Кто такие «красные гиганты»: у истоков советского баскетбола

Во второй половине ХХ века длительный конфликт между СССР и США только усиливался. Его главной причиной был различный (и можно даже сказать про­тивоположный) подход к организации общества. Спорт был одной из тех сфер, где противостояние стран каза­лось наиболее напряженным. На протяжении всей холод­ной войны спортивные соревнования служили отдуши­ной, пространством, в котором обе сверхдержавы могли соревноваться и пытаться продемонстрировать свое пре­восходство без ужасных последствий войны.

Баскетбол, конечно, не был исключением. Для Советско­го Союза победа над Соединенными Штатами в игре, кото­рую они же и придумали и в которой американцы считали себя непревзойденными, была уникальной возможностью продемонстрировать всю свою мощь. Кроме того, эта побе­да носила бы такое же историческое и политическое зна­чение, как и победа Бобби Фишера за шахматной доской.

Каким был спорт в Императорской России

Рассвет баскетбола в России произошел в 1906 году, ког­да состоялся турнир четырех команд в Санкт-Петербурге, который в то время был столицей государства. Несмотря на то, что изначально баскетбол не имел такого же успеха, как футбол, который поддерживали британские экспатри­анты, он все же занял свою нишу среди местного населения.

Изначально баскетбол был распространен только в столи­це, и лишь в 1923 году, после революции, была создана на­циональная лига с несколькими командами, представляю­щими главные города страны. Далее все больше людей по всему Советскому Союзу увлекалось этим видом спорта, так, например, баскетбол был популярен в Грузии. В конце 1930-х годов стали формироваться клубы и школы, кото­рые с 1937 года заменяли команды каждого города в Лиге чемпионов.

В ходе Второй мировой войны были аннексированы при­балтийские республики — Литва, Латвия и Эстония. Страны, которые по населению и размерам бледнели по сравнению с Украиной или Казахстаном, внесли существенный вклад в развитие баскетбола и даже становились победителями Евробаскета (Латвия в 1935 году и Литва в 1937 и 1939 годах).

Интересно, что в первых командах СССР примерно по­ловина игроков были выходцами из Прибалтики, несмотря на то, что они составляли всего 3% населения страны. Кро­ме того, важно отметить, что СССР не участвовал в пер­вых Евробаскетах. На это были разнообразные причины, и, прежде чем двигаться дальше, необходимо углубиться в историю, чтобы понять ход развития спортивной сферы в императорской России, а затем и в Советском Союзе.

Россия дореволюционного периода была одной из стран — основателей современного олимпийского движения, нача­того еще в 1894 году Пьером де Кубертеном. Однако ее уча­стие в первых соревнованиях осталось практически неза­меченным¹: страна не принимала участия в соревнованиях в Афинах в 1896 году и в Сент-Луисе в 1904 году, а также выступила с довольно скромными результатами в Пари­же в 1900 году и в Лондоне в 1908 году, где соревновались в общей сложности десять спортсменов, и была получена только одна золотая медаль в качестве трофея.

В Стокгольме в 1912 году благодаря географическому расположению команда включала в себя уже около 159 спортсменов. Однако удача им не сопутствовала: участни­ки завоевали всего две серебряных медали, три бронзовых, тем самым Россия заняла шестнадцатое место из восемна­дцати среди всех участвовавших стран.

Игры 1916 года должны были состояться в Берлине, но на­чало Первой мировой войны стерло любой намек на друже­ское соперничество между странами. Именно поэтому цель Кубертена, заключающаяся в том, чтобы Олимпийские игры снижали градус напряженности военного времени, не бы­ла достигнута.

Война обрушилась на мир словно цунами, разрушив привычный уклад жизни Старой Европы: Ав­стро-Венгерская империя распалась, Османская империя была на грани краха, а императорская Россия в итоге стала Союзом Советских Социалистических Республик (СССР). К Олимпийским играм 1920 года в Антверпене (Бельгия) в стране все еще была напряженная обстановка из-за борь­бы с последними остатками царской России.

В 1924 году закончилась Гражданская война, был сфор­мирован СССР. Однако впервые на Олимпийских играх стра­на выступила лишь в 1952 году, поскольку коммунистиче­ская революция радикально изменила отношение к спорту и международным соревнованиям в целом. И хотя больше­вики понимали важность и пользу физической активности, любые спортивные соревнования считались чуждыми со­циалистической идеологии.

Первую половину своего существования Советский Со­юз не принимал участия ни в Олимпийских играх, ни в Ев­робаскетах. Эти спортивные мероприятия воспринимались как соревнования между элитами каждой страны и, если честно, на это были свои причины. Идеал Кубертена — это спортсмен, участвующий не ради награды и победы, а что­бы проявить дух соперничества и продемонстрировать свои способности.

