Криптоиудеи Белмонти: конспираторы Торы

Мы никогда не изменяли традициям. Обратившись в христианство по форме, за закрытыми ставнями и запертыми дверьми домов мы тайно хранили веру предков. Криптоиудеев еще называют марранами, но для нас такой термин не может не быть оскорбительным, ведь на испанском «маррано» означает «свинья».

На наши тайные церемонии допускались только члены семьи. Поэтому для многих из нас даже сейчас иудей не тот, кто, к примеру, живет в Израиле, а лишь близкий родственник — один из своих. В эпоху инквизиции многие мужчины не принимали участия в церемониях, они стояли перед входом в дом и следили, чтобы никто посторонний не проник. Поэтому иудаизм у нас в каком-то смысле матриархальный. Наши матери никогда не записывали молитвы на бумагу, чтобы записи случайно не нашли. Женщины знают сотни молитв и до сих пор слово в слово передают дочерям.

Наши современные книги написаны в основном на португальском либо на иврите, но латиницей. Однако иврита мы не знаем. Поэтому, когда повторяем за раввином священные тексты на этом языке, не понимаем значения слов.

В каждом из наших домов была тайная ниша в стене — хейхал, — где хранились священные предметы, которые использовались для праздников и молитв. В некоторых домах были даже фальшивые стены с потайными комнатами.

Когда я был ребенком, каждую пятницу вечером мы собирались всей семьей для шабата, запирали двери, открывали секретную нишу в стене, где хранились религиозные принадлежности, зажигали лампадки на меноре и встречали шабат. Все было настолько секретно, что даже соседи-криптоиудеи могли не знать, в какой части дома у других находится хейхал.

Родители запрещали нам рассказывать своим друзьям-неевреям про домашние традиции. С раннего детства нас учили, что у соседей традиции иные и наши нужно держать в секрете, чтобы сохранить. В 1917 году, впервые со времен инквизиции, наша община вступила в контакт с «братом по крови» из внешнего мира. Поляк Самуэль Шварц, работавший геологом в районе Белмонти, во время разговора с одним из моих дедов обратил внимание на случайно сказанное им старое еврейское слово. Выяснилось, что он сам еврей. Так мы узнали, что в мире остались другие иудеи и наша община не последняя на земле. Несмотря на это знакомство, мы не раскрывались еще несколько десятилетий. Только после португальской революции 1974 года, когда пал фашистский режим Салазара, мы стали постепенно входить в контакт с другими иудеями, а в 1986-м большинство из нас вернулось в классический иудаизм.

Одно из наших традиционных блюд — альейра (аlheira) — колбаса, сделанная из мяса курицы, кролика или утки с добавлением хлебного теста. В Португалии же всегда в большинстве блюд использовалась свинина, поэтому нам пришлось придумать выход, чтобы внешне казалось, будто мы едим свиные колбаски. Мы коптили альейру у всех на виду и вешали ее на дверях и на стенах наших домов, чтобы проходящие мимо христиане видели, что евреи тоже едят свинину, а значит, действительно оставили свои иудейские обычаи. Сегодня альейра — одно из самых популярных блюд в Португалии.

Почти все белмонтские евреи держат магазины одежды. Шьют костюмы или бурелы, традиционную для региона верхнюю зимнюю одежду. Многие делают сувениры. Во время местных праздников мы ездим на рынки и ярмарки региона, чтобы продавать там наши продукты.

Суббота для нас, как и для всех иудеев, особый день. В пятницу утром мы готовим еду на субботу, после обеда закрываем магазины, откладываем все наши дела и идем в синагогу. Она построена на месте дома евреев, которые отдали для этого свою землю. Молодежь, а это где-то 25 человек, остается верна традициям. Практически каждый парень или девушка из общины ходит в синагогу и соблюдает субботу. Многие едут учиться в Израиль.

Несколько семей до сих пор не вернулись в классический иудаизм. Они, как и раньше, молятся при закрытых дверях и не ходят в синагогу. Внешне их не отличить от остальных португальцев, лишь мы знаем, что они криптоиудеи. Для нас они останутся иудеями , и синагога для них всегда открыта, но мне кажется, что они никогда не вернутся.

Наши предки шли на любые хитрости, но оставались иудеями. Сейчас нет инквизиции, нет гонений, и мы рады возможности открыто быть теми, кто мы есть. Некоторые обвиняют нас в излишней скрытности, но что же сделать — пять веков тайной жизни не прошли даром. Несмотря на то что у нас есть синагога, в которую может зайти любой желающий, мы все равно остаемся закрытой общиной и не допускаем чужаков на свои церемонии.

_{Фото: Dolores Giraldez/Getty Images (в анонсе), Влад Сохин, DIOMEDIA, © УЧАСТНИКИ OPENSTREETMAP}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 6, июнь 2014}