Детская доза

В мозгу не только самых продвинутых животных, но и тех, кто стоит ниже на эволюционной лестнице, постоянно соревнуются множество программ, например, полового поведения, поиска пищи, укрытия, новой информации. Каждая из них борется за первенство, разными способами подавляя конкурентов. Наградой за правильный выбор служат положительные эмоции, которые получает организм. На химическом уровне их определяет выделение нервными клетками особых веществ — медиаторов. На такие медиаторы похоже большинство наркотических препаратов. И успешная реализация программы «забота о потомстве» дарит нам очень весомые «дозы» этого «наркотика».

Подготовка сцены

Программа выращивания детенышей включается еще до их появления на свет. Незадолго перед родами самки начинают увлеченно строить гнездо или искать укрытие, причем приказ копать норку или делать ремонт в квартире отдает растущий эмбрион. Он производит вещества, которые запускают в организме матери синтез гормонов, включающих программу родительского поведения. Главный гормон, управляющий глубоко беременной, а затем и кормящей самкой, — пролактин.

Пролактин «пускает ток» по «проводам», которые с рождения есть в голове животного. Они состоят из цепочек нейронов, по которым сигнал от внешних стимулов идет в мозг. По тем же «проводам» к мышцам и органам поступает сформированная в мозгу команда что-то сделать в ответ. Ученые называют такие цепочки нейронов рефлекторными дугами, и, наверное, самая известная из них управляет коленным рефлексом, который так любят невропатологи с резиновыми молоточками.

Инструкции по гнездованию и прочим действиям, которые нужны для выращивания детенышей, «прописаны» в таких же, хотя, конечно, более сложных и разветвленных рефлекторных дугах. То есть животные с рождения знают, что делать, чтобы их потомство не погибло, хотя и не осознают этого. «Если 30-дневным крысятам — что соответствует 10–12 годам у человека — предложить муляжи новорожденных детенышей, они будут охотно их переносить и вылизывать так же, как это делают крысы-матери. А можно ввести крысам-девственницам пролактин, и они начнут активно демонстрировать родительское поведение, — рассказывает профессор кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ Вячеслав Дубынин. — И параллельно будут испытывать положительные эмоции».

Перед родами крыса чувствует себя как голодный человек или курильщик: ей нехорошо, и она стремится сделать то, что избавит ее от этого ощущения. После того как самка соберет в укромном уголке кучу из сухих веточек, мха, листьев, ей становится лучше и она успокаивается.

Премьерный выход

Наиболее мощную порцию пролактина и других веществ, которые определяют родительское поведение, организм матери получает во время родов. Гормоны пробуждают «спящие» рефлекторные дуги различных структур мозга. Относительно простым видам бывает достаточно и этого, но более эволюционно продвинутым животным для старта родительской программы в полном объеме (особенно при первых родах) нужны дополнительные сенсорные стимулы — зрительные, обонятельные и другие.

Источником таких стимулов и триггером, который включает необходимые реакции, выступает, естественно, сам новорожденный. Точнее, объект, который по ряду ключевых признаков напоминает матери образ, заложенный в программе под названием «мой детеныш». Стимулы, включающие родительское поведение, могут быть весьма условными: крупная по отношению к размерам тела голова, большие глаза, характерный писк или плач.

Один из важнейших стимулов — запах детенышей. Причем не столько аромат, который можно осознанно отличить от других, сколько выделяемые новорожденными феромоны, действующие на подпороговом уровне (в случае человека можно было бы сказать «на подсознательном уровне», но вопрос, есть ли у животных сознание, пока остается открытым). Понятие «феромоны» часто связывают только с половой сферой и либидо, а то и вовсе путают с какими-нибудь мифическими флюидами.

«В действительности феромоны — это запахи, с помощью которых реализуются древнейшие типы внутривидового общения. Одни особи выделяют феромоны страха, агрессии, полового или детско-родительского взаимодействия, а другие реагируют на них, реализуя соответствующее поведение. Феромоны не воспринимаются как собственно запахи — их воздействие проявляется в растущем желании животного сделать что-то. Можно сказать, что феромональные сигналы — это черный ход, через который можно воздействовать непосредственно на глубинные центры мозга (прежде всего на гипоталамус). Внешний вид и запах пищащего объекта влияет на эту железу, и она усиливает выброс пролактина, — поясняет Вячеслав Дубынин. — Причем если у самки изначально много гормона, то может произойти „перекос“ и ее родительские реакции потеряют избирательность. Так, свинья сможет усыновить щенка, а курица — утят».

Материнская мотивация очень сильна и обычно подчиняет себе другие формы поведения. И это правильно, ведь если бы утомленный родами организм предпочел поспать, а не кормить детенышей, ничего хорошего из этого бы не вышло. Но программы заботы о потомстве заставляют мать волноваться, если она получает от новорожденных характерные сигналы, и беспокойство не отпускает ее до тех пор, пока она не даст детям молока или червячка, не согреет их или не сменит памперс. В награду за правильное поведение самка почувствует «пролактиновое» удовлетворение и радость от вида счастливых детенышей. Для млекопитающих крайне важно выкармливать потомство молоком, однако продолжительные кормления весьма утомительны для матери. Тем не менее самки с готовностью пускают детенышей к груди, поскольку стимуляция сосков доставляет им ощутимое удовольствие.

Кроме того, этот процесс запускает дополнительную выработку пролактина, который повышает родительскую мотивацию. То есть природа дарит матери положительные эмоции, и они способны еще больше настроить ее мозг на уход за потомством. Поэтому порой бывает непросто объяснить женщине, что ее ребенку уже два года и, видимо, пора прекращать грудное вскармливание.

Новое удовольствие

Рано или поздно родителям нужно отпустить детенышей жить самостоятельно, хотя бы для того, чтобы обзавестись новым потомством. Разрыв с детьми происходит потому, что внешне они становятся все больше похожими на взрослых, и их вид больше не запускает в организме мамы и папы синтез пролактина. Родительская мотивация слабеет, и ее вытесняют другие программы, например охрана собственной территории, стремление доминировать или половое поведение.

Эти программы направляют реакции животных при помощи того же механизма положительных эмоций — универсального способа, позволяющего организму со сложным мозгом приспосабливаться к окружающему миру, выживать и передавать гены потомству. Такая передача — важнейшее свойство всего живого, и, следовательно, утверждение «дети — это наше все» не такое уж сильное преувеличение.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 10, октябрь 2013}