этого мало для превращения хвоста в грозную гвоздящую дубину. Коль скоро шипы находились у самого конца хвоста, то его позвонки должны были отличаться как крепостью, так и подвижностью вплоть до самого последнего. У большинства динозавров хвостовые сочленения по мере удаления от таза становятся все менее подвижными. Однако у стегозавров позвонки хвоста соединены настолько свободно, что допустим двойной изгиб, и в то же время позвонки даже у самого конца змеящегося хвоста были необычайно крепки.
Чтобы успешно орудовать подобной массивной дубиной, стегозавры обзавелись в ходе эволюции специальными выростами на костях — платформами для лучшей фиксации массивнейших мышц (подобные выросты на костях имели и такие большехвостые бронтозавры, как, скажем, диплодоки). Хвостовые мускулы стегозавра, зверя длиной до шести метров, были мощнее мускулов задней лапы слона! А это что-нибудь да значит! Когда хвостовые мускулы стегозавра сокращались в полную силу, шипы только мелькали в воздухе — и горе любому врагу, который не успевал от них увернуться!
Весьма полезно всегда иметь при себе увесистую палицу, если твои враги — размером со слона. Самые распространенные плотоядные позднеюрского периода, аллозавры и цератозавры, достигали девяти и больше метров в длину, а весили одну-две тонны. Еще крупнее был эпантериас (возможно, особенно крупный вид аллозавров). Этот четырнадцатиметровый хищник весил примерно четыре тонны — столько же, сколько шесть раскормленных львов. Если подобные колоссы охотились стаями (весьма вероятная тактика), то шанс выжить имели только самые обороноспособные растительноядные. Хвостовые шипы стегозавров относились к наиболее страшным видам оружия для самообороны. Нетрудно вообразить, какие роковые последствия имели прямые попадания шипов в грудь или брюхо хищников. Даже эпантериас вряд ли мог выжить после того, как стегозавр вгонял в его тело метровые или даже полутораметровые шипы-кинжалы.
Для надлежащего отпора противнику стегозавр должен был отличаться увертливостью, умением шустро вертеться, чтобы хвост-дубинка постоянно был нацелен на противника во время боя. Длинноногие и подвижные аллозавры и цератозавры кружили вокруг жертвы, поджидая момент для прыжка, когда стегозавр «откроется» на мгновение и можно будет вцепиться в его уязвимую шею или холку. Каким образом эволюция позаботилась о необходимой маневренности стегозавров, чтобы они использовали свои страшные хвосты «на все сто»? Ответ следует искать в неповторимых пропорциях тела этих зверей и в строении их коротких, но весьма мускулистых передних ног. На первый взгляд стегозавр кажется увальнем: передние ноги намного короче задних, а тазовый пояс располагается очень высоко по сравнению с плечевым. На самом же деле сочетание массивного крестца и тяжелого хвоста с короткими передними конечностями приводит к перемещению центра тяжести туловища далеко назад, почти к бедрам, а это позволяет зверю с легкостью крутиться на задних лапах — описывать круги, ступая вбок передними лапами.
Во время схватки с хищником стегозавр переносил вес тела на задние лапы и затем, загребая передними лапами вправо или влево, вращался в нужную сторону и неизменно обращал свой смертоносный хвост против врага. Огромные дельтовидные мышцы были настолько сильны, что гигантская туша разворачивалась с легкостью.
И все же стегозавр знаменит не столько своей боевой палицей на хвосте, сколько впечатляющими треугольными костными шипами на спине, самые крупные из которых достигали метровой длины. Эти высокие и широкие шипы были тонкими в сечении и, подобно хвостовым шипам, находились в футлярах из рогового вещества. У живого зверя пластины были заглублены в кожу вдоль позвоночного столба. На большинстве музейных реставраций пластины стегозавров показаны торчащими прямо вверх. Однако это довольно странная ориентация. Какой биоинженерный смысл в подобном расположении костных треугольников? Некоторые палеонтологи утверждают, что пластины располагались вертикально, дабы защищать от укусов хищников позвоночник. Но спинной мозг стегозавров в подобной защите не нуждался — он и без того находился внутри чрезвычайно высоких массивных позвонков, под слоем жестких связок, которые в совокупности образовывали что-то вроде мозоли на хребте, как на спине современного борова. Случись какому-нибудь аллозавру опрометчиво вцепиться зубами в подобную закраину, он вмиг переломал бы все свои зубы, но существенного вреда жертве не причинил бы, разве что прокусил шкуру на хребте. Что еще более странно, самые крупные треугольные пластины располагались над областью таза и у основания хвоста — там, где спинной мозг был отменно защищен специальными позвоночными шипами. Да и повсюду спинной мозг стегозавра был упакован в такой прочный позвоночный столб, что никакие пластины не могли представить дополнительной защиты. В таком случае, какой расчет прикрывать самыми высокими пластинами самые неуязвимые места тела?
