Красный занавес: 6 историй о корриде

Начало мая. Пестрая толпа осаждает кассы мадридской арены для боя быков «Лас-Вентас». Трибуны наполняются шумным народом. Но вот соперники выходят на арену, публика замирает — и взрывается аплодисментами, когда тореро особенно изящно пропускает быка под ярким розово-желтым плащом капоте. До поздней осени во всех городах и селах Испании, имеющих арену, будет происходить примерно то же самое.

К этого рода увеселениям очень по-разному относится и мировая общественность, и сами испанцы. Одни считают, что «варварский пережиток» позорит нацию, другие — что «благородный поединок человека и животного» — наилучшее отражение сути этой самой нации.

Лысая

«Уберите из корриды смерть, и она превратится в цирк «, — отвечают апологеты традиции тем, кто требует сделать ее хотя бы бескровной. Для поклонников боев с быками португальская коррида, где животное не убивают на площади, — всего лишь демонстрация мастерства наездников. Испанская — экзистенциальное испытание смертью.

«В других странах смерть — это все. Она приходит, и занавес падает. В Испании иначе. В Испании он поднимается», — Федерико Гарсия Лорка был убежден, что лишь под немигающим взглядом лысой испанец может проявить лучшие качества — смелость, презрение к опасности и благородство.

Поэтому с начала XVIII века и до наших дней спектакль с почти неизбежной кровавой развязкой остается частью повседневной жизни Испании. И поэтому опасная профессия тореро до сих пор страшно притягательна для жителей страны, даже карта которой напоминает растянутую шкуру быка.

Бедовый

«Если человек рискует жизнью, это не значит, что он хочет поскорее с ней расстаться, — говорит Хосе Луис Боте, бывший тореро, а ныне директор Школы тавромахии имени Марсьяла Лаланды (знаменитого испанского тореро XX века) — первого в Мадриде государственного учебного заведения по подготовке матадоров. — Любой тореро, выходя на бой, знает, что смерть все время рядом, но он никогда не думает о ней. Такая работа».

Всего полвека назад бедовые пареньки, готовые поставить на карту жизнь и проснуться богатыми и знаменитыми, тренировались на бычках из чужого стада по ночам, тайком. В 1976 году в Мадриде открылась первая школа тавромахии, и с тех пор на матадора можно выучиться официально.

«Когда я рос, каждый мальчишка мечтал пережить рискованное приключение и стать звездой. И наверное, это продолжает привлекать молодежь, хотя и слава у тореро уже не та, что раньше, и жизненной необходимости в зарабатывании денег таким способом больше нет «, — говорит Боте. Для него самого когда-то стать матадором означало выбраться из нищеты. В конце 1960-х такой выбор никому не казался экстравагантным — успешные бойцы с быками зарабатывали колоссальные деньги и были такими же кумирами, как сегодня футболисты. Гонорары их теперь тоже сравнимы (раньше футболистам платили значительно меньше): за вечер на арене тореро получает от 35 000 до 350 000 евро. В год активный матадор может провести до семи десятков боев. «Это выглядит очень заманчиво. Риск, адреналин, бешеные гонорары, популярность…

Кто думает о том, каким потом и кровью это дается? » — Боте задирает рубаху. Его торс исполосован шрамами. Трижды за 25-летнюю карьеру матадора он смотрел в лицо лысой. Первый раз — в семнадцать лет, когда бык пронзил ему бедренную вену. «При таком ранении человек умирает от острой кровопотери за несколько минут. Меня зашивали прямо на площади. В следующий раз бык пропорол мне живот. 48 часов никто не давал ломаного гроша за мою жизнь: рог прошел через толстую кишку, печень, поджелудочную. Полтора года по больницам, но я выкарабкался. Третий удар пришелся в позвоночник, парализовало всю нижнюю часть тела. Врачи говорили, что остаток жизни я проведу в инвалидной коляске…»

Но вышло иначе. Он поднялся. Осталась хромота, поэтому пришлось придумывать собственную технику боя. Хосе Луис в третий раз вернулся на арену. «У нас есть примета — ни в коем случае не надевать костюм, в котором получил рану. Я нарочно надел, чтобы переломить себя, преодолеть страх, — говорит тореро. — Зачем? Чувствовал, что не могу вот так уйти, что еще не было у меня главного боя».

Главный бой случился 5 мая 1996 года, через год после третьего возвращения, в мексиканском городе Агуаскальентес. Боте сразился с двумя быками и завоевал максимум возможных трофеев (четыре бычьих уха и два хвоста). Он стал первым матадором, показавшим такие результаты в Мексике. Публика вынесла героя с площади на плечах. Имя Боте гремело еще 10 лет и в Латинской Америке, и в Испании, и в соседних странах.

