С введением карантинных мер из-за коронавируса самоизоляция стала реальностью для многих. Но есть те, кто закрылся дома задолго до пандемии, — японские хикикомори. Может быть, в нынешних реалиях именно они люди будущего?
Такуя Исикава оборвал связи с обществом тридцать семь лет назад. Последние два года он живет в полном одиночестве, поскольку единственные, с кем он поддерживал отношения, — мать и собака — умерли. Дни напролет Исикава играет в онлайн-шахматы и почти не выходит из дома. В его квартире беспорядок, и даже часы давно остановились. «Оглядываясь назад, я сам поражаюсь, что тридцать лет пролетели так быстро. Возможно, я не чувствую ход времени, потому что каждый мой день ничем не отличается от предыдущего», — рассказывает Исикава. Вскоре ему придется искать работу или подавать заявление на получение пособия по инвалидности (у мужчины обсессивно-компульсивное расстройство), так как накопления матери, доставшиеся по наследству, постепенно заканчиваются.
По подсчетам правительства, на 2019 год в Японии насчитывалось 1,15 миллиона так называемых хикикомори (букв. «затворник») в возрасте от 15 до 64 лет, это около 1% населения страны. Тем не менее эксперты полагают, что на самом деле их больше, до двух миллионов, просто многие добровольные затворники скрывают свое положение. Среднестатистический хикикомори в Японии проводит в изоляции 10–12 лет.
Хикикомори
Закрыться от внешнего мира
Кто был первым хикикомори, точно не известно. Японское общество познакомилось с этим явлением в 1998 году с выходом книги врача-психиатра Тамаки Сайто «Социальное затворничество: бесконечная юность». Понятие «социальное затворничество» — по-английски social withdrawal , по-японски «сякайтэки хикикомори» — Сайто заимствовал из стандартной классификации психических расстройств, разработанной Американской психиатрической ассоциацией. В американской классификации социальное затворничество трактовалось только как один из симптомов, сопровождающих те или иные психические расстройства, а Сайто стал изучать его как отдельное явление. Хикикомори — те, кто выпадает из активной жизни общества на период более чем шесть месяцев и в основном проводит время дома. Благодаря японскому психиатру возник язык, позволивший выстраивать диалог между хикикомори и социумом. До появления термина о проблемах затворников и их семей мало кто знал, кроме специалистов.
Мотивы могут быть самыми разными, в том числе связанными с особенностями японского менталитета. Люди, страдающие депрессией или нарушениями психологического развития, жертвы издевательств (например, травли в школе), представители сексуальных меньшинств — вот лишь некоторые из тех, кто в группе риска и не находит себе места в обществе. Масахиро Исии, уже 20 лет занимающийся поддержкой хикикомори как представитель некоммерческой организации Panorama , отмечает, что многие японцы не видят себя нигде, кроме работы или учебы. Среднестатистический житель этой страны настолько загружен делами, что у него практически не остается времени ни на что другое. Кроме того, в отличие от западного, японское общество одобряет сосредоточенность только на учебе или работе. Если человек по тем или иным причинам перестает работать или получать образование, ему начинает казаться, что, кроме дома, просто некуда пойти. Затворник постепенно прекращает принимать активное участие в жизни общества и остается один на один с психологическими проблемами. Если у него есть дистанционная работа, то и она дается с трудом: хикикомори быстро устают, периодически впадают в апатию, плохо взаимодействуют с другими людьми.