Последние четыре поколения американских палеонтологов напрасно ломали головы над нелепым, нефункциональным расположением треугольных пластин стегозавров. Некоторые известные музейные исследователи пришли даже к выводу, что у этих громадных пластин не было никаких механических функций — они служили лишь декоративными элементами для устрашения врагов и разбивания сердец самок. Что ж, большая сексуальная привлекательность и грозный вид тоже недурной результат в смысле борьбы за выживаемость. Но пристальное изучение эволюции спинных пластин стегозавров подтверждает, что они предназначались все-таки для непосредственной защиты от нападения хищников.
Панцирь из пластин — способ защиты своего тела, характерный для динозавров на протяжении десятков миллионов лет. Крокодилы прикрывают костными бляшками шею, туловище и хвост — с тех пор как появились 220 миллионов лет назад. Все виды ныне живущих крокодилов одеты в прочный и гибкий панцирь из спинных щитков, покрытых слоем роговицы, стянутых сухожилиями, и связаны пластами связок глубоко под кожей. Никогда у крокодилов не было треугольных пластин, как у стегозавров, но у большинства их видов имеются крупные овальные щитки на спине, которые, как правило, обладают выступающими, заостренными краями. Подобные же защитные приспособления мы находим у других родичей динозавров — ткотекодонтов триасового периода.
Схватка стегозавра с хищником была, надо думать, потрясающим зрелищем: этакая пятитонная балерина в пачке из колышущихся треугольных пластин, да еще размахивающая великанской боевой палицей!
Можно представить, как стегозавр мирно пощипывает листочки с верхушек кустов, поднявшись на задние лапы и опираясь на хвост. Но его бдительные глаза уже заметили, что по заливному лугу к нему двигаются два исполинских аллозавра, которые охотятся на пару. На последнем отрезке пути они припускают и вот уже рядом со своей жертвой, нападают на нее сразу с двух сторон. Стегозавр не пытался убежать, это ему не по силам, а хищники более быстроногие. Теперь он опустился на все четыре ноги и занял оборонную позицию. Первый аллозавр прыгает ему на шею. Атакуемый зверь мгновенно разворачивается и наклоняет пластины панциря. Аллозавр отскакивает ни с чем — только морду поранил об острые концы пластин возле шеи стегозавра. Тем временем его товарищ по охоте подбирается к жертве с другого бока, но там его настигает сокрушительный удар извивающегося хвоста с палицей на конце. Правда, палица с громким свистом проносится в нескольких сантиметрах от брюха аллозавра, но этого достаточно, чтобы хищник в испуге отпрыгнул. Оба аллозавра пятятся, а потом и вовсе удаляются восвояси. Стегозавр еще долго не может успокоиться: топает передними лапами, устрашающе размахивает хвостом. А посрамленные хищники отправляются на поиски более легкой добычи...
Внезапное вымирание прервало эволюцию панцирей в конце юрского периода, когда настоящие стегозавры исчезли полностью — или по крайней мере стали наперечет. Но на заре мелового периода миру явился новый динозавр, сущий сухопутный дредноут — нодозавр. Этот исполин во многом походил на стегозавров: высоко поднятый тазовый пояс, хорошо развитые дельтовидные мышцы передних коротких ног — то есть способность к быстрым боковым движениям, верчению на задних лапах. Вся верхняя часть тела нодозавра была вымощена гибко соединенными небольшими костными пластинами.
