Киса и Ося здесь были: поездка в Пятигорск по местам славы Остапа Бендера

Корреспондент «Вокруг света», «не корысти ради, а токмо волею пославшей»* его редакции, проехал по местам славы Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича и понял, что смешных сюжетов на курорте за сто лет не убавилось.

_{* Здесь и далее курсивом выделены цитаты из плутовских романов Ильфа и Петрова. Впрочем, цитат в тексте много больше, чем выделено, и от глаз внимательного читателя они не ускользнут…}

Крашеная знойная блондинка лет пятидесяти с внешностью главного бухгалтера жилищно-эксплуатационной конторы, представившаяся гидом Светланой, напряженно молчала на переднем пассажирском сиденье японского внедорожника. Расположившись на заднем сиденье, я рассеянно рассматривал достопримечательности обочины по дороге в Пятигорск из аэропорта Мин. Вод.

Мы стремительно проехали мимо указателя «Место дуэли М.Ю. Лермонтова»: программа тура не предполагала какого-либо негатива. Первой целью нашего путешествия был Провал — природный колодец на южном склоне горы Машук, увековеченный в романе «12 стульев» в качестве билетно-кассового стартапа Остапа Бендера.

Лед тронулся

Когда наша машина въехала в Пятигорск, я вынырнул из задумчивости, навеянной пережитой в самолете турбулентностью, оторвал взгляд от окна и громко, не без вызова осведомился: «А что, невесты в вашем городе есть?» Смеющиеся глаза водителя Армена на секунду сфокусировались на мне через зеркало заднего вида.

По озорному взгляду сложно было определить, узнал ли водитель цитату из плутовского романа или радуется моему амурному настроению. Знойная гид тоже оживилась, выдав мне подробнейшую справку о городе, включавшую статистику народонаселения и данные недавней переписи. «А еще у нас летом проводятся различные слеты и фестивали молодежи, — она будто ждала отмашку, чтобы исполнить свой профессиональный долг. — Приезжает много девушек! Так что оставайтесь, невесту найдем!»

На подъезде к Провалу, перегороженном шлагбаумом, Армен заглушил мотор. Обнадеженный скорыми матримониальными перспективами, я вышел вслед за гидом из машины…

Чтоб не слишком проваливался…

Площадка перед штольней, ведущей к подземному озеру, была по-столичному богато вымощена плиткой; над будкой с сувенирами развевался красный флаг с серпом и молотом, а ее витрины предлагали широкий ассортимент икон, магнитов и кружек. Два каменных льва жались к облицованной плитами парадной стене пещеры. Наконец, венчал композицию сам Остап Бендер, отлитый из бронзы в натуральную человеческую величину и поставленный у входа с пачкой билетов в руке и стулом под боком.

Возле достопримечательности было тихо и безлюдно (скорее всего, сказывались жара и рабочий полдень), и только натертый до блеска нос великого комбинатора свидетельствовал о том, что здесь кто-то бывает.

Штольня заканчивалась металлической решеткой, пресекающей любые попытки искупаться в «небольшой лужице малахитовой зловонной жидкости», знаменитой своим целебным действием. Теперь, по-видимому, надеяться оставалось только на икону, прибитую к дальней стенке колодца, наполненного неровным дневным светом. Заметив легкое разочарование на моем лице (хотя, возможно, это была мимическая реакция на устойчивый запах сероводорода), гид робко предложила: «Может, сходим к бесстыжим ваннам?»

Ближе к телу, как говорил Мопассан

Судя по неуверенно-заговорщицкому тону Светланы, посещение ванн также не входило в программу тура. «А почему они бесстыжие?» — поинтересовался я.

На губах моей собеседницы промелькнула ухмылка, которая на российском телевидении подверглась бы возрастной классификации «18+». Выдержав интригующую паузу, гид сказала: «Потому что купаться в них принято нагишом». Вспомнив ее же слова про подавляющее большинство молодого женского населения в городе, я с воодушевлением согласился. Однако меня постигло жесточайшее разочарование…

Новая партия старушек?

Прекрасных обнаженных молодых нимф в горячих источниках не оказалось. Там плескались «воспитанницы 2-го дома Старсобеса» (в купальниках). Вода из Провала стекает по трубе вниз к террасам, где из глины, камней и мешков с цементом обустроены стихийные проточные ванны. Передвигаться между ними приходится, постоянно рискуя жизнью, по шатким деревянным мосткам, лесенкам, а кое-где даже с помощью веревок.

