Нарисованная жизнь: как зародилось и стало массовым японское искусство аниме и почему его понимают не все

Улыбающийся мальчик в красной матроске бегло выводит иероглифы на стене, затем поворачивается к зрителям, снимает фуражку и кланяется. Двухцветный анимационный фильм нарисован от руки прямо на целлулоидной пленке — около 50 кадров, продолжительность всего три секунды. Ленту под названием «Кацудо Сясин» случайно обнаружили в 2005 году в антикварном проекторе. Это первое аниме в истории было создано неизвестным автором в 1907 году. Название — собственно иероглифы, которые рисует мальчик, — переводится как «движущиеся картинки». Именно так поначалу японцы и называли аниме.

В буквальном смысле

— Возможно, истоки искусства аниме нужно искать в V–VI веках. Именно тогда японцы заимствовали китайские иероглифы, приспособив их под грамматику и фонетику родного языка, — объясняет японовед Юлия Магера, автор книги «Манга в России и Японии. Субкультура отаку». — Каждый письменный знак представлял собой стилизованную картинку, зашифрованный символ. Фраза, написанная иероглифами, уже сама по себе пример сочетания картинки и слова.

В отличие от западной фонографической письменности восточное идеографическое письмо основано на том, что слова передаются с помощью рисунков. Такая форма подачи информации оказала большое влияние на менталитет, способствовала формированию у японцев структурно-образного восприятия окружающего мира.

Например, слово «осень» обозначается иероглифами «дерево» и «огонь». Если переводить буквально, то получится «деревья в огне». Однако у японца в сознании строится визуальный ряд: он представляет, как с приходом нового сезона меняется цвет листвы, вспоминает об огненно-красных кленах, которые характерны для местного осеннего пейзажа.

— Поэт конца XIX века Сики Масаока утверждал, что язык — это живопись. А знаменитый мангака (автор манги, японских комиксов. — Прим. «Вокруг света») Эгава Тацуя считает, что японский язык близок к рисованию, как никакой другой. Именно поэтому манга и рисованные фильмы стали такой важной частью японской культуры, — рассказывает Юлия Магера.

Режиссер-аниматор Осаму Тэдзука, которого называют «богом манги», говорил: «Для меня манга — это не более чем условный язык, набор выразительных средств, я, пожалуй, даже не рисую, а, скорее, пишу истории». Тэдзука определял свои рисунки как «особого рода буквы» и признавался, что сначала придумал несколько таких шаблонов, а потом на протяжении тридцати лет всего лишь располагал их в разных комбинациях.

Плывущий мир

Первые прототипы манги появились несколько веков назад. Художники стремились передавать движение в рисунках, которые наносились на свитки. Смотрели такой свиток, постепенно разворачивая его справа налево. При этом у зрителя создавалась иллюзия движения.

Идея графического преобразования действия по ходу просмотра была впервые отражена в свитках ХII–XIII веков «Тёдзю-дзимбуцу-гига» (можно перевести как «Веселые картинки о людях и животных»). Юмористические истории про обезьян, лягушек, зайцев и лисиц, совершающих человеческие действия, представляют собой последовательность картинок, нарисованных тушью.

Эта техника позже была перенята художниками укиё-э, направления в изобразительном искусстве Японии эпохи Эдо (1603–1868). «Укиё» переводится как «плывущий мир», «э» — картинка. В то время в стране пользовались популярностью сборники бытовых сюжетов с участием красавиц, борцов сумо, актеров театра кабуки и простых людей, отраженных в черно-белых гравюрах со столбиками иероглифов. Манга и сегодня использует этот принцип.

— Манга фактически является готовым мультфильмом в картинках, она и была первоисточником формирования культуры аниме, — говорит Дзюнсукэ Киносита, режиссер из города Такамацу. — Рисунок в японской анимации отличается невысокой реалистичностью, изображение не отягощено деталями. Эмоции персонажей показываются при помощи определенного набора шаблонов: молнии из глаз — злится, вздулись вены на висках — переживает.

Сделано с душой

В начале прошлого века аниме занимались энтузиасты-одиночки. Сегодня аниме создаются в стенах огромных концернов, где на помощь мастеру (так традиционно называют автора аниме) привлекают около 100 ассистентов для прорисовки отдельных кадров.

— Это называется фазовкой, — рассказывает Дзюнсукэ Киносита. — Не особенно интеллектуальный труд, требующий большой усидчивости и кропотливости. Мой знакомый Хаяо Миядзаки, режиссер-аниматор, основатель анимационной студии Ghibli, начинал как раз фазовщиком в Toei Animation, старейшей японской анимационной студии. А сейчас пресса называет Миядзаки японским Диснеем.

Имя американца Уолта Диснея для японской анимации значит немало. В 1942 году в Токио прошел закрытый показ диснеевской «Белоснежки». И это определило дальнейшее развитие мультипликации в Японии, сильно повлияв на художественные приемы и внешность героев — нетипичную для этой страны.

Большие выразительные глаза, черточки вместо рта и носа, тонкие ручки и ножки и неестественно большая голова — так сегодня выглядит персонаж японского аниме. По мнению жителей Страны восходящего солнца, одни лишь глаза могут отобразить все чувства и переживания человека.

— Мифы всех народов мира похожи друг на друга по сюжету и по идеологии, понятия о добре и зле у всех тоже общие, — считает Дзюнсукэ Киносита. — То, что смешно в Японии, будет смешным и в России. Грусть, смех, радость и сопереживание не требуют перевода, а именно на этих чувствах играют авторы аниме.

Тем не менее, несмотря на то что 60% всей мировой анимационной продукции производится в Японии и каждую неделю выпускается более 50 аниме, основное их потребление по-прежнему сосредоточено внутри страны. И так будет до тех пор, пока представители логоцентричной цивилизации не начнут мыслить картинками.

_{Материал опубликован в феврале 2016, частично обновлен в ноябре 2024}