Страж империи: чем удивляет древняя столица Китая

Подземный переход у Южных ворот крепости города Сиань ярко освещен. Рекламные боксы переливаются на стенах тоннеля, мигая видеороликами. Горожане и туристы, которые по большей части тоже местные, из Китая, толпами движутся, уткнувшись в смартфоны. В ушах — модные наушники, за спинами — разноцветные рюкзаки. Неожиданно парень и девушка, идущие передо мной, останавливаются, я почти врезаюсь в них.

Что-то или кто-то застопорил движение. Впереди слышится гулкий топот и лязг. Люди расступаются, хватаются за фотокамеры, по привычке вытягивают руки с телефонами. Мерный топот усиливается, отражаясь эхом от стен.

Из-за поворота тоннеля, выстроившись почти во всю его ширину, выходит отряд. На головах воинов шлемы с красным плюмажем, тяжелые доспехи покрыты металлическими пластинами, на одной руке у каждого закреплен щит, во второй — меч или копье. Воины проходят быстро, шагают в ногу, не оглядываясь по сторонам, лица сосредоточены и суровы. Толпа смыкается за их спинами, остается ощущение, что я участвовала в массовке фильма о путешествии во времени.

— Мы только что видели мираж из прошлого? — спрашиваю Чжоу Хэ Янлин, мою спутницу, сотрудницу Музея истории провинции Шэньси.

— В Сиане постоянно чувствуешь себя в другой эпохе, — отвечает Янлин. — Город балансирует на грани древности и современности. Грозные воины — это актеры исторического шоу, которое проходит каждый день на городской стене. Артисты серьезно относятся к такой работе. Они считают себя защитниками китайской империи, преемниками воинов прошлых веков.

Воины империи

В 1974 году Сиань проснулся знаменитым. В 36 километрах от города, около горы Лишань, крестьяне бурили колодец и нашли старинную глиняную статую воина ростом с человека. Позже археологи откопали свыше 8000 фигур воинов из терракоты. В основном это были солдаты — пехотинцы, лучники, конники. В отдельных ямах обнаружили военачальников, чиновников и колесничих, а также акробатов, музыкантов и слуг.

Фигуры лошадей, боевых и запряженных в деревянные колесницы, были размещены в трех ямах с воинами. Археологи установили, что поросшая лесом 50-метровая гора Лишань — рукотворная пирамида, скрывающая гробницу первого императора Китая Цинь Шихуанди.

— Длина одной стороны основания пирамиды Лишань — 350 метров, — говорит Чэн Ливэй, научный работник комплекса гробницы. — На 120 метров больше, чем у пирамиды Хеопса в Египте.

Туристы с биноклями и фотокамерами заполняют смотровую площадку — помост, построенный с трех сторон ямы размером 230 на 62 метра. Внизу, в 11 коридорах самого большого раскопа на территории гробницы Цинь Шихуанди, плотно стоят скульптуры глиняных воинов.

У них разные лица, прически и доспехи. Когда-то воины были раскрашены, но время, вода и другие факторы повредили цвета, а остатки краски облупились под воздействием сухого воздуха, когда воинов вытащили на свет божий. Большую часть настоящих арбалетов, мечей и копий, которыми изначально была вооружена глиняная стража, почти 2300 лет назад разворовали участники народного восстания.

Мальчик лет четырех, из пекинской тургруппы, с только что купленным сувенирным воином в руке подбегает к перилам помоста, но сразу возвращается к маме. Он прячется за ней и опасливо выглядывает: с точки зрения малыша, воины жутковаты. Его сестра, лет десяти, застывает с приоткрытым ртом и долго разглядывает ближайшего пехотинца — усталого на вид, но слегка улыбающегося в глиняные усы.

Группа пенсионеров из Берлина, дождавшись очереди, делает общее селфи на фоне уходящих вдаль рядов статуй. Тут же позирует подруге японская девушка. Компания студентов из Эдинбурга обсуждает, как пробраться в усыпальницу Цинь Шихуанди, которая до сих пор не вскрыта и полна ловушек.

Великий и напуганный

В 230–221 годах до н. э. Ин Чжэн, правитель царства Цинь, впервые в истории объединил китайские княжества в одно государство. Чтобы продемонстрировать свое единовластие, он взял имя Цинь Шихуанди, в котором Цинь — это династическое имя, «ши» означало «первый», «хуан» — «сияющий, небесный», «ди» — «император». Он основал столицу недалеко от Сианя, построил почти половину Великой Китайской стены, сеть дорог, ввел единую систему иероглифов — фундамент современной китайской письменности.

Обратной стороной монаршей медали было притеснение народа. Миллионы людей насильно сгоняли работать на императорских стройках, сотни тысяч там погибли. Император Цинь Шихуанди известен миру как тиран с непомерными амбициями.