«Это уже Хармс какой-то!» — промелькнула мысль, когда одна из пенсионерок, поскользнувшись на мостках, грузно плюхнулась в ванну. «За жизнь не опасаетесь?» — поинтересовался я у нее. «Что вы! — не совсем верно поняла она мой вопрос. — Наоборот, это как раз страшно полезно для суставов и кожи. Каждый год я прохожу курс из 10 ванн по 15 минут. Уже пять лет как дорогу в аптеку забыла». «А вечерами сюда мужики приходят! — то ли жалуясь, то ли рекомендуя мне досуг на будущее, вступила в разговор другая старуха. — Набьются в ванны — плюнуть некуда! Всё свои мужские недуги полощут».

На последних словах она красноречиво щелкнула себя пальцами по горлу. В памяти всплыл «измученный нарзаном» монтер Мечников, и, судя по поступившему далее предложению, не только в моей. «Ну что, пойдемте к источникам!» — жизнерадостным голосом выдала гид из ЖЭКа.

Тень Лермонтова незримо витала

Путь к бюветам пролегает через парк «Цветникъ». Когда-то здесь прогуливались великосветские пациенты, ведя неспешные предобеденные беседы, а герой не совсем уже нашего времени Печорин обольщал княжну Мери.

Позже Киса Воробьянинов в образе «бывшего члена Государственной думы от кадетской фракции» просил подаяния. В отличие от высшего света Ипполит Матвеевич пробавляется здесь до сих пор: памятник концессионера собирает монеты в бронзовую шляпу у входа в парк. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что «гигант мысли» состоит из нескольких частей…

Он явно когда-то был наспех распилен «болгаркой» и соединен снова. «А Киса, никак, завсегдатай пункта приема цветных металлов?» — спросил я экскурсовода, показывая на швы. Она утвердительно кивнула головой, но вдаваться в подробности не стала, выдохнув извечное «воруют».

Пространство с питьевыми кранами также мало чем выдавало бушевавшие здесь когда-то страсти, описанные Лермонтовым. Источники обмельчали. Теперь командуют парадом «сравнительно честные способы отъема» денег у населения: основную часть бюветов занимают лавки, полки которых заставлены целебными сборами от пьянства и табакокурения, средствами, улучшающими рост бороды и усов, всевозможными местными афродизиаками из павлиньего помета, шишек и меда и прочими приворотными зельями.

Единственное, что в округе напоминает про Лермонтова, это кафе «Печорин» с очень задумчивыми и самодостаточными официантами, неспешно подающими водку и селедку под шубой.

Опиум для народа

У кафе мы распрощались с литературным наследием Пятигорска. Как только гид из бухгалтерии исчезла из поля зрения, роль тамады взял на себя Армен. «Там в багажнике бутылка коньяка, берите, не стесняйтесь. Мне нельзя, а вы не премините», — предложил он мне и другу-коллеге, с которым мы делили задний ряд внедорожника. Переглянувшись, мы не преминули.

Армен живет в городе Прохладный, работает в компании, организующей джип-туры по Северному Кавказу, и ездит на внедорожнике с армянскими номерами. «Капле воды нужно шесть лет идти сквозь здешнюю землю, чтобы стать нарзаном», — рассказывал по дороге к долине знаменитой минералки Армен. «А сколько нужно идти армянину, чтобы стать местным?» — ополовиненный коньяк уже располагал к панибратским шуткам. Наш водитель невозмутимо ответил: «А я местный! Родился, вырос и живу здесь».

Долина нарзана была заставлена утлыми одноэтажными строениями преимущественно досугового характера. Во всю стену кафе «Горец» был изображен Владимир Ильич Ленин в папахе, черкеске и бурке на фоне Эльбруса. Со своей основной задачей — привлекать туристов — вождь мирового пролетариата явно не справлялся, всем видом порождая, наоборот, дезертирские настроения. Поэтому стремительно напившись минеральной воды из ржавых труб, мы продолжили путь по Кабардино-Балкарской Республике — в сторону озера Гижгит.

Мы чужие на этом празднике жизни

Озеро в Баксанском ущелье рядом с селом Былым обрамляет скалистая горная гряда, живописными склонами спускающаяся к бирюзовой воде. Стоя на крутом берегу, поросшем чабрецом, и любуясь «открыточным» видом, я подумал вслух, что на фоне этой красоты даже литературные герои меркнут, а все созданное руками человека вообще выглядит нелепым.