Некоторые палеонтологи предполагают, что нодозавры предпочитали пассивную оборону. Другими словами, использовали панцирь в качестве передвижного «бомбоубежища». При нападении хищника нодозавр якобы плюхался, поджав лапы, на брюхо, и нападающий волен был сколько угодно кружить вокруг него — ни укусить, ни опрокинуть бронированного гиганта было невозможно. Однако многое говорит за то, что нодозавры могли быть активным грозным противником и из обороны переходить в атаку. У них имелось смертоносное оружие — острые плечевые шипы. Эти длинные шипы, покрытые заостренной на конце роговой оболочкой, чуть загнутые вверх, были направлены вбок и по сокрушительной мощи и глубине проникновения в тело противника не уступали хвостовым шипам стегозавров. Сверх того, локтевые мышцы нодозавров отличались большой силой, что обеспечивало быстроту и эффективность выпадов вперед. В целом передняя часть тела нодозавра напоминала гигантского приземистого средневекового боевого коня — закованного в броню, со зловещими шипами-пиками пониже холки, готовыми с разгону нанести чудовищные раны любому противнику.
Боксерам и футбольным защитникам известны преимущества коротких тренированных ног — долговязые бегают быстрее, зато коротышки шустрее срываются с места и стремительно набирают ускорение. На нодозавров охотились как раз длинноногие тираннозавры, которые в два счета догоняли коротконогих жертв. Но как только завязывался ближний бой, умение быстро бегать утрачивало свою роль. Вцепиться в хребет или в хвост нодозавра не было никакой возможности — зубы встретили бы прочнейший панцирь. У тираннозавра оставался единственный шанс справиться с потенциальной жертвой — толкнуть и опрокинуть нодозавра, чтобы добраться до его уязвимого брюха. Но благодаря широкому туловищу и коротким ногам центр тяжести нодозавра располагался очень низко. А перевернуть зверя, который «поперек себя толще», дело непростое. Опрокинуть многотонного нодозавра было не легче, чем современный товарный вагон. Если хищник мешкал, то нодозавр переходил в контратаку. Поначалу он вертелся вправо-влево на массивных задних лапах, чтобы противник не забежал с тыла или сбоку и особенно ловким ударом не перевернул его. Но при этом нодозавр выжидал удобного момента для ответного выпада, и как только тираннозавр «открывался» неосторожно, могучие локтевые мускулы нодозавра швыряли многотонное тело вперед — тут-то и пригождалась коротконогость нодозавра и способность к спурту. Метровые плечевые шипы в случае меткого выпада могли вонзиться в голень или бедро хищника, повалить тираннозавра, ударив в кость, или нанести ужасную рваную рану. Но скорее всего тираннозавры быстро сознавали опасность и, наученные горьким опытом, убирались подобру-поздорову до получения смертельных ран.
Головой работать надо!
Была группа динозавров, которые приспособились воевать своими головами.
«Самый крупный купологоловый динозавр!» — гласит табличка под скелетом в нью-йоркском музее. Под стеклом выставлен пахицефалозавр — «толстоголовый ящер» — типичный купологоловый динозавр, чей относительно небольшой череп увенчан двадцатисантиметровым костным наростом, прикрывающим лоб и темя.
Когда были найдены первые купологоловые динозавры, их встретили тем же сочетанием восхищения и насмешек, что и в свое время стегозавров. Реконструкция и этих диковинных динозавров была проведена произвольно, без глубокого проникновения в сущность биомеханического устройства их скелета. В начале века царила теория, согласно которой уже обреченные на вымирание динозавры достигли столь преклонного возраста как эволюционная группа, что стали потихоньку выживать из ума и впадать в маразм: обзавелись пышными нелепостями вроде гребней, щитков и шипов, которые не имели никакого видимого функционального значения и не помогали в борьбе за существование. Словно старушки в шляпках устаревшего фасона и в не по возрасту ярких платьях, динозавры больше не поспевали за эволюцией и щеголяли нелепыми, ненужными наростами и выростами на теле. Эта теория продержалась лет двадцать, но ее отзвуки то и дело обнаруживаешь в плохих книжонках про динозавров.