Травма спины не прошла бесследно, боли усиливались, и Хосе Луису все же пришлось уйти. В школе тавромахии бывший тореро чувствует себя нужным. Он никогда не показывает шрамы ученикам. Он учит их самодисциплине, умению концентрироваться, уважению к противнику.

«Бык для тореро не враг, он его часть, — говорит маэстро. — Если ты ощущаешь единство с животным, то это хороший бой. Если нет… Бывали дни, когда мне хотелось убежать с арены, хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Бык такое чувствует, и даже если не поднимет тебя на рога, ты не сможешь красиво выступить. И это позор».

Отважный

Позор для тореро — почет для заводчика. Если бык, которого он вырастил, «переиграл» человека, проявил исключительные бойцовские качества, значит, свою работу скотовод выполнил безупречно. Подобное бывает нечасто, но тогда бык уходит с арены живым, чтобы стать производителем и плодить агрессивное потомство.

Такая завидная участь выпала в 2011 году на долю быка по кличке Отважный. Его счастливый хозяин, андалузский заводчик Альваро Нуньес, совершил круг почета по арене вместе с питомцем. Скотоводческое хозяйство Нуньеса поставляет свой «продукт» на корриды по всей стране по 13 000 евро за особь, хотя быка поплоше можно купить за треть этой суммы. «Наше клеймо котируется, потому что животные показывают отличные результаты, не уходят от боя, атакуют, — объясняет Альваро. — Мы тщательно отбираем производителей. Отважный — теперь один из них, проверенный экземпляр».

Регламент корриды предписывает матадору убить животное, вонзив шпагу до самого основания между третьим и четвертым позвонками. Это трудно, потому что в момент нанесения смертельного удара человек имеет максимум шансов быть поднятым на рога. И если матадору не удается одним, легким на вид, движением повергнуть соперника к своим ногам, если он причиняет ненужные мучения животному или прибегает к помощи ассистентов, значит, он не смог хорошо сделать свою работу и вместо аплодисментов заслуживает свист.

Почтенная

Майским днем в самом начале прошлого сезона португальский тореро Жуан Мора стоял на желтом песке мадридской арены «Лас-Вентас» и плакал. Это было его последнее выступление после почти 40 лет звездной карьеры. Мора не сумел убить быка одним ударом шпаги. Ему было стыдно. И «почтенная» его освистала. Именно так — «почтенная» — принято называть публику в тавромахических кругах.

«Почтенная» ведет себя будто бы без должного трепета по отношению к смертельному поединку — едят, пьют, лузгают семечки и курят, поскольку арена для боя быков — одно из немногих общественных мест, где можно зажечь сигарету, а потом еще и затушить ее о каменную ступень амфитеатра. На эти ступени кладут подушечки, чтобы сидеть было не так жестко. Их-то разъяренная публика, вопреки запрету, швыряет на арену, если, по ее уважаемому мнению, тореро недостаточно храбро сражается.

Жуан Мора не возмущался неблагодарностью тех, кто кричал ему с трибун, что он, если перевести деликатно, «не мужик». Эта сцена была бы возмутительна в театре, опере, кино. Но на корриде она в порядке вещей, потому что публика здесь не пассивный зритель, а действующее лицо, примерно как хор в древнегреческой трагедии.

На корриду в Испании не заходят случайно, от нечего делать. На нее либо ходят, либо не ходят. Для тех, кто ходит, тореро — кумир, воплощающий веру в то, что перед лицом смерти можно быть мужественным, элегантным и гордым. Он не может себе позволить обмануть эти ожидания — «почтенная» будет к нему беспощадна. Но когда ожидания оправдываются, когда их герой, затянутый в расшитый блестками и позументом костюм, изящно пропускает мощную рогатую голову под красным полотнищем рядом с сердцем, на ликующих трибунах взмывают руки с белыми платками, требуя награды для смельчака. Высшая награда — уши и хвост, срезанные с поверженного животного. Когда-то это означало, что бык становится собственностью тореро.

Сегодня многие испанцы этого не знают. Времена меняются, дети уже не играют с утра до вечера в «тореро и быка», молодежь переключилась на экстремальные виды спорта. Под давлением общественных движений, выступающих за запрет кровопролития на арене, смертоносный ритуал теряет актуальность. Но если сказать об этом поклонникам корриды, многие из них с усмешкой процитируют политика и публициста Энрике Тьерно Гальвана, который 30 лет назад писал: «Когда испанцы будут ходить на корриду не как на встречу со смертью, а как в кино, у подножия Пиренеев следовало бы написать эпитафию: «Здесь покоится Испания, страна, где сражались с быками».

^{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 5, май 2014, частично обновлен в октябре 2021}