Люди из лавы: как яванцы в прямом смысле живут и выживают на вулкане

«У Мерапи взрывной характер»

Стою и смотрю на вулкан. Могу смотреть часами. Мне нравится следить за его переменчивым настроением. Да, у Мерапи взрывной характер, но я им восхищаюсь.

Я с детства бегал к вулкану. Поднимался к самому кратеру. Мне было 15 лет, когда случилось извержение, о котором потом написали все газеты. Я мечтал стать строителем и помогал взрослым — собирал вулканические камни: из них получаются крепкие дома.

В тот день от Мерапи шел жар, над кратером висело облако. Обычное дело. Каждые два года случается слабое извержение, раз в пять-семь лет — посильнее. Специальная служба при правительстве Индонезии даже установила в деревне детекторы, которые реагируют на избыток вулканических газов в воздухе. И вот вдруг слышу жуткий вой: сирена возвестила, что надо срочно эвакуироваться.

Некоторые, в том числе моя семья, уехали. Думали переждать извержение и вернуться. Но большинство жителей осталось в деревне. Односельчане послушались дедушку Мариджана. Мбах Мариджан был духовным стражем Мерапи. Сам Хаменгкубувоно IХ, султан Джокьякарты, его назначил.

Дедушка умел договариваться с духами вулкана — Рамой и Пермади, передавал нам их послания. Он тогда сказал: «Мы яванцы или нет? Наша родина — вулкан. Остаемся здесь». Некоторые тут же передумали уезжать. В итоге Мерапи их всех забрал к себе — и дедушку, и соседей. Почти 300 человек. От деревни остались одни развалины и скелеты.

Когда спасатели раскопали в пепле тело Мбаха Мариджана, оказалось, что он застыл в молитвенной позе: на коленях, со сложенными домиком ладонями. Значит, до последнего пытался уговорить духов. Раньше ему это удавалось. Помню, в 2006 году тоже было мощное извержение. Дедушка убедил всех сидеть по домам. Кто послушался, тот выжил. А двое самовольно спрятались в бункере «Калиадем» у подножия вулкана. Этот бункер мы построили, чтобы укрываться от лавы, если она настигнет врасплох. Но воздух там раскалился, и парни спеклись в «Калиадеме», как в духовке.

Сейчас, оказавшись возле бункера, мы обязательно спускаемся туда и кладем на пол две сигареты. Приношения духам за тех двух парней. Сигареты — потому что духи вулкана любят все огненное, наверняка и покурить не против. Даже название Мерапи можно перевести как «огонь Рамы и Пермади».

Рама и Пермади когда-то были оружейниками. Во времена сотворения Явы они поспорили со всемогущим Богом — Аллахом, кто важнее. Выковали крис — волшебный кинжал — и воткнули в землю в центре острова. Но Бог хотел передвинуть на это место главный вулкан Джамурдипо, который стоял на западе Явы: с точки зрения Аллаха, только в центре острова он смотрелся бы гармонично. Увидев кинжал, Бог разозлился, накрыл оружейников вулканом и велел им править подземным царством. А Джамурдипо с тех пор называется Мерапи. В народе говорят, что подземное царство — точная копия Кратона, дворца султана в Джокьякарте.

«Яванцы напоминают лаву»

Даже если духи забирают у нас близких, мы не ропщем. Мы ничтожны по сравнению с вулканом. Яванцы напоминают лаву. Вулкан ее создал, вот она и течет, а куда — сама не знает. Что бы ни случилось, мы всегда держимся вместе, как единое целое, и благодарим духов — устраиваем кендури.

Кендури — это праздник приношений. Тот, кто устраивает торжество, готовит блюдо тумпенг: варит рис в кокосовом молоке, подкрашивает куркумой для яркости, лепит горку в виде вулкана, ставит эту горку на тарелку, а вокруг кладет овощи и рис. Зовет соседей. Верхушку съедает сам, остальное делит между всеми. Мы делаем тумпенг по любому поводу.

Умер родственник — тумпенг. Мы хороним усопшего в день смерти в сидячем положении, ведь ему еще предстоит беседа с духами. Раньше закапывали тело прямо в вулканический пепел или прятали в склепе, который вырубали в горе. Сейчас сначала сажаем в гроб, как требует правительство.