Этот идеал, безусловно, благородный, все-таки имел намек на элитаризм, так как участие в Олимпийских играх подразумевало наличие свободного времени и высокий уровень покупательной способности. Однако помимо слож­ной политической ситуации были и другие, более прагма­тические причины. После неудач на предыдущих Олимпи­адах, вероятно, существовал страх новых неудач. И недаром: Россия в начале ХХ века была несколько отсталой страной по сравнению с другими более развитыми государствами.

Реальность советского общества, возникшего в результате революции, была еще довольно сложной из-за большого коли­чества различных идей о том, как страна должна развиваться дальше. В последние годы правления Николая II спортивная сфера была под контролем государства. Это было логично, ведь в то время была острая необходимость в мобилизации солдат, которые должны были быть физически и морально подготовленными к военным действиям.

В таком положе­нии страны к власти и пришли большевики. В 1918 году бы­ло принято решение ввести систему обязательной военной подготовки граждан — всевобуч, целью которой было создание подготовленного мобилизационного резерва для Красной Армии. Поэтому можно сказать, что отношение нового правительства к спорту в стране не сильно отличалось от отношения предыдущего, а основной целью было обучение будущих солдат.

Владимир Ильич Ленин считал, что спорт играл важную роль в воспитании советских граждан: «Мо­лодежь должна иметь энтузиазм к жизни. Занятия спортом, гимнастикой, плаванием, походы должны сочетаться с раз­личной интеллектуальной деятельностью — учебой и науч­ными исследованиями. В здоровом теле здоровый дух!»

Таким образом, хотя занятия спортом и использовались в военных действиях, это не было основной их целью. Уже после окончания Гражданской войны и уже во времена НЭПа (1921–1928) всевобуч продолжал занимать важное место в советском обществе независимо от диктата везде­сущей Коммунистической партии.

Некоторые политические деятели считали, что главной целью физического развития населения было научить каждого человека следить за здо­ровьем и гигиеной для предотвращения болезней. Эти идеи играли важную роль в первые годы существования СССР, а людей, поддерживающих такие идеи, называли гигиени­стами.

Всевобуч имел несколько центров по всей стране, один из которых располагался в новой столице — Москве. В 1923 году при всевобуче была создана ОППВ, которая позднее превратилась в ЦСКА (Центральный спортивный клуб армии), аббревиатура наверняка зна­комая читателю.

Оппозиционное отношение к Олимпийским играм воз­никло не только в СССР, но и в странах, входящих в состав Социалистического рабочего интернационала. Им было ор­ганизовано альтернативное мероприятие — Рабочие Олим­пийские игры. Они стремились отличаться от идей Кубер­тена в следующих аспектах:

• В отличие от Олимпийских игр поощрялось присут­ствие женщин-спортсменок.

• Рабочие Олимпийские игры 1925 года проходили в Гер­мании в знак несогласия с «отменой» немецких и австрий­ских спортсменов, связанной с политической обстановкой.

• Принимать участие в Рабочей Олимпиаде мог любой спортсмен, независимо от уровня его физической подготовки.

Можно сказать, что у Рабочей Олимпиады были другие ценности и цели, ведь они были доступны для всех, неза­висимо от пола, национальности и финансовых возможно­стей. Они пользовались большим успехом, а Рабочие Олим­пийские игры 1931 года даже затмили Олимпийские игры в Лос-Анджелесе 1932 года.

Однако несмотря на все эти идеи Советский Союз не под­держал Рабочие Олимпиады. Нежелание СССР участво­вать в соревнованиях ослабло в 1920-х, и даже многие ги­гиенисты не видели в Олимпиаде ничего плохого, поэтому причины неприятия были гораздо более прозаическими — расхождение во взглядах Социалистического рабочего ин­тернационала и советских коммунистов.

В итоге СССР орга­низовал собственную версию Олимпийских игр — Спарта­киаду. На первой, которая проходила в Москве в 1928 году, присутствовало значительное количество иностранных спортсменов — около 15%.

Уже в середине 1930-х годов, когда к власти пришел Иосиф Сталин, тенденция игнорировать спортивные со­ревнования сходила на нет. Несмотря на то что у прави­теля были другие приоритеты, чемпионат мира 1934 года и Олимпийские игры 1936 года имели успех, которые со­ветские политики уже не имели возможности игнориро­вать.

Противостояние, которое возникло в Советском Сою­зе, продолжало ослабевать, но начало гражданской войны в Испании и Второй мировой войны заставило отложить любое сближение стран. Олимпийские игры во всех их ва­риациях, как и другие международные соревнования, были отменены. К тому времени, когда военные действия подхо­дили к концу, мир уже не был прежним.

