Певчие рыбы: что журнал «Вокруг света» писал о джунглях Эквадора в 1863 году

1863 № 1

Кто никогда не проникал в первобытный лес, тот не может составить себе верного о нем понятия. У нас в Европе есть первобытные леса, но какими приветливыми кажутся они в сравнении с лесами Экуадора, где человек должен прорубать себе дорогу, чтобы хотя бы раз взглянуть туда вовнутрь. И здесь тишина и покой в лесу, но это покой могилы, величественный и ужасный.

При всем том есть особенная прелесть перенестись при наступлении ночи в это дикое место и, расположась под густыми, защищающими от дождя ветвями, подслушивать признаки жизни. Мрак непроницаемый. Одни лишь большие светящиеся красивые жуки летают по лесу с двумя зелеными светильниками, как у паровоза, и с красно-желтым фонарем позади, а куски гнилого дерева причудливой формы разливают таинственный свет со всех сторон.

Странные непостижимые звуки раздаются по всему лесу, и трудно решить, какому существу они принадлежат; кузнечики не перестают стрекотать до самого утра; кое-где слышится стук трудящегося уединенного плотника — carpintero, как очень основательно туземцы называют одного большого дятла. Но скоро замолкает и пернатый плотник.

Опять настает на мгновение тишина, и затем снова лес оглашается пронзительным жалобным криком, точно человек взывает о помощи, а между тем это не более как крик маленькой черной птички, находящей удовольствие нарушать по временам покой диких соседей. Может быть, и действительно птичке нужна помощь, может быть, она кричит, испугавшись совы, ищущей ее погибели и издающей свои глухие звуки. Да и сова не пропадет в этом лесу: ей нетрудно впотьмах найти себе добычу, даже и на вершине дерева.

Новые звуки долетают до уха путешественника. Ему кажется, что вдали лает собака. Но нет, это не собака, ее и не может быть в такой глуши. Это змея culebra, как называют ее здесь, поднимает, неизвестно зачем, ночную свою песню и подходит иногда к самому ложу людей, но, как все вообще дикие животные, она страшится присутствия человека и убегает, если только замечает его.

Подле меня струится небольшой, но быстрый ручей, между верхушками величественных дерев свищет ветер, а там, где-то вдали, раздается плачевный крик «потерянной души». Так поэтически называют экуадорцы довольно большую птицу, крик которой похож на первый жалобный свист нашего соловья, но разумеется, что крик американской птицы гораздо сильнее соловьиного.

В такую ночь слух любителя природы приятно очаровывается звуками певчих рыб, водящихся единственно в этой стране. Сначала это пение раздается тихо, как отдаленный орган, потом все становится громче и слышится со всех сторон, а затем снова утихает. Рыбка эта, по всей вероятности, очень мала, пуглива и быстро плавает, потому что редко попадается в сеть.

Случается, что рыбак и поймает такую рыбку, не замолкающую даже и в неволе, но суеверный ловец пугается рыбьего голоса и выпускает пленницу на волю. В народе рассказывается много чудесного об этой рыбке или, скорее, об издаваемых ею звуках. Что было бы, если бы эта певица водилась у нас, в Балтийском море, вблизи острова Узедома, где, как полагают, стоял некогда город? Без сомнения, составились бы легенды о колокольном звоне или органной игре в утонувшей церкви.

Тихое и высокое наслаждение ощущается в этой пустыне, но, чтобы испытывать его, надобно или не знать никакой другой жизни, или же удалиться сюда от людей, от образованного мира только на время. Оставаться же здесь навсегда невозможно.

Покойся же ты, тихий сырой лес, с твоею вечною тенью, с твоими светящимися жуками и веселыми пальмами, покойтесь, тихий залив и вы, мирные хижины с кричащими детьми и лающими собаками! Европеец не создан для такой жизни или, по крайней мере, не привык к ней. Его влекут обратно на родину живые духовные побуждения. Но где бы он ни был, воспоминание о дремучем тропическом лесе всегда будет с ним, и это воспоминание — самое лучшее сокровище, которое он унесет оттуда.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 3, март 2018, частично обновлен в ноябре 2023}