На третий день после похорон снова готовим тумпенг: плоть покойного начинает разбухать, значит, скоро она истлеет, и тогда душа освободится. Нужно напомнить об этом духам. Следующий тумпенг — на 40-й день, самый важный. Плоть уже разложилась, душа покидает тело.

Если человек всю жизнь извергал желчь и злобу, духи сразу не пустят его душу к Богу. И будет она летать над кратером. Иногда родственники умершего на 40-й день выкапывают останки и кремируют, чтобы с дымом душа уже наверняка улетела к Всемогущему. Ну, а если не кремируют, то ждут 1000-го дня: мы считаем, что скелет, сидящий в могиле, к этому моменту сгибается в позу зародыша. Жизненный цикл окончательно завершается. Душа воссоединяется с Богом.

«Мы отдаем пуповину новорожденного духам»

А начинается наша жизнь еще до рождения. Когда женщина на седьмом месяце беременности, мы проводим церемонию Митони. В утробе уже сформировался человек, который пока чист и не успел прогневить духов. Надо съесть тумпенг — порадовать их.

Родился ребенок. Он больше не связан с матерью. Теперь его жизнь полностью во власти вулкана. Поэтому мы отдаем пуповину новорожденного духам: закапываем в пепел возле дома и ставим сверху свечку или лампу — что-нибудь горящее. На 35 суток. Именно столько длится один цикл по нашему календарю.

Есть общепринятая семидневная неделя и пятидневная древнеяванская. Они идут параллельно и как бы накладываются друг на друга. Например, понедельник — леги, вторник — пайнг, среда — пон, четверг — вагэ, пятница — кливон, а с субботы опять леги и так далее. После того как каждый древнеяванский день по очереди выпадет на каждый общепринятый, цикл завершается. Ребенок пережил свой первый цикл — готовим тумпенг во славу вулкану.

На 35-й день после рождения младенца мы созываем всех родственников и придумываем ему имя. Соплеменники часто называют детей в честь вулкана. Например: Мега — «облако» (женское имя), Гунтур — «гром» (мужское). Меня родители назвали Акус — «красавчик». Тоже в честь вулкана.

Вулкан красив в любую погоду. Когда я вижу его, чувствую прилив сил. Когда не вижу из-за тумана, остается заряжаться энергией иначе: выпить горячего чая с имбирем и пальмовым сахаром — «вулканический» напиток. Будто лава в кровь попадает. А имбирь мы выращиваем прямо в золе. Это дар Мерапи.

«Спасибо Мерапи — мы работаем на родине»

Все, что мы имеем, — дары Мерапи. Даже наша разрушенная деревня — дар. Жить в ней больше нельзя, правительство переселило нас на новое место, в 10 км оттуда, но деревня теперь — место заработка для моих соплеменников. Музей-мемориал под открытым небом.

Кто-то из соседей рассказывает туристам о Мбахе Мариджане: ему нынешний султан присвоил посмертное звание национального героя. Кто-то показывает мощь вулкана: покореженные швейные машинки и мотоциклы, изорванные детские платья, скелеты коров. Кто-то продает миски и чашки из черной окаменелой лавы — сувениры. А я вожу на джипе туристов к самому кратеру. Мой гонорар — 300 тысяч рупий (примерно 20 долларов в 2018 году. — Прим. «Вокруг света») за группу из двух-трех человек. Очень неплохие деньги.

Деньги нам нужны. Но нам небезразлично, где и как их зарабатывать. Спасибо Мерапи — мы работаем на родине. Некоторые яванцы, не устроившись на острове, уезжают в Джакарту, столицу. Говорят, там настоящая жизнь. По-моему, там жерло, в котором можно задохнуться. Высотки вместо гор. Жизнь — здесь, на просторе, у вулкана. Даже если он однажды ее заберет. Я верю, что яванец, который до последнего вздоха смотрел на Мерапи, сразу попадет к Богу. Как дедушка Мариджан.

_{Фото: CUBO (X8) / LEGION-MEDIA, HEMIS (X3) / LEGION-MEDIA}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 11, ноябрь 2018, частично обновлен в ноябре 2022}