«Почему так, Армен? Скажи мне как местный…» «За литературу не скажу, но озеро это рукотворное», — пожал плечами мой собеседник. «В смысле?» — я прикусил язык. «Ну да, это отстойник для отходов производства вольфрамо-молибденового комбината. И не дай бог тебе в нем искупаться».

Он поднял камень и запустил его вниз, проследив взглядом траекторию полета. После того как кусок породы плюхнулся в воду и банально отправился на дно (я-то ждал, что озеро моментально растворит его с плотоядным шипением), Армен добавил: «Хотя местные купаются, рыбу ловят, и ничего. Ладно, поехали на Эльбрус».

Камни, я вижу, подобраны со вкусом

К самой высокой горной вершине России и Европы мы приехали затемно. Как опытный тамада, Армен тут же передал слово хозяйке вечера, коей оказалась голубоглазая блондинка Маша, сотрудница местного туристического агентства, отчаянно влюбленная в горы.

Первым делом она предупредила нас: с Эльбрусом шутки плохи. После чего выразила надежду на то, что завтра нам все же повезет и гора откроет свои вершины (это случается редко даже в летнее время года).

Шутить с отцом Кавказских гор никто и не собирался, однако он, похоже, уловил общее ироничное настроение, сопровождавшее нас на протяжении поездки, и назавтра предпочел не разоблачаться. Восточная и Западная вершины вместе с седловиной в течение всего дня оставались во власти циклона. Туман со снегом своей плотностью напоминали айран, который нам подавали вместо чая. Поэтому Эльбрус я увидел только на торговых развалах возле Чегемских водопадов, где продавались чашки, магниты и вязаные шерстяные свитера с изображением хребтов.

Больше всех по этому поводу расстроилась Маша — она очень хотела, чтобы мы, глядя на гору, загадали заветные желания. Когда стало ясно, что своенравный Эльбрус решил подкорректировать ее планы, Маша подарила каждому участнику путешествия по небольшому камушку с вершины, уверив, что он может исполнить пусть и не самое заветное, но небольшое желание уж точно! «Например, загадайте снова оказаться на Эльбрусе, — уточнила она, — обязательно сбудется».

По-доброму посмеявшись над милой причудой девушки, мы и предположить не могли, насколько быстро это сработает. Уже на следующий день, будучи в конечном пункте нашего путешествия — Нальчике, мы с коллегой оказались в кафе под названием «Эльбрус»…

За ваше коммунальное хозяйство!

Пребывание в Нальчике в принципе стало для нас настоящим застольным марафоном. Уже перед самым отъездом, во время очередного «мастер-класса по ведению стола» в одном из ресторанов, его хозяин, коренастый кабардинец средних лет, бывший самбист, в какой-то момент отложил обеденную салфетку, поднялся и пригласил всех на осмотр небольшой этнографической экспозиции, обустроенной прямо в банкетном зале.

Он долго комментировал различные экспонаты: национальные наряды, старинные карты, коллекцию оружия, пока не остановился возле стенда с изображениями коня. «А это наша знаменитая лошадь черкесской породы, — сияя, заявил экскурсовод. — У нее много заслуг, и мы планируем ее канонизировать!»

Задремавшие было экскурсанты из нашей группы от неожиданности оживились. «Вот уж воистину «кому и кобыла невеста», — довольно громко подвел я итог путешествия, начавшегося в Пятигорске. Хозяин экспозиции, человек вежливый и тактичный, хоть и самбист в прошлом, сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил свой рассказ про достоинства породы…

(Россия вас не забудет!)

Прощание с Арменом в аэропорту Минеральных Вод было неловким и скомканным. Дело в том, что мы с коллегой хотели отблагодарить нашего водителя за коньяк, подарив ему, как водится у горцев, удвоенное количество бутылок. И мы несколько раз их покупали, но каким-то непостижимым образом перед посадкой в машину бутылки оказывались пустыми… Я склонен винить в том нашу неопытность. Армен, уж в следующий раз мы не подведем!

_{Фото: Елена Афонина / ТАСС, Сергей Фадеичев, Елена Афонина (X2), Руслан Шамуков / ТАСС, Антон Подгайко / ТАСС, Екатерина Чеснокова, Денис Абрамов, Антон Подгайко / РИА НОВОСТИ, Денис Абрамов (X3), Сергей Фадеичев / ТАСС}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 4, апрель 2020, частично обновлен в июне 2022}