Непальские гурунги: прирожденные воины

Мы сильнее многих своих соседей, потому что климат Гималаев позволяет выжить только самым сильным. Зимой минус сорок, летом плюс сорок. Мы народ, привыкший к суровым условиям. И авторитет уважаем. Поэтому нас и берут в армию. Почти все мужчины в нашей деревне — лахуры, солдаты. Тренируются с детства. Ведь у нас, чтобы только до школы дойти, нужно карабкаться два часа вверх по склону, перевалить за отрог и спускаться почти до реки.

Я в армию не пошел — не мог оставить семью, ведь я единственный сын. Всю жизнь пас овец. Мы разводим овец на мясо и шерсть. В каждой деревне обычно по два-три стада в триста голов каждое. У одной семьи, как правило, овец двенадцать. Несколько семьей объединяют свои выводки и нанимают пастухов.

Обычно мы, пастухи, работали вчетвером. И с нами несколько мастифов. Эти собаки очень помогают. Мы уходили из деревни зимой и шли вниз по реке Гандаки в тераи, равнинную местность. В апреле мы поднимались на более высокие пастбища, а в октябре, к началу большого праздника Дашаин, когда каждая семья совершает жертвоприношения богине — создательнице Вселенной Шакти, приводили отару в деревню. В этом году я за овцами смотреть не пошел, а нанялся носильщиком — работа легче и платят больше.

Я несу вещи иностранцев, приехавших в горы. На голове повязка, за спиной груз весом со здорового барана, но идти легко, горы помогают. Каждую скалу знаю с детства. А иностранцы боятся высоты. Вот они лезут на горы, а потом удивляются, когда возвращаются с переломанными руками и ногами, если повезет. А часто и совсем не возвращаются. И правильно: на красоту нужно смотреть, а не топтать ее ногами.

Есть легенда про то, как появились гурунги. У индийского короля Сурьи был старший сын Лочан и младший Ночан. Король любил младшего больше и завещал ему трон, а старшему пришлось уйти из дворца. Он отправился на север, в горы, с женой, другом и слугой. От них и пошли гурунги. Высшая каста, чарджат, — от детей Лочана, низшая, соладжат, — от детей слуги. Но я не верю в эту легенду, слишком уж она индийская. С севера мы пришли, наши предки всегда были людьми гор, не зря у нас с соседними тибетцами даже языки похожи.

Богов у нас много разных. Все смешалось: и тибетский буддизм, и индуизм, и наша древняя религия, в которой мы поклоняемся духам гор. Обычно если мы проводим какой-то ритуал, то зовем буддистского монаха — ламу или гьябринга, местного шамана, который общается с древними духами природы. А иногда и обоих сразу. Так как-то надежнее.

Мы считаем дни по тибетскому календарю — ло-тхо. Шестьдесят лет в одном цикле, и если спросите о годе рождения у кого-то из нашего племени, вам ответят, например, что родились в год воздушного змея. Так легко понять, сколько лет человеку.