В строении скелета купологоловых не было ничего необычного: длинные задние конечности, длинный неэластичный хвост, короткие передние конечности, бочкообразное туловище — явно для вмещения большого количества растительной пищи. Здесь разница с прочими перемещавшимися на задних лапах клювоголовыми незначительна. Даже устройство челюстей, зубов и рыла в целом не имеет ничего специфического. Своеобразие исключительно в утолщении крыши черепа. У некоторых видов купологоловых это утолщение едва прослеживается. У других, особенно у пахицефалозавров, чудовищный размер черепа может навести на мысль о блестящем интеллекте. Но ученые не обманулись: ведь сам мозг, увы, ютился в самой маленькой комнатушке этих «хором». Большую часть купола занимали окостеневшие клетки, расположенные в радиальном направлении — как волокна на поперечном разрезе грейпфрута. Костные клетки растут, как правило, в направлении наибольших нагрузок — и, значит, по их ориентации можно догадаться о предназначении всего купола над теменем и лбом этих динозавров. Такая ориентация подсказывает, что череп извне подвергался колоссальному давлению. Какому именно?
Все сразу разъяснится, если вспомнить новейшие образцы футбольных шлемов. Куполы служили купологоловым динозаврам чем-то вроде подобных шлемов, охраняющих от сотрясения их крохотные мозги. Современные футбольные шлемы предназначены не столько для защиты головы от ударов, сколько для нападения — игрок, чья голова оберегается подобным шлемом, может безбоязненно использовать ее как таран. Прежние кожаные шлемы такой возможности не допускали, но тренеры давно сообразили, что человеческая голова — бесподобное оружие, и в конце концов родилась новая конструкция Шлемов. Противоударный шлем с высоким сводом был придуман, чтобы игрок задней линии защиты бесстрашно таранил головой несущегося на него нападающего из команды противника Природа, оказывается, еще миллионы лет назад изобрела собственный вариант такого занятного приспособления — как оружие для купологоловых динозавров.
Питер Гэлтон, большой знаток клювоголовых динозавров, высказал гипотезу, что купологоловые дрались головами, не щадя своих черепов. Со времени публикации этой идеи в 1971 году она успела получить широкое признание в научном мире. Гэлтон обратил внимание, что мышцы купологоловых, отвечающие за положение головы относительно шеи, чрезвычайно, исключительно развиты. Они были способны удерживать голову под прямым углом к шее — таким образом, во время атаки, когда динозавры опускали голову, утолщения на крыше черепа были направлены прямо вперед. Эти животные обладали всеми необходимыми свойствами, чтобы безжалостно сшибаться лбами: мощной буйволиной выей, способностью к характерному положению головы во время атаки, а также маленьким мозгом, надежно упрятанным во внушительную черепную коробку.
В шестидесятых годах польские палеонтологи нашли в Монголии немало отлично сохранившихся скелетов купологоловых динозавров. Польские ученые усомнились в том, что эти звери бодались: черепа такого устройства не слишком ли опасное оружие для внутривидовых дуэлей? По их мнению, головами таранили исключительно хищников. А по-моему, тут не о чем спорить: головой-дубинкой можно было огреть и хищника, и своего брата купологолового — ведь в борьбе за выживание умение как следует садануть под ребра самца-соперника тоже не последнее дело!
В умении наступательно защищаться от всех прочих динозавров, несомненно, превосходил трицератопс. Бой с его участием запечатлен на сотнях рисунков и книжных иллюстраций, но по-прежнему волнует воображение. Тираннозавр против трицератопса. Исполинский тореадор против гиганта среди гигантских рогатых динозавров. Можно ли вообразить более впечатляющую схватку между хищником и его жертвой!
Вздыбившийся тираннозавр глядел на противника с шестиметровой высоты, и весил взрослый хищник не меньше слона — тонн пять. А уж таких чудовищных челюстей не было ни у какого другого динозавра, не говоря о прочих наземных хищниках. От нападения этого монстра могло спасти только наличие брони наподобие танковой — именно такая имелась у анкилозавров, «ящеров-танков» — или же оборонительное «сверхоружие», которым обладали трицератопсы.
