Не было олимпиад без допинг-скандалов. Борцы с запрещенными веществами рапортуют об успехах, но число нечестных спортсменов, кажется, только растет. «Вокруг света» выяснил у бывшего руководителя российской антидопинговой службы Николая Дурманова, реально ли выгнать химию из большого спорта.
- Источник:
- Peter Kováč / Alamy via Legion Media
Экс-глава российской антидопинговой службы рассказывал о видах допинга и способах его применения до грандиозного допингового скандала, разразившегося после зимней Олимпиады в Сочи. Российских спортсменов обвинили в массовом применении допинга, а антидопинговое агентство РУСАДА — в сокрытии и подмене проб атлетов. Одним из последствий скандал стал запрет на участие российских спортсменов в Олимпийских играх под национальным флагом.
- Источник:
- QUADRA MEDIA/PHOTOXPRESS
Раса спортсменов
Мы говорим «большой спорт», а подразумеваем «допинг». Это так?
Если судить по официальным результатам допинг-контроля, как любят делать спортивные чиновники, то запрещенные препараты используют всего от 0,5 до 1 процента спортсменов. С другой стороны, есть исследования социологов, которые показали, что допингом в мире балуются едва ли не половина спортсменов-профессионалов.
Достаточно сослаться на многократные слушания в сенате США, где выяснилось, что бейсбол, американский футбол, баскетбол насквозь пронизаны химией. С третьей стороны, есть страны, которые практически побороли допинг, а есть устойчиво «спортивно-химические» страны.
В каких видах спорта допинг распространен сильнее всего?
Самая большая проблема с допингом в силовых видах и циклических, где требуются однообразные движения: крутить педали, толкаться палками, долго бежать. Не очень хорошо с видами, вокруг которых сформировалась некая молодежная субкультура — сноуборд, маунтинбайк. Очень многие их адепты курят марихуану, которая официально считается допингом, хотя сейчас ее и пытаются убрать из черного списка. При этом 40 процентов положительных допинг-проб сегодня — это как раз марихуана.
Где допинга меньше всего?
Более или менее свободны от него сложнокоординационные виды спорта вроде хоккея или художественной гимнастики. Потому что если переусердствуешь с чем-то одним (например, нарастишь себе мышцы с помощью таблеточек), то потеряешь в скорости реакции или точности.
Но все равно и здесь то кокаин возникает, то якобы пищевые добавки со средствами для похудения, то еще что-то. Потому что очень во многом допинг — это не только способ получить незаконное преимущество над соперником, но еще и химическая традиция, некий ритуал.
- Источник:
- AFP/EAST NEWS
РАЗВИТИЕ
От стрихнина до генов
Стрихнин. Используется как крысиный яд. Один из первых европейских допингов. Появился в спорте в XIX веке: английские спортсмены пили бренди со стрихнином. До определенных концентраций оказывает стимулирующее действие. А потом…
Амфетамины. Синтезированы в конце XIX века, в 30-е годы XX века их использовали летчики и танкисты в фашистской Германии, а также американские военные. Оказывают выраженное стимулирующее действие, повышают работоспособность и выносливость, но серьезно «расшатывают» баланс организма.
Анаболические стероиды. Аналоги мужского полового гормона тестостерона, вызывают повышенный рост мышц. Появление в спорте стероидов привело к созданию антидопингового контроля. Сегодня на смену стероидам пришли искусственно синтезированные кусочки гормонов. Они обладают похожим действием, но применяются в микроскопических количествах и распадаются за секунды. Впрочем, их тоже научились ловить.
Генно-инженерные допинги. Эритропоэтин стимулирует кроветворение, гормон роста обеспечивает усиленный рост мышц. Также есть многочисленные модификации и аналоги, искусственно созданные в лабораториях. Надежно ловятся.
Олигопептидные гормоны. Короткие цепочки из аминокислот, влияющие на различные процессы в человеческом организме. Например, аналоги так называемых релизинг-факторов, мозговых регуляторов, которые включают синтез собственного гормона роста. Очень дороги. В теории мышцы растут без нагрузки даже во сне, на практике последствия от приема труднопредсказуемы.
Селективные модуляторы андрогенных рецепторов. Действуют так же, как стероиды, но в меньших концентрациях и на более высоком уровне. Обладают меньшим количеством побочных эффектов, но все же могут нанести серьезный вред здоровью.
