Даже если остров кажется райским, жизнь его обитателей нельзя назвать сладкой. Каждому новому поселенцу приходится приспосабливаться к изоляции и непривычным условиям, а кто-то даже вынужден менять специальность и размеры. Не исключено, что похожая судьба ждет и обитателей материков, которые превращаются в искусственные «архипелаги», разделенные дорогами и городами.
Сюртсей
Колонизаторы и основатели
В Исландии извержения не редкость, и очередной подводный вулкан, проснувшийся у южного побережья страны в 1963 году, не привлек особого внимания. Однако четыре года спустя, когда вулкан снова затих, над водой осталась голая скала около 1,5 км в поперечнике, с парой невысоких гор, неглубокими каньонами и долинами. Остров назвали Сюртсей, в честь огненного великана из скандинавских мифов.
Людей здесь практически не бывает: посещение ограничили еще в 1965-м, стараясь сохранить чистоту этой «естественной лаборатории». С тех пор на острове появляются лишь небольшие группы ученых. Увидеть местные пейзажи можно с самолета или на сайте Исландской метеослужбы (IMO), который транслирует картинку с расположенной на Сюртсее веб-камеры: к морю спускаются неровные склоны, покрытые жесткой травой. Жизнь уже освоилась в новом мире.
За колонизацией острова ученые наблюдают с первых дней, поражаясь тому, как стремительно заселяется его базальтовая поверхность. Извержение еще не прекратилось полностью, а здесь уже закрепились мхи и лишайники. Ветер принес крылатых насекомых, а с выброшенного прибоем плавника высадились ползающие. Сегодня Сюртсей населяют колонии чаек и тупиков, а в 2008 году ученые обнаружили воронье гнездо. Мигрирующие птицы удобрили остров пометом и семенами растений.
Адаптироваться удается не всем, но каждый год Сюртсей становится домом для нескольких новых видов, от папоротников до злаков. В 1998-м на нем вырос ивовый куст.
С удивительной скоростью эти первопроходцы становятся «праотцами» новых, пока еще немногочисленных популяций, изолированных на молодом острове. Их уникальный геном больше не растворяется в общем генофонде вида, поэтому все особенности ДНК должны сохраниться и проявиться у следующих поколений островитян. Наблюдая за жизнью Сюртсея, биологи пытаются лучше понять, как именно работает этот «эффект основателя» и к каким последствиям он может привести.
Галапагос
Эндемики и вампиры
От Южной Америки Галапагос отделяет почти 1000 км бурного океана, и иммигранты с материка здесь — большая редкость. Считается, что предок местных вьюрков прибыл на острова около трех миллионов лет назад. Возможно даже, что это была одна-единственная птица, которая оказалась первой на архипелаге. Однако ее потомки распространились по всем островам, примеряясь к любым доступным источникам пищи.
Высокая изменчивость помогла им освоить самые разные экологические ниши. Сегодня галапагосские вьюрки насчитывают уже пятнадцать видов. Среди них есть растительноядные и хищные: способные добираться до мякоти кактусов, поедающие личинок насекомых, даже вампиры, в случае нужды готовые питаться кровью других птиц.
На густонаселенном материке у вьюрков не было возможности эволюционировать в столь экзотические формы, но острова предоставляют для этого отличные условия. Недаром на них так часто обитают виды, которые не встречаются больше нигде в мире.
Флорес
Карлики и великаны
Мало добраться до острова, необходимо на нем натурализоваться. Многие привычные источники пищи здесь могут быть недоступны, да и сам образ жизни часто отличается от материкового. Изолированность ограничивает возможности распространения вида «вширь». Зато ниши, которые на Большой земле заняты конкурентами, часто оказываются свободны.
Здесь можно развиваться, не опасаясь старых врагов: крупным плотоядным преодолеть водные преграды особенно трудно. Со временем многие островные виды теряют обычные реакции на появление материковых хищников. Например, обитавшие на Маврикии птицы додо позволяли человеку приблизиться на расстояние вытянутой руки и вскоре оказались перебиты. Эти родственники голубей жили на острове вплоть до появления португальских поселенцев, а благодаря изобилию пищи и отсутствию врагов потеряли способность летать, стали доверчивыми и большими.
Многие крупнейшие представители разных групп животных являются островитянами. Индонезийский Флорес до сих пор населяют крысы, достигающие в длину почти полуметра без учета хвоста. И наоборот, массивные виды в условиях островной изоляции, ограниченности ресурсов и территории могут уменьшаться в размерах. На том же Флоресе некогда обитали карликовые стегодоны — хоботные, которые не достигали величины даже взрослого быка.
А в 2003 году здесь обнаружили останки Homo floresiensis, давно вымершего вида людей ростом чуть больше метра. И сегодня на Флоресе живут пигмеи рампасаса, причем с вымершими «хоббитами» у них не больше общего, чем у нас. Основатели этой группы прибыли на остров, когда флоресские карлики уже давно исчезли, и уменьшились независимо от них, словно по мановению волшебной палочки эволюции.
Гуам и так далее
Вымирание
Читать список видов-эндемиков тяжело: большинство из них помечены как исчезнувшие или находящиеся под угрозой вымирания. Беззвучен остров Гуам, расположенный почти в центре Тихого океана. Еще недавно здесь обитало более десятка видов птиц, однако в 1940-х годах на остров были завезены коричневые бойги. Эти тропические змеи мало ядовиты и для людей в целом неопасны, однако разоряют птичьи гнезда так активно, что уже в следующем десятилетии гуамские пернатые исчезли.
Островные жители редко бывают многочисленны, их генетическое разнообразие ограничено, а высокая специализация создает зависимость от местных ресурсов, условий, соседей. Баланс биосферы острова обусловлен частотой появления новых поселенцев, а также скоростью вымирания тех, кто не сумел выжить в новых условиях. Поэтому число видов, способных сосуществовать на острове, определяется его площадью и удаленностью от материков. Биосфера небольших островов особенно хрупка и чувствительна к нарушению тонкого равновесия.
История Гуама не так далека от нас, как может показаться. Ведь если для географа остров — это «часть суши, ограниченная водой», то с точки зрения эколога им может быть любой изолированный ландшафт. По тем же законам развиваются и умирают популяции на недоступных горных плато. В такие же острова превращаются пространства материков: массивы лесов, лугов и тайги разделяются дорогами, полями, городами. Раздробленный ландшафт превращается в огромный архипелаг, и жизнь на нем оказывается почти так же хрупка, как на далеком острове в океане.
Фото: robertharding / Alamy / Legion Media, DREAMSFOTO (х2) / LEGION-MEDIA, SPL, SIME / LEGION-MEDIA, PAVEL KIRILLOV (CC-BY-SA), ALAMY / LEGION-MEDIA
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 10, октябрь 2019, частично обновлен в феврале 2023
