«Полный, небывалый разгром»: как сборная Российской империи впервые поехала на Олимпиаду и что из этого вышло

Российская сборная, отстраненная от участия в летних и зимних Олимпиадах, не выступит на Играх в Париже, которые откроются 26 июля, хотя несколько атлетов из России все же смогут выступить на Олимпиаде в нейтральном статусе. Примерно так же принимали участие в первых Олимпиадах современности спортсмены из Российской империи — полноценно сборная страны дебютировала только на V Олимпийских играх, проводившихся в Стокгольме в 1912 году. И дебют получился так себе.

Вечером 25 июня 1912 года (все даты по н. ст.) на набережной Петербурга было необычайно оживленно: толпа народа, национальные флаги, музыка, крики «ура!»… Так провожали наших спортсменов на Олимпийские игры в столицу Швеции. Это была первая Олимпиада, в которой они принимали участие официально, то есть при посредничестве Национального олимпийского комитета и поддержке правительства. Вез российскую сборную огромный четырехпалубный океанский пароход «Бирма».

«Редкое зрелище представляла „Бирма“, — вспоминал атлет Людвиг Чаплинский, — здесь собрался весь цвет русской молодежи, надежда нации. Повсюду сухие мускулистые тела, искрящиеся силой и здоровьем…»

Упущенное время: разлад и интриги

Правда, насчет «всего цвета русской молодежи» Чаплинский преувеличил. На соревнования ехали только москвичи, петербуржцы и спортсмены из Прибалтики (а Финляндия выступала отдельной командой). Другие области империи представлены не были. Позже в этом не раз упрекали Российский олимпийский комитет (РОК), обвиняя его в нерасторопности и непрофессионализме при составлении сборной.

Но что РОК мог поделать? Он был создан группой энтузиастов во главе с известным спортивным деятелем Георгием Дюперроном только в марте 1911 года, да и то явочным порядком. Дюперрон рассказывал, что Министерство внутренних дел упорно отказывалось утверждать устав новой организации на том основании, что «закон не предвидел «комитеты», а только «общества» и «союзы».

Целый год представители РОК, вместо того чтобы заниматься подготовкой к Олимпиаде, обивали пороги правительственных учреждений, пока не дошли до великого князя Николая Николаевича, который поддержал начинание отечественных спортсменов, пообещал финансовую помощь правительства. Весной 1912 года устав РОК наконец был утвержден.

К этому времени комитет разослал приглашения на участие в отборочных состязаниях спортивным обществам по всей России (в то время как европейские и американская сборные уже год вели предолимпийские тренировки). Однако призыв РОК провинция (кроме Прибалтики) проигнорировала.

В итоге собралось 175 человек, а шведы торопили — им уже к середине мая были нужны списки олимпийских участников. Так что многие спортсмены попали в сборную, не участвуя в отборочных играх, как говорится, «с учетом прежних заслуг». Конечно, это сказалось на уровне подготовки команды.

Не обошлось и без интриг. Известный футболист Василий Житарев вспоминал: «Беда заключалась в том, что, когда встал вопрос о формировании футбольной команды на Олимпиаду, между Петербургом и Москвой начались настоящие бои. Деятели, стоявшие во главе футбольных лиг обоих городов, стремились протащить в сборную как можно больше „своих“ игроков. Отборочные матчи выявили преимущество Москвы, но и это ни к чему не привело. Спортивные интересы были отброшены, начался настоящий торг».

Это касалось и других видов спорта. В результате в отношениях спортсменов двух столиц установилось некоторое напряжение, подрывавшее командный дух, на что особенно жаловались московские легкоатлеты. Так, бегун Михаил Никольский говорил, что «от приема их Петербургом получилось впечатление, будто бы последний видит в москвичах нежелательных конкурентов на их славу».

Футбол: бессилие русских игроков

Разлад в команде дал о себе знать 30 июня, когда у русских футболистов был первый матч. Соперник — финны — накануне играл с итальянцами и был сильно утомлен. «Финляндцы играли до того скверно, — писал обозреватель журнала „К Спорту!“, — что, казалось, они проиграют России. Инициативу игры в первой половине взяли на себя русские — будь команда несколько сыграннее, ей, пожалуй, удалось бы играть в полуфинале. Но… у нас всегда бывает это „но“: русская команда не выиграла, а… проиграла».

На тридцатой минуте финны бьют по воротам голкипера Льва Фаворского, мяч отскакивает у него от груди, финны тут же бьют повторно — гол! «После перерыва, — сообщал журнал „Русский спорт“, — русские усиленно нападали, но голкипер финляндцев удачно отбивал труднейшие мячи. Только на 27-й минуте наш форвард [Василий Бутусов] с хорошей передачи внес грудью мяч в ворота противников. Однако минут за десять до свистка финляндцы вогнали еще один мяч (сказалась неслаженность нашей защиты. — Прим. „Вокруг света“), и русские, сколько ни старались, не могли его отквитать». В результате — поражение, 1:2.