Победа СССР над фашистской Германией во Второй мировой войне полностью изменила его международный статус. До 1941 года Советский Союз считался неким изго­ем и даже вызывал страх у великих западных держав. Од­нако несмотря на огромные человеческие потери¹, победа в этой войне принесла стране не только международную легитимность и престиж, но и позволила увеличить сте­пень влияния на остальные страны Европы.

Государства стали воспринимать всерьез Советский Союз, а сложив­шийся в нем коммунистический строй выступал в качестве альтернативы капиталистическому миру. На фоне заката Британской и Французской империй СССР стал великой державой, заняв равные позиции с США. И хотя во вре­мя войны обе страны выступали в роли союзников, победа над общим врагом только накалила отношения между го­сударствами.

Показательной была речь Черчилля в марте 1946 года, в которой он впервые упомянул «железный за­навес». Это и было отправной точкой конфликта, который продолжался в течение всего ХХ века. Все эти факторы по­влияли на формирование позиции советского руководства. Во время войны международные соревнования были при­остановлены, однако по окончании военных действий они снова начали играть важную роль на политической арене.

Уже в 1946 году московская футбольная команда «Дина­мо» отправилась на сборы в Великобританию. Риторика со­ветских политиков была ясна: «Мы считаем наших спортсменов одними из лучших в мире, кроме того, они будут луч­шими послами нашей страны». Международные спортивные соревнования уже не вызывали отторжения, а стали еще одним возможным полем битвы во времена холодной войны и, можно сказать, способом продвижения коммунизма на международном уровне.

Евробаскет 1947 года. Рассвет советского баскетбола

Николай Романов, председатель Комитета по физиче­ской культуре и спорту, заявлял: «Наша позиция довольно проста — в соревнованиях необходимо участвовать только в том случае, если есть реальная возможность занять при­зовое место. Все риски должны быть оправданны, а каждая ошибка может очень дорого обойтись».

Вполне логично, что спортивные результаты отражались на репутации целой страны. Именно поэтому вскоре после Второй мировой войны СССР начал постепенно выходить на мировую спортивную арену.

В 1947 году¹ Советский Со­юз был принят в Международную федерацию баскетбола, генеральным секретарем которой являлся Ренато Уильямс Джонс, и весной того же года состоялся спортивный дебют страны на Евробаскете. В 1946 году СССР получал приглашение принять участие в чемпионате, который проходил в Женеве, однако оно было отклонено.

Николай Романов также говорил: «Мы знаем, что рес­публики Прибалтики успешно участвовали в довоенных Евробаскетах. Но и в наших соревнованиях команды из Мо­сквы, Ленинграда, Тбилиси и Киева не просто не отставали, но даже побеждали прибалтов. Несмотря на это, мы хотели проверить наш уровень в более важных матчах».

Уровень спортивной подготовки прибалтийских респу­блик в 1930-е годы был впечатляющим. Однако война при­несла в повседневную жизнь людей хаос, породив тем самым вполне обоснованные сомнения в способности республик продолжать доминировать на спортивной арене Европы.

На международных соревнованиях советское руковод­ство вело себя излишне осторожно. На чемпионате Европы, проходившем в Праге с 27 апреля по 3 мая, страну представ­ляла команда спортсменов высочайшего уровня. В ее состав входили игроки различных национальностей — эстонцы Иоанн Лысов (названного самым ценным игроком турни­ра) и Илмар Куллам, россияне Евгений Алексеев (будущий тренер ЦСКА), Сергей Тарасов, Анатолий Конев и Алек­сандр Моисеев, литовский атакующий защитник Стяпас Бутаутас вместе со своими товарищами по команде «Жаль­гирис» Кулакаускасом и Петкявичусом (все они чемпионы СССР того же года).

Капитаном команды был москвич Евгений Алексеев. Можно сказать, что команды каждой республики состояли из блестящей молодежи: никому из спортсменов не было больше двадцати шести лет. Главным тренером был Павел Цетлин, которому помогал Степан Спандарян. Оба спортс­мена, представлявшие команды Москвы в 1920–30-x лет.

Прибалтийские игроки оказались в какой-то степени на распутье: с одной стороны, еще недавно они боролись за независимость своего государства, однако после военной оккупации оказались в ситуации, в которой вынуждены бы­ли представлять страну-захватчика.

В 1990-е годы, когда Эстония только обрела независимость, эстонского баскет­болиста Хейно Крууса спросили, не является ли его игра в команде СССР предательством своего происхождения.

Круус изящно уклонился от ответа и заявил, что они всего лишь спортсмены, добавив: «Не так важно, что написано на нашей форме или в нашем паспорте, гораздо важнее, что в глубине души мы всегда помним о том, что мы эстонцы». С другой стороны, выступления за сборную СССР давали неоспоримые преимущества, в том числе возмож­ность выезда за границу.

В номере российского журнала «Планета баскетбол», вы­пущенном в 2007 году, было опубликовано интервью двух баскетболистов сборной СССР, которые поделились своими воспоминаниями о той победе спустя 60 лет.

