В чем сила, брат? Путешествие на святую гору Афон

Как только шасси самолета коснулось взлетно-посадочной полосы в Салониках, с задних рядов внезапно донесся колокольный звон. Вслед за рингтоном по салону распространилась благая весть: «Алле! Привет! Да, долетели. С божьей помощью…»

Урок № 1, прилежания

Святая гора Афон находится на третьем «пальце» полуострова Халкидики. В Уранополисе, последнем мирском населенном пункте, соседствующем с монашеской республикой, нас ждал сопровождающий Евгений, грек по происхождению, но уроженец города Сочи, переехавший семь лет назад в Салоники.

Он стоял около конторы, выдающей специальные пропуска — диамонитирионы, приписывающие гостей Святой горы к определенному монастырю. На стенах я заметил плакаты с перечеркнутым мужчиной (явно пребывающим в смятенном состоянии), одетым в майку, шорты и сандалии. В таком виде запрещено появляться на Святой горе. «А бывает, что отказывают в выдаче пропуска?» — интересуюсь, пока мы проходим сквозь толпу паломников. «Бывает, причем, как в любом визовом центре, без объяснения причин». Нам не отказали. Предъявив паспорта, мы получили бумаги, определившие нас на четыре дня в монастырь Ксенофонт.

До Ксенофонта, как выяснилось, полтора часа пути, которые мы провели на верхней палубе, любуясь открывающимися видами. «На Афоне запрещено купаться в море, — не теряя времени, инструктировал нас Евгений, — равно как и смеяться и громко разговаривать». «А купаться-то почему нельзя?» — спросил я, с грустью вспомнив скучающие на дне чемодана серферские шорты. «Купание — тоже развлечение, удовольствие, — ответил Женя, строго добавив: — На Афон едут не за этим».

Урок № 2, благодати

Катить чемодан по засыпанной щебнем дорожке от пристани к монастырю было трудно. Пришлось взять его в руки. Вместе с нами с парома сошло человек десять. «Пойдем, Андрей, сразу в архондарик — лукуму поедим и воды выпьем», — предложил своему товарищу один из паломников, полноватый парень лет тридцати в просторной рясе, когда наша группа оказалась в мощеном дворике. Женя одобрительно кивнул в сторону парня: мол, дело говорит.

Архондарик — это приемная комната для гостей монастыря, где помимо анонсированных выше угощений можно также выпить кофе с дороги. Дежурный монах распределял вновь прибывших по кельям. «Спросите его, можно ли мне сегодня здесь переночевать? — попросил Женю один из присутствовавших в приемной. Мягкое „г“ в произношении выдавало южнорусское происхождение. — Я перепутал монастыри: сошел здесь, а товарищ со всеми документами уплыл дальше». Ответ был отрицательным: «Увы, сегодня все занято. Попробуйте попросить ночлег в другом монастыре, а завтра приходите снова. Места будут».

Нам с Константином досталась келья с двумя кроватями и тумбочкой. Удобства с душем — в общем коридоре на три комнаты. Из небольшого сводчатого окна в крепостной стене открывался потрясающий вид на море.

Положив вещи, мы отправились в трапезную: до вечернего приема пищи было еще долго, но монахи посчитали необходимым нас накормить. На столе стояли жестяные миски с первым — жидкостью неопределенного цвета и вторым — жареными перцами. Я с большой долей сомнения запустил ложку в суп, но стоило содержимому попасть в рот, рецепторы пришли в диссонанс с общим настроем. «Женя, что-то пошло не так: я получаю удовольствие от пищи»!

Урок № 3, усердия

После трапезы нам дали первое и единственное задание. Во дворе лежала копна веток лаврового дерева. «Монах-завхоз» вручил нам три пустых ящика и попросил обобрать листья. «Сколько сможете», — уточнил он, уходя по своим делам. Возможно, задание давалось на все время нашего пребывания в монастыре. Но мы справились часа за три, вызвав своим трудолюбием немалое удивление среди монахов. Братья, проходя мимо нас, одобрительно улыбались, а некоторые выкрикивали «Браво!». Примерно через полтора часа, когда половина копны была обобрана, к нам подошел наш «работодатель» и каждому протянул по шоколадной конфете. Сладостями монахи премируют трудников, проявляющих усердие: на следующий день я видел, как конфета досталась парню, самоотверженно удалявшему тяпкой траву между камнями брусчатки.

Урок № 4, физкультуры

«Верите или не верите — мне, ребята, все равно, — сказал Женя, когда последний лавровый лист упал в ящик. — Но мы будем ходить на все службы! Возражения не принимаются!»