Генные допинги. Фрагменты ДНК, несущие определенный ген. Встраиваются в хромосомы, в том числе стволовых клеток («поставщиков» всех новых клеток в организме). Также используются другие вещества, которые регулируют работу генов на более высоком, эпигенетическом уровне («выключают» работающие или «включают» молчащие в норме гены).
Если у грызунов «выключить» ген миостатина — вещества, тормозящего рост мышц, то они превращаются в накачанных мышей-шварценеггеров. Кроме того, сверх всякой меры начинают расти и другие мышцы, например сердечная. А там и до инфаркта недалеко.
Что значит ритуал? Взрослые — ну относительно — люди глотают или колют что-то просто потому, что так принято?
Спорт изначально предполагает, что в него идут азартные, даже безрассудные граждане. Спортсмены — особая раса людей, фактически это вечные подростки. Как-то среди американских спортсменов провели опрос: стали бы они применять допинг, если он обеспечил бы им первое место на Олимпиаде, но неизбежно убил после соревнований? И 50 процентов ответили, что согласны. Так что не всегда приему допинга предшествует рациональный расчет или сугубо технические соображения.
Почему тогда спортсменов тотально не проверяют на допинг? Если есть такие серьезные подозрения, что все они могут быть не «чистыми»?
Потому что это очень дорого. Обычный допингконтроль стоит пару-тройку сотен долларов. А когда надо посмотреть что-нибудь затейливое, например генно-инженерный эритропоэтин — один из самых популярных допингов, — то стоимость возрастает до 1000 долларов за анализ.
На то, чтобы оборудовать антидопинговую лабораторию, купить сверхчувствительную аппаратуру и содержать ее сотрудников, многие из которых должны быть профессионалами высшего класса, уходят миллионы долларов.
Антидопинговые анализы вылавливают миллиардные части миллиграмма. Это то же самое, что бросить очень маленькую ложечку допинга в очень большой бассейн, хорошенько перемешать, зачерпнуть из него еще ложечку и определить, есть ли в ней это вещество.
Странно, что допинг вообще обнаруживают…
В тех видах спорта, где ситуация совсем отчаянная, не только проводят рутинный допинг-контроль, но и ведут специальные паспорта, в которых записывают все данные спортсменов за несколько лет — состав крови, гормональный профиль и так далее. Если эти параметры вдруг начинают отклоняться от персональной нормы, записанной в паспорте, человек попадает в разработку. Иногда только этих данных хватает, чтобы выгнать из спорта.
Спортсмены живут в условиях, очень далеких от гражданских свобод. Они обязаны сообщать о своем пребывании, где бы ни находились — на даче, на дне рождения мамы, неважно. Допинг-офицеры могут нагрянуть в любой момент и потребовать сдать пробу. Они могут подождать два часа максимум, но все это время спортсмен будет у них на виду.
Я как-то лично послал офицеров к одной нашей команде, которая в тот момент была высоко в горах Киргизии и, по моим надежным данным, накачивалась допингом. Спортсмены очень удивились, увидев контролеров в богом забытом кишлаке посреди заснеженных горных склонов. Потом пришла моя очередь удивляться — они оказались чисты и невинны аки агнцы.
- Источник:
- AFP/EAST NEWS
Какие-то уже драконовские меры. Это не перегиб?
Многие допинги короткодействующие. Через день от них нет следа, а действие есть. Система, при которой профессиональные спортсмены каждую секунду ожидают контроля, хоть сколько-то сдерживает их.
И тем не менее многие спортсмены все равно обманывают антидопинговые службы…
Ну, во-первых, если за спортсменом стоит кто-то очень умный и понимающий в том, как можно не попасться, то такого хитреца поймать бывает сложно. Во-вторых, зачастую применяются вещества, которых еще нет в антидопинговых списках. Встречались, хотя и редко, более экзотические сценарии, когда, например, одно имя спортсмена делало кассу соревнованиям. В таких случаях организаторы могли закрыть глаза на неудачный вариант его анализов.
- Источник:
- PHOTOXPRES
Большая наука
Откуда спортсмены берут такие суперсовременные вещества, о которых еще не знают даже антидопинговые службы?
Вещества выискивают «черные доктора» — люди, разбирающиеся в биохимии, но выбравшие темную сторону медицинской науки. Они внимательно следят за публикациями в научной литературе, за новыми патентами и отбирают те вещества, которые могут быть допингом.