Его портреты, один из которых висит в музее при комплексе гробницы, отличаются от изображений других китайских императоров. Косматые нахмуренные брови, сверлящие зрителя глаза, пухлый рот, широкие обвисшие щеки, которые не скрывает борода, — образ красноречиво мрачный.

— Цинь Шихуанди приписывают сожжение философских книг и погребение заживо 460 последователей учения Конфуция, которые не поддерживали реформы императора и осуждали его одержимость идеей вечной жизни, — рассказывает Чэн Ливэй. — Есть исторические документы, которые опровергают факт уничтожения книг и книжников, но свидетельства того, что Цинь Шихуанди искал эликсир бессмертия, существуют.

Проведший детство среди дворцовых интриг, переживший несколько покушений, император окружил себя охраной, постоянно советовался с астрологами и гадателями. Свою гробницу он начал строить, как только в 13-летнем возрасте взошел на престол, а умер спустя 36 лет от «таблетки бессмертия», содержащей ртуть, причем во время путешествия в поисках эликсира вечной жизни.

Сын почившего императора распорядился заживо похоронить в гробнице 48 бездетных наложниц. Там же замуровали мастеров, которые прятали сокровища, декорировали склеп и устанавливали луки-самострелы от грабителей, — чтобы не проболтались. Покой Цинь Шихуанди в загробном мире «поручили» охранять Терракотовой армии.

— Похоже, воины из глины не справляются с обязанностями, — говорю Ливэю, подразумевая нашествие туристов.

— Терракотовая армия делает больше, — возражает историк. — Приносит мировую известность Цинь Шихуанди и дает его имени шанс на бессмертие. Но главное — возрождает славу Сианя.

Вечный город

Более чем за два тысячелетия своего существования Сиань побывал столицей 13 императорских династий. Он был основан как столица под названием Чанъань («долгий мир») в 202 году до н. э. Именно отсюда ушел первый караван Великого шелкового пути. На подъеме империи Тан (VII–X вв.) Чанъань был самым крупным городом мира. Его площадь в несколько раз превышала площадь Рима, население приближалось к миллиону человек.

В период династии Мин (1368–1644 годы) в Сиане построили крепостную стену, единственную из старинных городских стен Китая, которая сохранилась до наших дней. Стена высотой 12 метров образует прямоугольник периметром 13,7 километра. Теперь это место для прогулок и смотровая площадка с видами на древний и современный районы Сианя.

— Ширина стены на вершине — 12–14 метров, — рассказывает Чжоу Хэ Янлин. — Она опоясывает Старый город как широкий проспект. Сианьцы ездят по стене на велосипедах и скутерах, чтобы не стоять в пробках. Четверо крепостных ворот расположены по сторонам света, они так и называются: Южные, Северные, Западные и Восточные. Девяносто восемь башен по периметру стены построены на расстоянии полета стрелы друг от друга.

Уклад жизни внутри городских стен Сианя за столетия мало изменился. Здесь живут небольшими общинами, в которых все друг друга знают. Направо от Южных ворот находится квартал с двухэтажными домами под черепичными крышами. Первые этажи по большей части занимают тихие кафе на несколько столиков и лавки торговцев. В одной продают кисточки, бумагу и краски для каллиграфии, в другой — географические атласы, старые издания стихов и книги о путешествиях.

Хозяйка лавки вееров удивляется, когда я пытаюсь с ней торговаться. На резном деревянном веере тонко выжжены силуэты великих красавиц древности — четырех женщин, повлиявших на правителей и знатных мужей Китайской империи и воспетых в литературе. Веер пахнет сандалом и украшен красной кисточкой — на удачу.

В конце концов мы договариваемся, хозяйка упаковывает веер в зеленую сафьяновую коробку. За чашкой чая улун она рассказывает, как Ян-гуйфэй, великая красавица эпохи Тан и жена императора Сюань-цзуна, отдыхала на горячих источниках Хуацинчи. Там до сих пор находится курорт — всего в двадцати минутах езды от Сианя.

Утро в Старом городе начинается со звуков колокола на Колокольной башне, похожей на многоярусный дворец. В наши дни включают запись колокола Цзинъюнь, отлитого в эпоху Тан. Он весит шесть с половиной тонн и хранится в сианьском музее Бэйлинь, а в башне выставлена его копия.

Наступление вечера в Сиане раньше отмечали боем барабанов на столь же внушительной Барабанной башне. Теперь в ней музей ударных инструментов, некоторым из них по тысяче лет. На первом этаже башни установили огромный барабан, изготовленный современными мастерами. В него может ударить любой желающий, но не больше трех раз. Ограничение введено для особо увлекающихся, чтобы не скапливались очереди. За порядком следит смотритель.

На закате жители Старого города закрывают магазины, но не спешат домой. Группа бабушек с внуками занимается гимнастикой около даосского храма. Хозяева лавочек заходят друг к другу и обсуждают прошедший день. Мужчины играют за низкими столиками или прямо на тротуаре в маджонг и китайские шахматы сянци. Парочки разбредаются по кафе, некоторые улицы квартала пустеют и темнеют, лишь кое-где их подсвечивают оранжевые фонари, подвешенные над дверями.