Мы зашли в храм: в центральной части ближе к выходу, на стульях, поставленных в несколько рядов, сидели паломники. Кому не досталось комфортного места, стояли позади. Все стасидии — деревянные кресла вдоль стен с откидными сиденьями и высокими подлокотниками — также были заняты. Я подпер дверь плечом и стал наблюдать за службой. Вдруг сзади услышал знакомый «гэкающий» говор: «Голубчик, там при входе посудинка стоит, но краника нема. Как бы водицы испить»? Евгений пожал плечами: «Насколько я знаю, посудина используется для причастия. Попросите воды на кухне». «А вас все-таки разместили сегодня»? — спросил я гостя. Он утвердительно качнул подбородком.

Тем временем служба подходила к концу, монахи нараспев читали молитвы, паломники крестились. Кто-то вдумчиво, будто украдкой, кто-то наотмашь, прогибаясь вперед, еще пара человек — неистово, падая на колени и касаясь лбом пола. «Женя, отчего зависит степень вовлеченности в процесс»? — поинтересовался я, глядя на выполняемую посреди храма физкультуру. «Каждый сам выбирает, как ему молиться, — ответил Евгений и спустя минуту добавил: — Сейчас, кстати, мощи вынесут. Надо будет приложиться». Заметив мое смятение, Женя твердо повторил: «Надо!» На ватных ногах я встал за ним в очередь, которая стремительно таяла: паломники уверенными движениями осеняли себя крестом и целовали выставленные на стол шкатулки с мощами Георгия Победоносца. В последней раке отчетливо виднелась макушка черепа. Мне все происходящее казалось сном. Ох, лучше бы я еще три ящика листьев собрал!

Подойдя к столу, я подумал о словах нашего «сталкера» про свободу выбора. Поэтому ограничился вежливым поклоном и стремительно метнулся в сторону, бросив осторожный взгляд на монахов. Я думал встретить негодование по поводу моего неподобающего поведения, однако никто не подал и виду. «Ну и как все прошло»? — спросил Женя на выходе. «Думал, что будет тяжелее», — весело признался я. «Ну подожди, еще не вечер…»

Урок № 5, смирения

Во время вечерней трапезы выяснились две вещи. Первая — прием пищи длится всего минут пятнадцать, пока один из монахов читает молитву. Как только он заканчивает, братия поднимается и выходит из помещения, а следом и все остальные: и неважно, что кто-то не успел доесть. Вторая — более приятная.

«Мы бы хотели посмотреть на его производство», — попросил я одного из главных людей монастыря, отца Иосифа, когда Женя после трапезы подвел нас к нему для знакомства. Тот отрицательно покачал головой: «Я не даю на это своего благословения. Молитесь и смиряйтесь, остальное вам не нужно». Потом посмотрев на Константина, добавил: «Да, и лица братьев снимать не надо». Монахи и без того отворачивались, завидев камеру. В общем, нам и правда ничего не оставалось, кроме как смиряться и молиться…

Уснуть ночью никак не получалось: морской сквозняк отчаянно стучал дверью и сдувал простыню, служившую покрывалом. Проворочавшись в кровати несколько часов, в половине четвертого утра, изрядно помятые, мы отправились на всенощную. На улице было свежо и дождливо, однако в храме стоячий воздух даже не шевелил пламя нескольких свечей. В концентрированной темноте раздавались молитвы монахов. Храм изредка освещался всполохами молний за окном. В такие секунды машинально хотелось перекреститься. Я оперся на подлокотники свободного стасидия и вскоре начал предательски проваливаться в сон, просыпаясь в кульминационные моменты молитвы, когда все присутствующие осеняли себя крестом и нараспев произносили «Аллилуйя». Мое испытание длилось до семи утра. Аллилуйя.

Урок № 6, послушания

Следующим днем, совершая моцион около входа в Соборный храм, посвященный Георгию Победоносцу, мы столкнулись с тремя возбужденными паломниками из Находки. «Нас сейчас пустят в алтарную зону помолиться чудотворной иконе Богородицы Одигитрии. Идете с нами?» «Идем!» — не задумываясь, ответил Женя.

Приземистый черноволосый монах выстроил нас в ряд слева от алтаря и по одному начал запускать к иконе. Руководствуясь предыдущим опытом, я вежливо поклонился Богородице и уверенным шагом направился вокруг алтаря. Но стоило мне сделать несколько шагов, как сзади послышались резкие окрики. На лицах моих компаньонов читался священный ужас, предвещавший как минимум разверзшийся купол и праведный удар молнией. Испытывать судьбу я не стал: вернулся на исходную позицию по указанной мне траектории.

