Изнанка жизни: как журнал «Вокруг света» описывал Каир в 1902 году

1902. № 2

Главная улица сохранившегося старого, так сказать, туземного Каира представляет резкий контраст со всем тем, что пришлось мне видеть до сих пор в здешнем новом европейском квартале. И в самом деле в противоположность широким авеню и бульварам последнего эта главная улица старого города не более двадцати шагов шириною, в течение всего дня здесь толчется густая толпа, и не только по тротуарам, а также по всей мостовой.

Прежде всего рано утром появляется здесь из предместья феллах с коровой и привязанным при ней накоротке теленком, потом также бедуин с целым стадом коз. Это здешние продавцы молока; но они не разносят его для продажи в посудинах, а подводят своих достойных животных непосредственно к дверям хозяек. По выходе последних на улицу коровы или козы тут же выдаиваются в вынесенную для того посудину. Благодаря такому приему здешние хозяйки всегда уверены в том, что получают чистое парное молоко без всякой примеси.

Часов в восемь открываются магазины и лавки. Улицы переполняются разнородным людом. Вот проходит нубиец с каштановым лицом, в пестрой с пунцовыми разводами рубахе; тут же рядом с ним женщина, вся покрытая черной фатой. На ослике пробирается важный турок в красной феске, а смуглый араб, накинув на плечи белый бурнус, восседает на горбе верблюда, добродушно вытянувшего свою губастую морду над головами пешеходов. Вслед за тем проходит рота туземных пехотинцев в синих кафтанах и красных фесках.

И вдруг вся эта сплошная толпа как бы дрогнула и расступилась по обе стороны улицы, для того чтобы дать проход коляске с сидящими в ней щегольски разодетыми приехавшими из Англии туристами. И в этой густой толпе под самыми ногами проходящих шныряют мальчики и девочки, дети феллахов. Подбирая голыми руками раскинутый по улице помет животных, они наполняют им свои корзины.

Я думал сначала, что феллахи пользуются этим пометом для удобрения своих полей. На деле оказалось, однако, что он заменяет им топливо. Феллахи спешат из свежего помета намять лепешки величиной с небольшую тарелку, потом сушат их на солнечной припеке и топят ими свои печи. Дело в том, что Египет лишен больших лесов, а финиковые пальмы жаль было бы рубить на дрова. По причине такого недостатка лесного материала здесь не видать даже деревянных построек, так что город Каир сплошь состоит из одних каменных домов.

По обе стороны узкой улицы в лавках производится торговля галантерейными, бакалейными и другими товарами, привозимыми большей частью из европейских городов. Но для того чтобы ознакомиться с торговыми лавками туземного типа, стоит свернуть с главной улицы, в те узкие переулки, в которых, словно по галереям, извилистыми рядами размещены базары. По этим галереям, в шесть шагов шириною, вовсе нет тротуаров, а под навесом натянутых сверху циновок здесь собирается еще более густая толпа разнородного люда.

По обе стороны в лавочках с настежь открытыми дверями выставлено несметное количество товаров, привозимых в Каир как в главное складочное место из разных концов Азии и даже Европы. Каждому роду товаров назначен особый ряд. В одном ряду торгуют обувью, в другом — готовым платьем. Перед дверью иной лавки на ковре сидит, скорчившись, сам хозяин, а против него тут же поместился и покупатель, и между ними совершается неторопливый торг. А там, перед ящиком c разного рода серебряной и золотой монетой, сидит еврей-меняла. В толпе стоит несмолкаемый гул, то и дело покрываемый зычными криками либо водоноса, разносящего для алчущих свежую воду в бурдюках, либо продавца фиников и апельсин. Между ними разносчик лимонада громко постукивает своими медными стаканами.

Переходя по извилинам узких рядов, я залюбовался выставленными странными ружьями и мечами, так что наконец заблудился в этом лабиринте. Завидев неподалеку темнолицего полицейского в красной феске, я обратился к нему с вопросом, назвав главную улицу. Смекнув, что я как иностранец заблудился, он схватил меня за руку повыше локтя и, вроде того, как у нас городовые водят уличных буянов, повел меня по рядам. Когда мы дошли до другого полисмена, то он передал меня ему, а этот, в свою очередь, поручил меня третьему, который наконец вывел меня из лабиринта рядов на главную улицу и дружелюбно распростился со мною. Отсюда я скоро вышел на знакомую мне Оперную площадь в европейский квартал.

Проходя по Оперной площади, я вдруг услышал за собой крик «Гарда!», то есть «Берегись!». Поспешив на тротуар, я оглянулся на кричащего и увидал двух темнолицых скороходов, быстро пробежавших мимо меня. Эти так называемые сейсы были одеты в пестрые куртки с позументами и белые шаровары, доходившие до голых колен. В правой руке каждый держал длинный украшенный цветными завитками шест. Вслед за мелькнувшими сейсами пронеслась мимо меня коляска, в которой, прислонившись к подушкам, сидела щегольски разодетая леди.

Такого рода скороходы были заведены в Каире еще в то время, когда в старом городе тянулись узкие улицы. Тогда сейсы заблаговременно предупреждали толпившихся пешеходов о мчавшемся экипаже. Но в настоящее время по широким авеню нового города подобная предосторожность оказывается излишней, и эти сейсы служат теперь только свидетельством суетного тщеславия богатых жителей.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 9, сентябрь 2018, частично обновлен в ноябре 2023}