Узоры на клинке

Монолог

В ауле Кубачи издавна делают клинки, знаменитые не только в Дагестане. По мнению 34-летнего Мурада Асилалова, представителя нового поколения местных златокузнецов, холодное оружие может быть окроплено кровью лишь в одном случае: когда оно защищает владельца

— В повседневной жизни у нас никто кинжалы при себе не носит и «чуть что» за клинки не хватается. Последний случай, когда кого-то зарезали кинжалом, относится к началу XX века. А вот дома холодное оружие есть у каждого, как и традиционная одежда, которую, как правило, надевают на свадьбы. В основном это семейные реликвии.

Раньше оружие было необходимостью, требовалось для обороны от недругов или диких животных. Поэтому на старинных кинжалах обычно нет обильных украшений. Потом оружие стало элементом одежды, больше внимания начали уделять его внешнему виду. Клинки из нашего аула известны особым декором.

Каждый кубачинский род исторически специализировался на каком-то конкретном ремесле. Инкрустацией занималась одна семья, филигранью — другая, чернением, литьем — третья, четвертая. Знания передавались от отца к сыну. Так было буквально 20 лет назад. Сейчас традиция постепенно уходит, мои ровесники предпочитают более легкий заработок.

Я и сам работаю учителем физики в местной школе. Но вечерами занимаюсь гравировкой: наношу контурные линии и штрихи на изделие, а также создаю объемные изображения — это уже глубокая гравировка. Признаться, приходится себя заставлять. Занятие очень сложное, я выделяю на это максимум по два часа в день. Но бросать нельзя, ведь это ремесло предков. Мой отец монтировщик: он собирает кинжалы, шкатулки, украшения. Но он всегда мечтал, чтобы дети научились гравировке. И когда мне было 12 лет, отец попросил друга, мастера в этой области, обучить меня ремеслу.

Мастерская в прямом смысле слова гравировщику не нужна. Рабочим местом может быть даже подоконник на веранде. Я использую всего три штихеля — стальных резца. Мастерство не в инструментах, а в руках. В среднем кинжал делается две недели. Когда ко мне приходит заказчик и просит украсить клинок, я никогда не называю цену сам, а спрашиваю: «На какую сумму выполнить заказ?» Понятно, что при работе на 10 тысяч я потрачу времени больше, чем на три тысячи. Конечно, существуют стандартные расценки, но если речь идет об уникальной вещи, то и цена будет индивидуальной. Человек, который разбирается в орнаменте, как правило, умеет рисовать сам. Такие клиенты часто приносят свои эскизы. А тем, кто не разбирается, нравится все: они доверяются моему выбору.

На мой взгляд, наше ремесло не вымрет. Оно значительно подорожает, так как мастера станут уникальными. Надеюсь, мой сын унаследует это дело. Скоро начну приобщать.

_{Фото: Александр Петросян, Дмитрий Рогулин / ТАСС, Ника-Магомед Асилалов (в анонсе), Владимир Вяткин / РИА Новости, Андрей Шлыков / Geophoto, Legion-media, Валерий Мельников, Кирилл Скоробогатько / Geophoto}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 2, февраль 2016}