Африканская страсть: о чем была самая первая публикация журнала «Вокруг Света»

1861 № 1

Стая львов с некоторого времени не давала покоя жителям одного селения. Ночью львы пробирались в ограду, где запирался домашний скот, и выбирали себе там добычу. Наконец, они стали являться и нападать на животных даже и днем. Это такой редкий в Южной Африке случай, что туземцы, объясняя себе такое несчастье, придумали обвинить соседнее селение, будто тамошние жители наколдовали им это и будто они все обречены в жертву львам.

Надо было во что бы то ни стало избавиться от такой беды. Обыкновенно нужно убить хоть одного льва из стаи, и все товарищи убитого уходят куда-нибудь в другое место. Когда Ливингстон услышал о новом нападении львов, он сам отправился на львиную охоту, чтобы придать несколько бодрости несчастным дикарям.

«Мы приметили львов на небольшом холме, покрытом густыми деревьями. Весь народ стал кругом холма и начал, понемногу сближаясь, сходиться к логовищу. Я стал внизу холма, — пишет Ливингстон, — с туземным школьным учителем, прекрасным человеком по имени Мебальв: у нас обоих были ружья.

Мы заметили одного из львов на скале. Мой товарищ выстрелил первый, но худо прицелился, и пуля только отшибла кусочек камня. Как собака бросается на пущенный в нее камень, так лев бросился, оскалив зубы, на место, в которое ударила пуля, потом в несколько прыжков очутился в кругу охотников, которые до того оробели, что все как будто забыли о своем оружии.

Два других льва остались также целы благодаря трусости охотников, которые не попробовали пустить в них стрелами или употребить в дело копья. Видя, что охота совсем не удалась, я пошел обратно в селение. И вдруг заметил, что четвертый лев притаился и лежит за кустом. Я нацелил на него в тридцати шагах расстояния и попал обоими выстрелами моего ружья.

«Ранен, ранен! — закричала вся толпа. — Пойдем покончить его!» Но видя, что лев в ярости помахивает хвостом, я кричал им, чтобы подождали, пока я снова заряжу свое ружье, и уже клал в дуло пулю, когда общий крик заставил меня обернуться. Лев прыгнул ко мне, схватил меня за плечо, и мы оба покатились.

Я, как теперь, слышу страшное рычание льва. Он трепал и тормошил меня, как сердитая собака треплет свою добычу. Я так был потрясен, что нравственно совершенно оцепенел; в таком точно оцепенении, вероятно, находится мышь, когда попадается в когти кошке. Я был как в обмороке и не чувствовал ни боли, ни страху, хотя ясно понимал все, что со мной происходило.

Я могу сравнить это положение с положением больного, который нанюхался хлороформу и сознательно видит, как хирург отнимет у него член, но не чувствует никакой боли. Я даже мог глядеть без содрогания на страшного зверя, который держал меня под собой. Я полагаю, что все животные находятся под этим странным впечатлением, когда достаются в добычу хищникам. И если на самом деле их состояние похоже на мое в эти ужасные мгновения, то это большое счастье, потому что это облегчает предсмертные муки и ужас смерти.

Лапа льва всею своею тяжестью лежала у меня на затылке; поворотив инстинктивно голову, чтоб избавиться от этого давления, я увидел, что взоры льва были устремлены на Мебальва, который в десяти или пятнадцати шагах в него прицеливался. К несчастию, ружье Мебальва было с кремнем и два раза осеклось.

Лев оставил меня, бросился на моего храброго товарища и схватил его за бедро. Затем один туземец, которому я прежде спас жизнь, отбив его от преследований разъяренного буйвола, пустил в льва стрелу. Взбешенный лев оставил свою вторую жертву, схватил дикаря за плечо и верно разорвал бы его в куски, если б не упал возле него мертвым вследствие двух смертельных ран, сделанных моими пулями.

Все это происшествие было делом нескольких секунд, но последние усилия львиной ярости были ужасны. Чтоб уничтожить след предполагаемого колдовства, дикари на другой день сожгли убитого льва на большом костре. Лев был огромный; дикари уверяли, что они еще никогда не видели львов такой величины.

После этой истории у меня на плече остались следы 11 зубов этого чудовищного зверя, который в то же время сломал мне кость руки в нескольких местах. Мне много помогла моя одежда, на которой осталась зловредная слюна разъяренного зверя, и раны мои скоро зажили; но товарищи мои, которые были без одежды, выздоравливали медленно».

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 1, январь 2018 г.}