Все допинги пришли из большой медицины — это препараты, которые изначально создавались для борьбы с различными болезнями. Например, гормон роста разрабатывался для лечения карликовости, эритропоэтин — для почечных и раковых больных, беременных с малокровием и так далее.
До 90 процентов бюджета фармкомпаний при создании нового лекарства уходит на доказательство его безопасности как в ближней, так и в дальней перспективе. А «черные доктора» этими соображениями не обеспокоены, поэтому вовсю используют вещества, которые не прошли клинические испытания. Им надо, чтобы спортсмен пробежал сто метров меньше, чем за десять секунд — какая уж там дальняя перспектива.
Откуда «черные доктора» берут эти вещества в таких больших количествах?
Если это готовое лекарство, то просто покупают в аптеках, а если в конкретной стране оно не продается, то организуют допинг-трафик из тех мест, где препарат можно купить. Были случаи, когда препарат попадал в спорт прямо из клиник, в которых в это время проходили его испытания.
Кроме того, за относительно небольшие деньги можно наладить поставки субстанций из, скажем, Индии или Китая, и нелегально расфасовывать где-нибудь. Например, несколько лет назад одна португальская фирмочка заполонила всю Западную Европу китайским эритропоэтином. Но, кстати, основные потребители допинга вовсе не профессиональные спортсмены.
- Источник:
- AFP/EAST NEWS
А кто?
Допинг в профессиональном спорте — ничтожное ответвление грандиозной допинг-индустрии, которая ворочает миллиардами и по силе сравнима с наркомафией. Основные ее клиенты — бодибилдеры и все те, кто хочет улучшить внешность при помощи химии. Их в десятки тысяч раз больше, чем спортсменов: подростки с пониженной самооценкой, дамочки, которые хотят похудеть, мужчины среднего возраста, по разным причинам категорически не согласные расставаться с молодостью, и так далее.
Например, только одна тысячная от объема всего нелегально производимого гормона роста оседает в профессиональном спорте, а остальное потребляется адептами так называемого боди-имиджа — создания красивого тела. Впрочем, вся наша массмедийная культура просто помешана на том, как кто выглядит. Так чему удивляться?
Это огромный рынок сбыта, который кормит «черных докторов» и поддерживает нечестных спортсменов. А учитывая размер мировой фармакологической индустрии и то, с какой скоростью сегодня синтезируются новые вещества, у нас нет шансов победить — «доктора» успевают отыскивать препараты до того, как они становятся допингом, и снимают все сливки. Эту битву мы проиграли.
Так что же делать? Закрывать большой спорт?
Чтобы решить проблему с допингом, не нужно судорожно разрабатывать новые способы детекции различных веществ, тем более что за всей современной наукой нам не угнаться. Необходимо повсеместно внедрять генетический анализ.
Генетический анализ чего?
Наш организм реагирует на любое воздействие извне. Вот вколол себе спортсмен допинг, он попал в клетки, и в них включились гены — в ответ на каждый тип допинга свои. У «чистого» спортсмена они не работают, и генетический анализ покажет эти различия. Это называется сравнением профилей экспрессии.
Сегодня есть приборы — генетические анализаторы — размером чуть больше мобильного телефона, которые работают в полевых условиях и дают ответ за полчаса. Сдавать кровь или мочу не нужно — достаточно соскрести палочкой клетки с внутренней стороны щеки или вырвать волос с корнем. Так что проверять спортсменов можно прямо перед стартом.
Человек простудился или принимает какой-то разрешенный препарат, профиль экспрессии изменится…
А для этого у каждого спортсмена будет специальный чип, на котором записан весь спектр нормальных профилей экспрессии: при простуде, на фоне приема каких-то лекарств, лошадиных доз кофе и так далее. Да и в любом случае в ответ на большинство допингов начинают работать достаточно экзотические гены, это сложно с чем-то перепутать.
Если технических препятствий нет и цена у этой процедуры невысокая, почему генетический анализ до сих пор не используется?
Знаете, в СССР долго не внедряли телевизионные транзисторы, так как было два завода, которые выпускали лампы, и чиновники ждали, пока эти предприятия окупятся. Так и здесь: грубо говоря, куда хроматографы и масс-спектрометры из нынешних лабораторий девать?
Кроме того, большинство антидопинговых специалистов — химики-аналитики, это сложившаяся группа, а тут им придется потесниться, чтобы дать место специалистам в области геномики, протеомики, метаболомики и разных прочих «омик». Но, думаю, что все равно через 5–7 лет допинг-контроль будет именно генетическим. Просто выхода другого нет.
