Жизнь в пабе: разговор об Ирландии с коренным дублинцем в 6 пинтах

Когда ирландцу плохо, он пойдет скорее в паб, чем в церковь. Тем более что церкви рядом может не быть, а паб есть всегда. Когда ирландцу хорошо, он тоже пойдет в паб. Он пойдет в паб независимо от того, хорошо ему или плохо, жив он или умер.

Пинта первая. Пробная

Утренний свет едва проникает в окно заставленное бутылками из-под виски и задернутое шторкой. На шторке, будто от руки, выведе­но название паба и нарисован силуэт Джейм­са Джойса. В полупустом зале тихо, слышно лишь, как потрескивают свечи на столах и дро­ва в камине. Пахнет старой мебелью и пивом.

Стены плотно увешаны фотографиями, флагами и футбольной символикой. На черно-белых снимках — городские сюжеты, несколько ста­рых видов Brazen Head. На цветных — хозяин паба с друзьями, семьей и ирландскими знаменитостями. Раздается голос бармена, привет­ствующего пожилого мужчину в очках. Явно постоянный клиент — заказывает пинту эля после чего погружается в свежую газету в углу барной стойки. Заходит другой посетитель. «Как обычно?» — улыбается бармен и наливает ему стаута. Я начинаю стесняться своего кофе.

— Рановато вроде для пива, — пытаюсь оправдаться перед хозяином заведения.

 — Ничуть, — отвечает коренастый и бодрый Джон Хоин. — Уже почти одиннадцать. А есть такие пабы, которым разрешено работать с семи утра. Их в Дублине всего штуки четыре, у рынков: продавцы заканчивают работать утром, после чего могут пойти в паб. Так что для пива никогда не рано и не поздно. Мы открываемся в десять тридцать (в 2023-м паб работает с 12 часов. — Прим. Vokrugsveta.ru), в это время уже приходит кто-то из завсегдатаев.

— И много у вас завсегдатаев?

Есть шесть человек, которые ходят каждый день. Для обычного ирландца нор­мально пару раз за неделю посидеть в пабе. Не припомню, чтобы мое заведение когда-либо пу­стовало. Туристов, конечно, много. Но основ­ные клиенты все-таки местные. Ведь если для туриста это просто развлечение, то для ирландца — важная составляющая жизни, традиция. Хочет ирландец встретиться с друзьями — он идет в паб. Играет любимая команда — в паб. Послушать живую музыку, просто отдохнуть — в паб. В паб можно идти по любому поводу.

Пинта вторая. Традиционная

— Откуда в Ирландии такая любовь к пабам?

— Так исторически сложилось, что люди здесь жили разобщенно, все время трудились в полях или уходили в море. Но хоть раз в неделю они обязательно выбирались в паб пообщаться, песен попеть, повеселиться. До сих пор даже в самой крохотной деревушке обязательно есть паб. Это публичное место. Отсюда и название — сокращение от public house (общественный дом). Притом, что обычно паб находился в частном жилом доме: наверху спальни хозяев, а внизу питейное заведение — фактически семейная гостиная открытая для публики.

— В общем, «дом», как ни крути, клю­чевое слово?

— Именно. Паб для ирландца — второй дом. Любой человек с улицы мог зайти выпить виски или пива и согреться у камина. В прошлом ведь мало кто мог позволить себе отапливать дома. Древесина была дорогой, уголь в Ирландии не добывали. А торф осенью отсыревал так, что к лету едва высыхал. Поэтому в холодное время года люди стекались в пабы еще и для того, чтобы просто согреться в до­машней атмосфере. Почти везде можно было переночевать, при пабах обычно были неболь­шие гостиницы. А вот готовить начали толь­ко в середине прошлого века, в основном из- за наплыва туристов. Теперь у нас и завтраки есть, и бизнес-ланчи. Но, кстати, раньше, до появления супермаркетов, пабы работали как продуктовые лавки. Даже сейчас некоторые по старинке называют бар местным магазином — local shop. Или просто local. Так же могут звать и бармена, и хозяина паба. Ирландцы знают своих местных. Многие деревенские пабы до сих пор работают как продуктовый магазин. А некоторые по-прежнему выполняют функцию почты и похоронного бюро.

— Какая тут связь с похоронами?