Старый мир затихает, но если выйти за ворота крепости, то попадаешь в круговерть современного города с блестящими витринами торговых центров, небоскребами и плотным уличным движением. Впрочем, и за пределами городской стены Сиань не теряет связь с империями прошлого.

Патриоты-космополиты

Улыбчивый буддийский монах по имени Сянь, закутанный в голубые одежды, рано утром встречает нас с Чжоу Хэ Янлин в парке монастыря Да Циэнь, в четырех километрах от Старого города.

— Большая пагода диких гусей опять слегка наклонилась! — сообщает Сянь.

Семиярусная кирпичная башня высотой с 20-этажный дом еле заметно наклонена, но, как объясняет Сянь, она не упадет. Пагода стоит на неровной почве, и в середине 1980-х ее уклон к северо-западу равнялся 99,8 сантиметра. В 1996 году крен 1300-летнего здания увеличился до 1,01 метра. В то время в Сиане была засуха, люди без согласования бурили новые колодцы. Почва оседала и пошла трещинами.

Когда в 2002 году в городе построили водохранилище и незаконные скважины засыпали, Большая пагода диких гусей сама начала выпрямляться. Теперь она периодически отклоняется то в одну, то в другую сторону.

— Пагоду построил в 652 году третий император династии Тан по просьбе монаха-путешественника Сюаньцзана, — рассказывает Сянь. — Здесь хранятся священные рукописи и буддийские реликвии, которые тот привез из Индии.

Дикие гуси считались в Китае символом гонцов, посланников. В их честь назвали две пагоды: Большую и Малую, — возведенные в тот же период для хранения и перевода на китайский язык священных сутр, добытых путешественником, монахом и ученым Ицзином.

— Эпоха Тан подарила расцвет культуре Китая и Сианя, его столицы в то время, — говорит Чжоу Хэ Янлин. — Великий шелковый путь открыл границы и дороги, привел в Сиань новых людей и развил в его жителях черты граждан мира.

— В Китае чтят свою историю, — добавляет монах. — Мы по-прежнему готовы с уважением узнавать культуру других народов, не замыкаясь на самих себе.

Мультисиань

Если от арки с каменными львами-стражами на севере Старого города пойти по улице Бэйюаньмэнь, окажешься в центре Мусульманского квартала Сианя. Он занимает тот же район, что и в VII веке, когда его основали караванщики с Ближнего Востока, приводившие в Китай арабских скакунов.

Здешние улицы — это восточный базар, где продавцы на вид те же китайцы, только мужчины носят белые шапочки, напоминающие усеченные фески, а женщины покрывают головы платками. Базар шумит, пестрит яркими красками бумажных фонариков и сувенирных драконов, кружит голову ароматами благовоний, жасминового чая и сладостей.

Около столика с миниатюрными копиями стел с цитатами Конфуция из музея Бэйлинь продают репродукции и вольные интерпретации портретов императора Цинь Шихуанди и царственной красавицы Ян-гуйфэй. Повар уличного кафе держит на кистях расставленных рук, словно нитки для размотки, тесто для лапши. Он вешает «моток» на железный крюк, перекручивает тесто, отходит и вытягивает его до середины улицы, снова скручивает — и так несколько раз, а потом отдает на резку. Во время этих манипуляций помощники повара отбивают следующий шмат теста гигантскими деревянными молотками.

В переулке Мусульманского квартала прячется проход к Большой мечети, одной из самых древних в Сиане. Она действует с 742 года. Снаружи мечеть похожа на традиционный китайский храм: изогнутые карнизы крыш, декоративные арки, каменные стелы. Но внутри она украшена исламской вязью и орнаментами.

— Есть версия, что нынешнее здание мечети построено на средства Чжэн Хэ, — объясняет Янлин, — путешественника и дипломата эпохи Мин. Он возглавил семь морских торговых караванов в Индию, Индокитай, на Аравийский полуостров и в Африку.

Страж империи

В сумерках городскую стену Сианя покидают велосипедисты, туристы и гуляющая публика. Подростки запускают воздушных змеев, которые парят вместе с ласточками над крышами сторожевых башен. Пожилой мужчина любуется на сиреневые отблески заката на ступеньках главной башни Южных ворот. Пара влюбленных целуется в тени одной из ее колонн.

На карнизах крыш всех 98 башен включаются разноцветные лампочки, вдоль стены загораются красные фонари. В Сиань приходит ночь, но город остается на страже своей истории, страны, людей, прошлой и возрождающейся славы.

_{Фото: PHOTONONSTOP (X2) / LEGION-MEDIA, AGE FOTOSTOCK (X6) / LEGION-MEDIA, SIME / LEGION-MEDIA, REUTERS (X3), HEMIS (X2)}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 5, май 2019}