СКАНДАЛ
Астматики на пьедестале
В последние годы (до 2014 года. — Прим. Vokrugsveta.ru) вокруг одного из самых зрелищных зимних видов спорта — биатлона — все время происходят допинг-скандалы. Норвежскую сборную, которая регулярно занимает призовые места на олимпиадах и чемпионатах мира, обвиняют в использовании противоастматических препаратов, которые расширяют бронхи, облегчают дыхание и, следовательно, помогают бежать.
У части норвежских биатлонистов (например, у Уле-Эйнара Бьорндалена) есть диагноз «астма», а в этом случае правила разрешают использовать специальные препараты. Критики сомневаются, что астматики могли бы показывать выдающиеся результаты.
«У норвежцев не та астма, при которой у человека в груди все клокочет, он синеет, и нужно срочно вызывать скорую и делать трахеотомию, — объясняет Николай Дурманов. — Болезнь скандинавских спортсменов называется холодовой бронхоконстрикцией, то есть спазм дыхательных путей происходит на свежем воздухе и обычно при физической нагрузке. В среднем этот симптом есть у 25% популяции, но у северных народов доля больных выше. Мы таких людей выгоняем из профессионального спорта, а скандинавы нет».
По словам Дурманова, хотя препараты и облегчают спортсменам дыхание, это преимущество нивелируется тем, что люди с холодовой бронхоконстрикцией находятся в худшей физической форме по сравнению со здоровыми.
Генная селекция
Предположим, что уже через одну зимнюю Олимпиаду мы получим «чистый» спорт. А не выйдет так, что люди лишатся зрелища, ведь без допинга спортсмены вряд ли смогут побить нынешние рекорды?
Когда использовать таблеточки станет бессмысленно или совсем уж опасно, тренеры начнут задействовать новые ресурсы повышения спортивного мастерства. Например, отбор будущих чемпионов по тем же генетическим параметрам. Я не предлагаю заранее отбирать чемпионов по генам — это не сработает, я говорю об отсеве тех, кому спорт не показан.
Например, альпинисты делятся на две категории: те, кто может подняться на восемь километров без кислорода, и те, кто не может. Дело в единственном гене — ACE и его вариантах. То же касается структуры мышц, выносливости, скорости реакции и многого другого. Генетический анализ — хороший способ уберечь человека от проблем.
- Источник:
- REUTERS/VOSTOCK PHOTO
То есть селекция людей по ДНК. Этично ли это?
Да, мягкая селекция. Она и сейчас идет, но в неявном виде. А этично ли брать на работу пилотом человека, у которого есть гены нарколепсии или высок риск внезапной остановки сердца? Этично ли подвергать опасности жизни пассажиров из-за того, что отбор по ДНК — это неэтично? И вообще, профессиональный спорт — это достаточно суровый вариант шоу-бизнеса, с какой стати мы будем обязательно внедрять туда демократические идеалы?
Не получится, что мы просто заменим соревнование химиков на соревнование генетиков?
Нет, тем более что кроме первичного отбора будет селекция на основе более точного учета показателей спортсменов, подбора сбалансированного питания и индивидуального режима тренировок, опять-таки на основании физиологических и биохимических особенностей именно этого человека.
Сейчас выпускаются тысячи датчиков-сенсоров и компьютерных программ, способных в режиме реального времени сообщить нам массу интересного об истинной спортивной форме человека и его физических ресурсах.
Не проще просто разрешить допинг? Раз уж мы отказываемся от демократических идеалов? В концепцию шоу-бизнеса это вполне укладывается.
Помимо того что большой спорт — это бизнес, он выполняет важную социальную функцию. Где еще дети увидят крупным планом, что такое преодоление, отчаяние, победа? Может быть, это не лучший вариант, но так уж случилось, что из-за телевидения спортсмены бывают у нас дома гораздо чаще, чем родная бабушка.
СМИ дополнительно мультиплицируют все посылы, которые несет спорт, потому наделять его негативным подсмыслом — например, что ради победы можно жульничать, перешагнуть через здоровье и жизнь, — недопустимо. В конце концов, от допинговой модели поведения — решения проблем с помощью таблеток и шприца — до наркотиков один маленький шаг. Спорт — это один из главных флагов нашей цивилизации, и он не может быть грязным.
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 2, февраль 2014, частично обновлен в феврале 2022