— Прямая! У ирландцев вся жизнь связана с пабом, до самой смерти. В пабах мы отмечаем рождение детей, крестины, свадьбы. И похороны. Это тоже праздник жизни. Мы шутим, что ирландская свадьба и похороны отличаются только тем, что на последних на одного пьяного меньше. Я хочу, чтоб во время моих похорон гроб стоял в Brazen Head — в моем доме. И пусть друзья провожают меня с пивом в руках. А после устроят вечеринку здесь же. У меня даже гроб готов, хранится наверху.

Пинта третья. Семейная

— Родились вы, наверное, тоже в пабе?

—   Я вырос в пабе. Не в этом, конечно. В отцовском. Отец всю жизнь работал в разных пабах, а в 40 лет, за год до моего рождения, на­конец открыл свой. Прямо в семейном доме, на первом этаже. А жили мы на втором. С самого детства я, как и мои братья, помогал отцу: мыл стаканы, стоял за стойкой. Так всю жизнь и ра­ботал в пабах. На моем счету их было шесть, прежде чем наконец я приобрел Brazen Head. Я о нем всегда мечтал. Бегал сюда мальчиш­кой пиво пить. Здесь отмечал важные события моей жизни, 18-летие, 21-летие. А пять лет на­зад (в 2011-м. — Прим. Vokrugsveta.ru) отпраздновал в Brazen Head свой 50-й день рождения. Уже будучи владельцем этого паба.

—   Думаю, паб вам дорого обошелся…

—   Когда я увидел, что он продается, ре­шил заполучить его любой ценой. Мы с парт­нером отдали за паб 5 500 000 евро. Все счита­ли, что я сошел с ума. Говорили, его красная цена — три миллиона. Но для меня Brazen Head был очень важен. Понимаете? Это часть исто­рического наследия Дублина, старейший ра­ботающий паб в Ирландии. Ему больше 800 лет. Он появился здесь, на берегу реки Лиффи, у первого дублинского моста. И до XVI века — единственного. Путники с севера попадали с моста сразу сюда. Здесь, в каретнике, мож­но было оставить коней, отдохнуть после до­роги. От прежнего здания сохранился только фундамент. В 1775 году на его месте появился этот кирпичный дом. Но лицензию Brazen Head получил еще в 1635-м, первый в стране. Тогда многие хотели держать пабы, и Карл I обязал всех получать официальные разрешения.

— А легко ли сейчас открыть паб?

— О, сейчас уже сложно. Слишком мно­го их в Ирландии. Если хочешь получить но­вую лицензию, нужно ждать, пока закроется какой-либо из существующих пабов. Это при­быльный бизнес. Поэтому я хочу, чтобы мои дети, все трое, продолжили дело. Они работают со мной. Одна дочь — официантка, другая дочь и сын — бармены. И им предстоит, как и мне, приглядывать за этим наследием страны.

Пинта четвертая. Раритетная

— Вообще-то я редко кому показываю эту часть паба, но вам, так уж и быть, покажу, — Джон Хоин ведет меня к лестнице через два шумных зала. Поднимаемся на второй этаж, проходим пустой банкетный зал и кухню.

— Для своего времени это был небоскреб, целых четыре этажа. Паб работал на первом. Остальные занимал отель и подсобные поме­щения. Всего 33 крошечные комнаты: кровать, маленький стол, никаких удобств. Предыду­щая владелица, миссис Куни, закрыла отель еще в 1970-х, потому что содержать паб было невыгодно. Но на третьем этаже сохранились четыре комнаты. Моя гордость. Здесь вся ме­бель оригинальная. Это комната миссис Уорт, тетушки предыдущей владелицы. А вот кое- что поинтереснее…

Джон Хоин ведет меня в соседний номер. Аскетичная обстановка: кованая кровать, ко­мод и камин. На обшитой деревом стене висят костюм, шляпа и трость. Из кармана пиджака выглядывают круглые очки.

— Здесь останавливался сам Джеймс Джойс. Одежда не его, конечно, но настоящая, тех времен. Видишь камин в углу? Писатель, скорее всего, жарил здесь сосиски или хлеб. Как и другие постояльцы. А пить спускался в паб. Джойс упоминал Brazen Head в «Улиссе». Поэ­тому на нашем логотипе его портрет.

— У вас тут, можно сказать, музей. Не планируете открыть настоящий?