Сергей Тарасов вспоминает: «За месяц до начала чем­пионата Европы нас всех собрали в подмосковном поселке Фирсановка. Весь апрель мы провели там, постоянно тре­нируясь, но из-за отсутствия баскетбольной площадки по­близости каждый день нам приходилось ездить в Москву на старом автобусе.
Цетлин также тренировал московскую команду «Строитель», в состав которой входили выпуск­ники инженерного института. Однако можно сказать, что он был больше теоретиком игры.

В 1946 году на чемпиона­те страны он впервые применил зонную защиту, что тог­да поразило всех. Дорога в Прагу заняла почти весь день. Вместе с игроками и тренерами также ехали два советских арбитра — Николай Семашко¹ и Игорь Беляев».

Из интервью Александра Моисеева: «Среди европейских государств сборную СССР практически никто не знал и, воз­можно, нас даже не воспринимали как серьезных против­ников. Имели представление о нашей команде только фран­цузские спортсмены, так как в 1946 году мы объездили всю страну, играли с сильнейшими командами и не проиграли ни одного матча. Но несмотря на это претендентами на по­беду считались не мы, а принимающая страна¹».

Сергей Тарасов также говорит: «Хотя мы тоже не зна­ли никого из наших соперников и познакомились с игрока­ми других команд только в ходе турнира. Первым нашим конкурентом была сборная Югославии. Матч мы выигра­ли с удивительным счетом: 50:11. Но надо учитывать, что в то время Югославия еще не входила в элиту европейско­го баскетбола».

Александр Моисеев: «Мы достаточно серьезно отнес­лись к первому матчу. Однако спустя несколько минут игры стало ясно, что Югославия не является для нас опасным соперником, поэтому оставшуюся часть матча мы провели в довольно спокойном режиме».

Сергей Тарасов: «Мы были в отличной форме и после победы над Югославией без особых сложностей обыграли Венгрию (62:33) и Болгарию (55:24). Наши спортсмены, осо­бенно Евгений Алексеев и Иоанн Лысов, обладали поистине высоким уровнем техники. «Стержнями» нашей команды являлись Отар Коркия и Анатолий Конев, а также Нодар Джорджикия. За свою пластичность он получил прозвище «человек-змея».

Сегодняшним болельщикам это может пока­заться шуткой, но на втором этапе турнира в нашей группе претендентом на победу считалась сборная Египта. Фран­ция, Бельгия и Египет были единственными командами, которым удалось набрать более 100 очков за матч. В 1940-е годы такие результаты были очень впечатляющими.

Если понаблюдать за предыдущими матчами, то мы впол­не обоснованно могли опасаться сборной Египта. У них бы­ла хорошо подготовленная команда с сильными игроками.

Я бы даже сказал, что состав был даже лучше, чем у Че­хословакии. Все это заставило нас нервничать перед мат­чем. Игра была напряженной — мы долго не могли забить, в то время как их игроки только и успевали забрасывать мячи в корзину. …Мы были полны решимости победить, поэтому во втором тайме играли гораздо лучше, и в итоге победили со счетом 46:32. Интересно, что сборной Египта не помогло даже то, что на площадке находилась дочь их короля Фарука I.

В это время нас уже стали узнавать в Праге, и уже мало кто верил, что нашей сборной не будет в финале. Как и ожи­далось, вторым финалистом стала Чехословакия. В фина­ле 3 мая мы одержали уверенную победу со счетом 56:37. Выйдя на поле перед финальным матчем, мы были пора­жены: зрители на трибунах скандировали название нашей команды! Даже болельщики из Чехословакии поддержи­вали нас, а не свою команду. Мы поняли: надо выложиться на максимум. Благодаря такой поддержке мы начали игру очень активно и к перерыву вели 19 очков. Во втором тай­ме мы сохранили эту разницу и победили.

Позднее нам объяснили, что чехословацкие болельщики поддерживали все-таки не нас, а свою команду. Сейчас это звучит очень комично, но главное, что мы стали чемпиона­ми. Потом нам разрешили еще на неделю остаться в Праге, чтобы мы могли купить подарки близким и наконец-таки попробовать знаменитое местное пиво, потому что во время турнира мы соблюдали строжайший режим».

Александр Моисеев: «В Москве нас ждала теплая встре­ча: в аэропорту было большое количество людей с цвета­ми и флагами, а заголовки ведущих газет страны были по­священы нашей победе. Николай Романов, руководитель Спорткомитета, поздравил нас и вручил медали в знак при­знательности за наши достижения»¹.

_{Отрывок из книги: Марк Брет Кано, Игнасио Морехон Герреро «Красные гиганты. История советского баскетбола». М.: Издательство Бомбора (Эксмо), 2024.}