Бывший хикикомори, подписывающийся в Twitter никнеймом Огатакэ, рассказывает, что ему с детства не давалась физкультура и за это он подвергался нападкам со стороны окружающих. В школьные годы Огатакэ все чаще сказывался больным, чтобы остаться дома и избежать издевательств. В конце концов, он фактически перешел на домашнее обучение и появлялся в школе раз в неделю. Впоследствии Огатакэ пытался подрабатывать в магазине подержанных книг, но труд не приносил удовольствия, а психологическое состояние только ухудшалось. В 2003 году молодой человек уволился и вскоре окончательно закрылся от общества. «У меня возник серьезный внутренний кризис, и не успел я опомниться, как стал затворником», — рассказал нам Огатакэ. Он просыпался днем, смотрел телевизор, читал книги и комиксы, играл в приставку. Хикикомори не был способен на что-то большее ни физически, ни психологически. Иногда он весь день проводил в кровати, бездумно уставившись в потолок. В общей сложности Огатакэ прожил в таком режиме около трех лет. Несмотря на то что он уже давно преодолел кризисный этап, опыт затворничества не прошел бесследно, и бывшему хикикомори попрежнему тяжело влиться в общество.
ПРАКТИКИ САМОИЗОЛЯЦИИ
Во всеоружии
Самоизоляция застала врасплох не всех: некоторые люди уже давно готовы и не к такому. Препперы, или выживальщики, запасают продукты и одежду, учатся добывать огонь и очищать воду в диких условиях, а наиболее радикальные строят бункеры и создают изолированные самодостаточные общины, опасаясь глобальных природных катаклизмов, военных действий или даже конца света. Преппер Донна Нэш из штата Юта всегда считала, что люди слишком беспечно относятся к гриппу, поэтому еще в 2012 году была готова к пандемии. Гараж при доме женщина превратила в склад с запасами еды и тысячами упаковок медицинских масок и перчаток, а для каждого члена семьи приготовила особый спасательный набор: защитный костюм, бахилы, большая упаковка санитайзера и респираторы N95 .
Порочный круг
В японском обществе сочувствие к хикикомори — редкость: обычно их считают тунеядцами, которые сидят на шее у родителей. Однако «хикки» затворяются от внешнего мира не потому, что им это нравится. У японцев не принято открыто говорить о своих проблемах, а поход к психологу или психотерапевту воспринимается крайне негативно. «Думаю, что [в Японии] много людей с психологическими проблемами, которые не могут обратиться за помощью», — замечает Дзиро Ито, психотерапевт и представитель некоммерческой организации OVA , оказывающей информационную и психологическую поддержку людям в сложных жизненных ситуациях.
К специалисту не спешат обращаться и родители хикикомори, ведь существование в семье затворника они воспринимают как позор. Во всех префектурах действуют государственные центры поддержки хикикомори, где подбирают организации, оказывающие помощь, исходя из каждого конкретного случая (консультация психолога, содействие в поиске работы и т. п.), однако обращаются туда немногие.
Иногда есть возможность оформить государственное пособие по инвалидности (65 тысяч иен в месяц, или примерно 45 тысяч рублей, что для жизни в Японии не очень крупная сумма), но для большинства родителей хикикомори такой шаг равносилен признанию в полной беспомощности. Семьи, в которых есть хикикомори, также постепенно теряют контакт с обществом, и обратиться за поддержкой становится все сложнее. Так образуется порочный круг.
Сейчас в Японии актуальна так называемая «проблема 8050», где 80 — возраст родителей, а 50 — затворника. Согласно статистике, чуть больше половины всех хикикомори старше 40 лет. Хотя многие возрастные хикикомори могут выходить из дома по делам или в магазины шаговой доступности, вернуться в общество затворникам «со стажем» довольно трудно. Некоторые родители убеждают детей пройти реабилитационные курсы, а кто-то пытается наладить быт хикикомори так, чтобы в дальнейшем он смог существовать в одиночку. Например, родные рассчитывают, сколько денег необходимо затворнику до конца жизни, переоформляют оплату коммунальных платежей на его карточку, по возможности учат готовить и взаимодействовать с госучреждениями и т. п. Но некоторые истории заканчиваются трагически. Так, в 2016 году в префектуре Ниигата семидесятилетняя мать, доведенная до отчаяния беспокойством о дальнейшей судьбе пятидесятилетнего сына-затворника, убила его, после чего совершила суицид.