—   Не хочу. Туристы только все испортят. Содержание этого дома мне и так слишком до­рого обходится. Каждый год требуется поряд­ка 200 тысяч евро для поддержания его в хоро­шем состоянии. Это историческое здание, оно охраняется государством, поэтому нужно вы­зывать реставраторов. Нельзя просто так от­править изношенную мебель на свалку — мы должны ее отремонтировать. А в этой послед­ней комнатке жил Майкл Коллинз — великий человек, революционер, который всю жизнь бо­ролся с англичанами. Во многом благодаря ему Ирландия получила независимость от Велико­британии.

Пинта пятая. Патриотическая

— Когда Ирландия находилась под властью Англии, нам запрещали даже разговаривать на своем языке. И знаете, что делали ирландцы? Они «шифровали» важные послания в песнях — так, чтобы англичане не могли их понять. Скажем, если в Дублине назрела революция, музыканты путешествовали по стране и сообщали новости в песнях, выступая в пабах. Так что пабы всегда были еще и центрами борьбы с британским влиянием.

— А чем ирландские пабы отличаются от английских?

— Да всем! Пабы — часть ирландской культуры. Мы их изобрели. В Ирландии это исторически семейные предприятия. Они и назывались обычно по имени владельца — O’Brian, O'Connor's, Murphy's. Англичане же называют свои как хотят.

— В таком случае Brazen Head не вписывается в общее правило!

— Brazen Head — паб особенный, легендарный. Он назван в честь магической бронзовой головы. В Средние века такую голову-автомат использовали фокусники для предсказания судьбы. За деньги. Один гастролирующий шарлатан, предположительно опять же из Англии, по легенде, останавливался в нашем отеле. Голова настолько поразила местных, что паб прозвали в честь нее. Название сохранилось на века. А вот англичане переименовывают свои пабы. Владеют ими, как правило, пивоваренные заводы, продвигающие собственные бренды. Мы же продаем пиво, какое хотим. То, которое покупает народ. Если честно, английские пабы ужасны.

— Серьезно? Почему?

— Там шумно. Игровые автоматы, бильярд, слишком громкая музыка… Ты не слышишь людей. В наших пабах такого нет. Ирландцы приходят в паб поговорить, послушать приятную музыку. У нас, в отличие от англичан, редко бывают драки. Никто не напивается.

— Как такое можно утверждать?

Закон не разрешает находиться пьяным в пабе. Бармен вправе отказать в пинте, если посчитает, что тебе уже хватит. У нас с этим строго. Если полицейский увидит сильно выпившего, он меня оштрафует.

— А полицейские заходят только ради порядка или отдохнуть тоже?

— К нам все заходят отдохнуть после работы или в выходной. И полицейские, и служители церкви.

Пинта шестая. Священная

— Раз или два в неделю в Brazen Head заходит священник с монахиней выпить вина или джина с тоником. Отцу Кевину уже 96-лет (в 2016-м. — Прим. Vokrugsveta.ru)! Сколько сестре Терезе, точно не знаю. Но она была учительницей у моей сестры, которой скоро исполнится 70. Кевин сейчас в доме престарелых. Сестра Тереза заезжает за ним на такси, а после отвозит обратно.

— Пабы дружат с церковью?

—    Мы уважаем друг друга. По воскресеньям до 12:30, пока идет месса, пабы закрыты. Зато по­том все направляются в заведения. До 1970-х нель­зя было работать в День святого Патрика. Но, не­смотря на официальный запрет, после мессы народ все равно подтягивался в паб. В конце кон­цов, полиция махнула на это рукой. Теперь в День святого Патрика в паб приходит больше всего лю­дей. Пиво рекой льется. Народу так много, что приходится регулировать посещаемость.

— И как вы это делаете?

— У нас на входе стоит охранник со специ­альным механическим счетчиком. Положено не больше 450 человек, иначе пожарная служба нас закроет. Как только зашло максимальное количе­ство, перестаем впускать, пока кто-то не выйдет. Так что в праздники работы хватает. Кстати, по легенде, у святого Патрика был личный пивовар. А покровительница Ирландии святая Бригитта, говорят, варила пиво. Так что сама церковь на на­шей стороне. Та-а-ак… А вот и она. Я должен вас покинуть. Вижу, пришли Кевин и Тереза. Уделить им внимание — это святое.

_{Фото: Legion-media (x5)}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 11, ноябрь 2016, частично обновлен в марте 2023}