Служба в тот вечер была праздничная. В честь Воздвижения Креста Господня монахи свет не экономили: пока остальные пели молитвы, один из братьев обошел храм и зажег все свечи и лампады. Затем по очереди опустил светильники, подвешенные на длинных тросах в боковых нефах, и степенно поднял уже зажженные, наполнив светом верхние ярусы. В последнюю очередь он с помощью длинного инструмента, какой использовали в старину фонарщики, распространил огонь по паникадилу и несколькими толчками привел его, как маятник, в движение. Происходящее в храме завораживало; на сей раз было не до сна. Ближе к финалу монахи раздали всем присутствующим веточки свежего базилика.

«Можешь нас в статье упомянуть?» — спросил на улице после окончания священнодействия один из находкинцев. «Зачем?» — «Ну просто. Напиши, что вот, мол, есть такой Слава из Находки». — «Ладно, напишу». — «Отлично! А мы, кстати, завтра идем Скоропослушнице молиться. Давайте с нами»?

Урок № 7, приятия

Тропы, по которым паломники перемещаются от одного монастыря к другому, проложены среди буераков и прочих естественных препятствий. Пешая прогулка по пересеченной местности требует много сил и хорошей физической подготовки. Встречая друг друга на дороге, русскоговорящие богомольцы обычно произносят: «Бог в помощь!»

К Скоропослушнице мы пошли отдельно: угнаться за находкинцами возможности не было. Икона находится в монастыре Дохиар, в часе ходьбы от Ксенофонта. Тесная часовенка, где висит образ Богоматери, вмещает несколько молящихся; в толстом стекле, защищающем изображение, отражаются свечи и цветы. Перед иконой монахи несут своеобразную вахту: кто-то из братии постоянно читает молитвы. «Ты мне, пожалуйста, объясни, как правильно себя вести около нее, чтобы опять не опростоволоситься», — попросил я Евгения на входе. «Особых правил нет. Стоит помнить лишь, что икона помогает в скором исполнении желаний. Чаще всего у нее просят улучшения материального состояния». — «А так можно?..»

Лодка тем временем уже качалась на волнах, а паломники все не отпускали монаха. Тот смиренно ждал, когда все желающие закончат обряд. «Можно вас сфотографировать на фоне моря»? — вдруг спросил Костя. Монах улыбнулся и на ломанном русском неожиданно ответил: «Пожалуйста!» «Кажется, я знаю, что ты попросил у Скоропослушницы», — подмигнул я своему напарнику.

Урок № 8, очищения

Для финального напутствия отец Иосиф выбрал притвор главного собора. Несколько монахов мыли стекла, готовясь к всенощной. Во дворе царило оживление: группка паломников радостно обсуждала недавно приобретенный духовный опыт, явно перемешавшийся в их головах с вопросами геополитики. Проходя мимо шумящих «братьев во Христе», я видел, как подвижный серб обнимал замкнутого американца, говоря: «…пойми, Америка — маленькая, а Сербия — огромная!»

Я поблагодарил отца Иосифа за гостеприимство и возможность получить уникальный опыт. В ответ монах грустно улыбнулся: «Вы говорите об опыте, но даже его не коснулись. Цель монаха — очистить свое сердце, свой внутренний мир. Здесь, на Святой горе, братья посвящают этому всю жизнь, в то время как остальные люди, — в красноречивом взгляде отца читалось „например, вы“, — приезжающие сюда, подчас имеют другие цели. Однако у всех есть слабости, искушения. Осуждать за это нельзя. Любой монах прекрасно понимает это. И каждый раз, когда сталкивается со слабостью, своей или чужой, повторяет: „Господи Иисусе, помилуй меня“».

Урок № 9, любви

Положив вещи в багажник такси, направляющегося в аэропорт, мы тепло распрощались с Женей. Расставаться не хотелось. Повальное «братание», начавшееся еще на пароме обратно, когда пассажиры обнимались и обменивались телефонами: «Андрей. Летчик. Афон», — накрыло и нас.

Сев в машину, я достал банку пива и с чувством выполненного долга дернул за ключ. Пена с характерным шипением брызнула мне на колени. Водитель оглянулся и, что-то пробурчав, остановился в темном переулке. Решительно шагнув из машины, он направился к багажнику с явным намерением выставить на улицу наши вещи. «Господи Иисусе, помилуй меня», — я представил, сколько хлопот и времени сейчас потребует поиск нового такси, и вышел на улицу следом. «Не надо так нервничать, дружище, я оставлю банку на улице. Окей»? — мои увещевания водитель, погрузившийся в багажное отделение, не слушал. А несколько секунд спустя он с улыбкой протянул мне бумажные полотенца…

Все-таки люди лучше, чем я о них думаю.

_{Фото: Константин Чалабов}

_{Редакция благодарит Священный Кинот Святой горы Афон, холдинг Mouzenidis Group, Туристическую организацию Халкидики и лично Алексея Петричко за помощь в подготовке материала.}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 4, апрель 2018}