Телосложение трицератопса было рассчитано на стремительные броски и атаки. Короткий торс, грудь «колесом», широкий и прочный крестец. Передние и задние конечности были непропорционально крупны — толще, чем у слонов того же веса, а стопы — широкие и сплошные. Ни единая роговая пластина не прикрывала шкуры трицератопса — тактика выживания строилась исключительно на агрессивной, наступательной обороне. Трицератопсы и их сородичи носили на плечах головы невиданных размеров — полтора, два, даже два с половиной метра в длину, а в ширину— больше метра. Притом их черепа были чрезвычайно массивной конструкции. В местах прикрепления шейных мышц задняя часть черепа разрасталась в стороны и вверх и была крепче обычного, чтобы амортизировать внезапные сотрясения при мощных ударах расположенных на лбу рогов.
Рога трицератопса — замечательный образчик достижений в области вооружения в мезозойскую эру. Именно благодаря этому «сверхоружию» трицератопсы могли защищаться, не прибегая к помощи панциря. У некоторых видов метровый рог имел изящный двойной изгиб, как у быков-лонгхорнов, которых выращивают на Диком Западе. Когда в 1880 году в Колорадо были найдены первые рога трицератопсов, профессор Марш, знаток из знатоков, принял их за рога исполинских ископаемых буйволов. Но в отличие от буйволиных рога трицератопсов, при всей внешней похожести, располагались на голове под более опасным углом. Рога лонгхорнов и буйволов направлены в стороны, и поэтому они способны вонзить в противника только один рог и то лишь боковым движением головы, который, естественно, слабее прямого удара. Трицератопс бил и сильнее и более метко. Его рога изгибались вперед и немного отклонялись в стороны над длинным рылом. Увесистая голова оказывалась тем не менее отлично уравновешена на шаровидном суставе между головой и шеей. Массивное рыло компенсировалось весом широкого костного воротника — продолжением задней части черепа, которое прикрывало шею, а порой и холку. В целом голова зверя была хитроумным сочетанием грациозно уравновешенных мускульных и костных элементов — это сложное сооружение природы выдерживало воистину «зверские» нагрузки, когда динозавр кидался на нападающего хищника и крушил рогами панцирь или ребра противника.
В отложениях конца мелового — начала палеогенового периодов находят ископаемые остатки множества других гигантских рогатых динозавров. Например, торозавров — «быков-ящеров», чьи воротники были размером почти с кухонный столик. Или пентацератопсов, имевших целых пять рогов: два на лбу, один в конце рыла и два над щеками — там, где у трицератопсов были только роговые шипы. Полчища разнообразных рогатых динозавров обитали за несколько миллионов лет до появления трицератопсов. Лучшая коллекция скелетов этих зверей хранится в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. Там есть скелеты, на черепах которых короткие рожки на лбу и длиннейший рог на носу; на морде других видим только один длинный рог, зато сразу полдюжины почти таких же длинных и заостренных рогов торчат назад и вверх из заднего края воротника, где у некоторых видов имеются только короткие шипы. Хищник, прыгнувший на спину динозавра с рогами на воротнике, плюхнулся бы брюхом на острый частокол.
В конце прошлого века находки все новых рогатых динозавров ставили ученых в тупик: набор рогов вкупе с беззащитным телом настолько явно свидетельствовал об активном способе самозащиты, что этих животных было затруднительно считать потомками каких-либо других клювоголовых динозавров. Самые древние рогатые динозавры, найденные в Северной Америке, уже имели весь набор уникальных приспособлений для выживания: сложное, рыло, рога, воротник, к которому крепились могучие мышцы, превращавшие челюсти с роговым клювом в «щипцы-кусачки». Возникало ощущение, что рогатые воистину возникли просто по велению Господа.
По сей день ранняя эволюция цератопсов — рогатых динозавров во многом неясна из-за отсутствия большого числа звеньев их развития. Но находки в Монголии в начале века, результаты польских, советских и китайских палеонтологических экспедиций в последние десятилетия все же прочертили пунктирную линию эволюции цератопсов. Будем надеяться на большее.