Впрочем, вопреки расхожему мнению, социальное затворничество не только японская проблема. Затворники встречаются по всему миру, особенно много их в Италии и Южной Корее. Хикикомори больше в странах, где совместное проживание взрослых детей и их родителей — обычное дело. В обществах, где родные поощряют детей стать независимыми и жить отдельно, добровольных затворников мало.
ПРАКТИКИ САМОИЗОЛЯЦИИ
Выше ноги от земли
В христианстве монашество началось с отшельничества, когда в III веке в Египте отдельные подвижники стали уединяться в пустынных местах ради духовного самосовершенствования и непрестанного общения с Богом. Одним из видов строгой аскезы была непрерывная молитва на столпе — небольшой площадке на вершине столба или башни. Основателем этой практики считается живший в IV–V веках преподобный Симеон Столпник. Еду и питье подвижнику передавали в корзинках, которые он поднимал к себе на веревках. В наше время последователь столпников монах Максим (Кавтарадзе) уже двадцать седьмой год подвизается в одиночестве на 40-метровой скале Кацхийский Столп в Грузии; на ней же находится восстановленный по его инициативе храм.
В условиях пандемии
«Теперь мы все будем жить как хикикомори!» — такие заголовки появились в японских СМИ, когда началась эпидемия коронавируса, вместе с многочисленными советами обзавестись машинкой для стрижки волос, роботом-пылесосом и ковриком для йоги, чтобы облегчить жизнь в четырех стенах. Сами хикикомори разделились на два лагеря. Одни чувствуют себя оскорбленными таким вниманием прессы, а другие смотрят на ситуацию несколько проще и предлагают собственные лайфхаки.
Первые критикуют некомпетентных журналистов, подчеркивая, что подобные статьи только мешают читателю понять проблемы настоящих хикикомори, представляя их людьми, которые проводят время дома, потому что им так нравится. Затворники подчеркивают, что сидят взаперти не от хорошей жизни, а в условиях пандемии она стала только хуже. «Раньше у хикикомори была возможность проводить несколько часов в день совершенно одним, однако теперь из-за рекомендаций [правительства] о переходе на дистанционный режим работы члены их семей постоянно находятся дома, что только усиливает стресс и напряжение», — говорит Огатакэ.
Другие затворники более оптимистичны. По их мнению, теперь японское общество наконец обратит на хикикомори должное внимание и поймет, что мир меняется и что такой образ жизни может даже стать новым стандартом в будущем. Как отмечают многие затворники, сложнее всего в самоизоляции — не пасть духом, поэтому советуют следить за режимом сна, делать зарядку и стараться держать комнату в чистоте.
Ясин Кикуи, бывший хикикомори и автор статей в журнале Hikipos , посвященном социальным затворникам, отмечает высокий потенциал VR- технологий в изменении привычного образа жизни людей. Благодаря очкам виртуальной реальности можно будет оказаться в любом месте за доли секунды, соответственно, отпадет и необходимость покидать дом. Общение через интернет дает большие возможности людям, испытывающим трудности с коммуникацией в реальной жизни. Кикуи считает крайне переоцененной необходимость очного посещения школы и подчеркивает, что хорошее образование можно получить и не выходя из дома — при помощи различных онлайн-сервисов.
Правда, стоит оговориться, что подобная точка зрения характерна скорее для тех хикикомори, которые хотят перестать убегать от общества. Им все еще сложно полноценно влиться в социум, поэтому они с радостью воспринимают сближение образа жизни обычных людей со своим. Благодаря развитию интернет-технологий дистанционные работа и учеба станут еще доступнее, да и отношение к людям, предпочитающим сидеть дома, сильно изменится, надеются они.
Фото: HEMIS (X2) / LEGION-MEDIA, ROBERT HARDING (X2) / CUBO / LEGION-MEDIA, REUTERS (X2), AP / EAST NEWS (X2), , LAIF / VOSTOCK PHOTO
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 6, июнь-июль-август 2020