На следующий день России предстояло выступить против Германии. По словам «Русского спорта», об этом матче «неприятно было даже давать отчет: так обидно бессилие русских игроков. Наши лучшие игроки совершенно не были заметны. Мимо них катали мяч, водили вокруг и около, а они не могли ни отнять мяча, ни помешать передаче. Здесь особенно ясно было видно значение бега в футболе. Наша защита не могла догнать ни одного вырвавшегося форварда, не могла отобрать передачу, и голы сыпались один за другим. У русских же форвардов не удавалась передача, беки (защитники. — Прим. „Вокруг света“) Германии легко их догоняли, и наша „Московско-Петербургская“ команда получила страшное поражение — 16:0. Голкипер Фаворский не отбил ни одного верхового мяча; его как будто не было в воротах».

Конный спорт: судейский заговор

Но если в успех футболистов России уже тогда никто особенно не верил, то на наездников возлагались большие надежды, ведь они блестяще выступили на коронационных торжествах в Лондоне в 1911 году. Русские действительно обратили на себя внимание, но им не повезло в concours hippique — скачках с препятствиями.

«Поручик Измайловского полка Карл фон Руммель, — писал „Русский спорт“, — считался верным победителем, если бы не несчастное падение на последнем препятствии, канаве с водой, которое вывело его из строя (он сломал несколько ребер. — Прим. „Вокруг света“)». Что касается остальных участников, то, продолжал «Русский спорт», «прекрасная лошадь великого князя Дмитрия Павловича нервничала и задела несколько препятствий. То же самое случилось и с лошадью ротмистра Александра Родзянко, знаменитым Эросом. Поручик Алексей Плешков также свалился на той же злосчастной канаве, где разбился фон Руммель, но его падение было более удачным, и он остался на ногах». В итоге Россия заняла только 7-е, 11-е и 12-е места.

Были еще состязания по выездке (искусство управления лошадью). Здесь очень хорошую технику показал ротмистр Михаил Екимов. Но его засудили шведские арбитры, отдавшие призовые места соотечественникам.

Легкая атлетика: растерянность спортсменов

Но, пожалуй, труднее всего пришлось русским легкоатлетам. Они в полной мере ощутили на себе оплошности в деятельности РОК. «Были в сборной и тренеры, и массажисты, — вспоминал бегун Михаил Никольский, — но для нас они почему-то не существовали, и нашей тамошней подготовительной тренировкой мы не могли принести себе никакой пользы, а скорее, вред. Сначала еще за нами наблюдал петербургский тренер мистер Андерсон, но потом и он забыл о нас». «Валяйте, как валяли раньше», — был его обычный ответ на все вопросы о технике исполнения того или иного упражнения.

«После тренировки на марафонской дистанции, — рассказывал Никольский, — ноги мои требовали хорошего массажа. Прибежав на пароход (русские олимпийцы жили на „Бирме“. — Прим. „Вокруг света“), я обратился сейчас же к массажисту с просьбой промассировать мне ноги, что он очень любезно обещал, сказав, чтобы я прилег и приготовился для массажа, а сам куда-то ушел. Ждал, ждал я его, но так и не дождался. Заснул в своем беговом костюме. На следующее утро просыпаюсь и спрашиваю массажиста, почему он мне не сделал массаж. Ответ был прост и короток: „Забыл“. Таким образом, после этой тренировки я себя чувствовал совершенно разбитым».

Кроме того, наших атлетов почему-то никто не оповещал, где и когда им предстоит выступать. Приходилось все разузнавать самим. По словам московского бегуна Николая Хорькова, «большею частью все выступления наши бывали совершенно неожиданными для нас, и мы являлись на старт растерянными и неподготовленными, так что после этого неудивительно, что у нас получились плохие результаты».

Примером такой безалаберности может служить история все с тем же Михаилом Никольским. «За день до бега, — рассказывал он, — я справился, в какой я попал забег, так как на 10 000 метров было три забега, причем первый забег в 9 часов утра, а третий — в 11 часов. Когда мне сказали, что я бегу в третьем забеге, то я успокоился, решив, что до бега могу хорошо выспаться. Каково же было мое удивление, когда рано утром меня подняли и сообщили, что мне надо бежать в первом забеге. Я вскочил с постели и, не умывшись, побежал на стадион. Прибегаю туда, а там уже все на старте, и меня хотели уже вычеркнуть, но, к счастью, я поспел вовремя. Побежал я довольно хорошо, даже три круга шел впереди всех… но так как ничего не ел и не пил с самого утра, то у меня сильно пересохло в горле, и я стал чувствовать себя очень скверно, стал отставать и в конце концов принужден был совершенно сойти, ибо иначе я рисковал своим здоровьем».