Вместо заключения
Эволюцию мозга ископаемых животных следует изучать раздельно. Изучение микроструктуры костей дает возможность высчитать интенсивность обмена веществ в организме ископаемого животного. Согласно данным такого исследования, даже самые примитивные динозавры триасового периода имели точно такой же уровень обмена веществ, что и современные млекопитающие! Теплокровность у динозавров появилась еще тогда, когда их мозг, был ничтожно мал. Наш собственный класс млекопитающих прошел через те же этапы развития. Анализ микроструктур костей свидетельствует, что отдаленнейшие ископаемые предки млекопитающих — протомлекопитающие пермского периода — уже развили главнейшие составные механизма теплокровности, а это было задолго до появления первых настоящих млекопитающих с большим мозгом. История эволюции как млекопитающих, так и динозавров наглядно показывает: сперва возникла теплокровность, и только потом ускоренно развивался мозг.
Если уже триасовые динозавры были теплокровны, то их потомки вполне могли приобрести значительные мыслительные способности. Канадец Дейл Рассел при раскопках в канадской провинции Альберта нашел верхушку черепа стенонихозавра — хищника размером с осла. На внутренней стороне черепной коробки отчетливо видны следы наличия пары выпуклых долей среднего мозга. Рассел сделал справедливый вывод, что орган мышления этого динозавра, по меньшей мере, сравним по размеру с мозгом современных птиц с таким же весом тела.
В монгольских меловых отложениях сохранились черепа мелких динозавров, похожих на стенонихозавров. Эти черепа, судя по всему, предназначались для мозга покрупнее, чем мозг аллигатора или ящерицы сравнимого веса. Находки на разных континентах заставляют думать, что подобные динозавры с большим мозгом эволюционировали в самых разных средах обитания. И по смекалке они едва ли уступали позднемеловым млекопитающим, ископаемые остатки которых находят рядом, в тех же слоях почвы.
Отчего же эти замечательные динозавры не пошли дальше по пути развития еще большего мозга? Отчего они со временем не превратились в разумных существ, способных изготавливать каменные орудия труда, плавить руду, строить города, создавать компьютеры и защищать диссертации о своих динозаврских Диккенсах и Бальзаках?
Мой коллега Дейл Рассел полагает, что им попросту не хватило времени. К сожалению, история динозавров прервалась именно на этих, самых смекалистых из рода динозавров, которые разделили общую судьбу ящеров и погибли в конце мелового периода. Хотя можно сказать иначе: к счастью, история динозавров прервалась именно на этих, самых смекалистых из рода динозавров. К нашему счастью.
А кабы динозавры выжили? И эволюция тех же стенонихозавров не прервалась? По мысли Рассела, конечным продуктом подобной эволюции мог стать весящий примерно сорок килограммов прямоходящий, покрытый чешуйчатой кожей динозавр с высоким лбом, цепкими пальцами, годными для изготовления орудий труда... Можно спорить о деталях внешнего облика гипотетического динозавра разумного, но главные мысли Рассела трудно оспорить. Для своего времени динозавры со столь большим мозгом, как у стенонихозавров, были умницами и, вероятно, успешно охотились на тогдашних млекопитающих. Я согласен с мнением Рассела, что они были весьма грозными хищниками и сдерживали появление млекопитающих размерами больше кошки. Развивайся стенонихозавры дальше, млекопитающие и по сей день прозябали бы на задворках эволюции.
Но как выглядела бы современная экосистема в связи с допущением Рассела?
И вы, уважаемые читатели, и ваш покорный слуга были бы маленькими зверюшками, чуть побольше крысы, и жили бы мы в вечном страхе перед могущественными хозяевами Земли — мыслящими динозаврами. Автором этой книги был бы какой-нибудь представительный динозавр с университетской степенью — венец эволюции, существо, говорящее на нескольких языках, потомок изобретателей печатного станка и многого другого, озабоченный охраной окружающей среды и ограничением охоты на нас с вами... А темой этой книги была бы достославная история рода динозаврского.
И уж конечно, будь автором такой книги динозавр, ему бы и в голову не пришло написать нелепость, вроде того, что его мезозойские предки были холоднокровными.
Роберт Бэккер
Перевел с английского В.Задорожный