Никольский был единственным нашим легкоатлетом, которому удалось хоть на короткое время возглавить гонку, остальные российские спортсмены обычно находились позади.

И так везде: в теннисе, фехтовании, пятиборье, гимнастике, велосипедном спорте, плавании — количество очков, набранных русскими спортсменами, равнялось нулю. С большим нетерпением публика ждала выступления борцов — уж где-где, а здесь Россия должна была показать себя.

Борьба: десятичасовое противостояние

От России было представлено 11 атлетов. Некоторые из них (например, Оскар Каплур, Александр Акондинов или Пауль Павлович) действительно выступили достойно и даже попали в финал. Но в финале удача улыбнулась только Мартину Клейну. Его поединок с трехкратным чемпионом мира финном Альфредом Асикайненом вошел в историю атлетики как один из самых продолжительных — 10 часов.

Противники вышли на ковер 14 июля. Вот как описывал схватку журнал «Геркулес»: «В 10 часов началась борьба. В 12:00 сделали получасовой перерыв. В 12:30 борцы снова сошлись и без заметного перевеса на чьей-либо стороне боролись до 6 часов вечера (с минутным перерывом каждые 30 минут. — Прим. «Вокруг света»). За этот срок Асикайнен все время старался вывести противника из строя каким-нибудь болевым приемом: то брал руку в направлении против суставов, то ударял головой в нос… У Клейна много раз шла кровь изо рта и из носа, но он мужественно стоял, изнуренный, избитый, при 40-градусном зное. Раз только Клейн был в опасности, когда Асикайнен поймал его на задний пояс и пошел на суплес (бросок назад с прогибом в спине. — Прим. «Вокруг света»). С неимоверным трудом удалось Клейну построить мост (когда спортсмен выгибается назад, опираясь на голову и ступни. — Прим. «Вокруг света»).

Он спасся. Почти все остальное время противники провели в стойке и держались настороже. [В 18:00 объявили часовой перерыв.] В 7 часов вечера борьбу возобновили. Уставшие судьи, желая поскорее покончить с борьбой, постановили не давать противникам перерыва, и борцы 2,5 часа боролись без отдыха. Видя, что и это не помогает, прибегли к такому сомнительному критерию: кто первый столкнет своего противника с ковра, за тем и признать победу. Еще полчаса, и опять без результата.

Тогда наконец уступили желанию Асикайнена, требовавшему борьбы в партере (то есть борьбы, когда один из спортсменов находится в положении лежа или на коленях. — Прим. «Вокруг света»). Назначили две схватки по три минуты. Вначале Клейн должен был пойти в партер, а на следующие три минуты — Асикайнен. Клейн залег. Прошло три минуты, без результата. Настала очередь Асикайнена. Он в партере. Клейн пытается сделать какой-то прием. Асикайнен вырывается и вскакивает на ноги. Но Клейн с нечеловеческим усилием схватывает противника за передний пояс и сбивает его [на живот]. Из этого положения финн уже не мог выйти до конца борьбы. Победа — по очкам — была дана нашему борцу».

Назавтра Клейну предстоял поединок со шведом Класом Юханссоном за первое место. Но наш атлет был настолько измотан, что от соревнований отказался, оставшись на втором месте.

Плачевный результат: есть ли у России шанс?

Помимо Клейна, серебряную медаль завоевала сборная по стрельбе с 30 метров. Бронзу привезли: Гарри Блау (стендовая стрельба), Михаил Куузик (гребля) и команда яхтсменов. Но этого, конечно, оказалось мало. Ощущение фиаско доминировало: 15-е место из 19!

Такие серебряные медали привезли в Россию борец Клейн и отечественная сборная по стрельбе

«Мы не только в диаграммах грамотности изображены маленьким столбиком против огромных столбиков наших соседей, — писал журнал „К Спорту!“, — но будем маленькой точкой и в кругу нашего телесного развития… Наша безалаберность, авось и небось, отсутствие дисциплины, отсутствие плана и умения его выполнить, диллетантство, недоделывание — все это сказалось на нашей команде».

Немало говорили и о национальном русском характере — обломовщине с ее слабой волей, отсутствием выдержки и командного духа, неумением сохранить хладнокровие в нужную минуту, неспособностью заниматься чем-либо систематически. Тем не менее русские спортсмены не склонны были предаваться эмоциям. Круглогодичные тренировки, хорошие тренеры, частые соревнования, освоение секретов спортивной тактики — и наша сборная станет достойным соперником!

Однако этим планам не суждено было сбыться: в 1914 году началась Первая мировая война, помешавшая проведению VI Олимпиады, а потом в России произошла революция и затем Гражданская война. Вновь выйти на олимпийскую дистанцию отечественным спортсменам довелось лишь через 40 лет.

_{Материал опубликован в феврале 2014, частично обновлен в июле 2024}