Подводные джунгли: как спасают от вымирания коралловые рифы на Мальдивах

Коралловые рифы кормят, защищают острова от штормов, вдохновляют ремесленников. Мальдивцы стараются спасти свои леса от глобального потепления, как мы свои — от пожаров. И сажают кораллы, как деревья…

— Положи, откуда взяла! — требует проводник Абдулла, указывая на коралл в моей руке.

Мы с ним гуляем по островам атолла Адду, самого южного в архипелаге, целиком лежащего в экваториальных водах. Острова перетекают один в другой, и все вместе напоминают белого дельфина, задремавшего на поверхности океана. У кромки берега рассыпаны обломки кораллов, выброшенные штормом. Одни похожи на мангровые ветки, другие — на кокосовую мякоть, а я нашла в виде геккона.

— Кораллы запрещено вывозить с Мальдив, даже мертвые. Это еда океанских обитателей, например рыб-попугаев. Во время прилива обломки занесет в воду, и у рыб будет корм, — объясняет Абдулла. — Если ты попытаешься пронести свою находку через таможню, ее отберут и выставят тебе штраф.

Штраф зависит от размеров и количества обнаруженных кораллов и может достигать тысячи долларов. В отчете Министерства рыболовства и сельского хозяйства республики конца 1990-х сказано: «Мальдивы полностью состоят из коралловых рифов, самых разнообразных из всех морских экосистем… На туристических курортах не разрешается собирать кораллы, ракушки и ловить рыбу на рифах». С декабря 1996-го запрещено вывозить из страны все виды кораллов, кроме Tubipora musica (кораллов-органчиков).

— Сейчас только ремесленникам можно собирать мертвые кораллы, и то понемногу, на разные поделки, — уточняет Абдулла.

В одной связке

Полки сувенирного магазинчика, куда мы заглянули с Абдуллой, — словно риф: пестрые, многоцветные. На белых коралловых «ветках» сидят желто-синие ракушечные рыбы-попугаи. Из кусочков кораллов собраны морские коньки. Висят клатчи и кошельки, расшитые мелкими ракушками. А вот крапчатые раковины, будто побитые тропическим дождем. Это каури, тоже рифовые обитатели. На деревянных дощечках выписаны маслом океанские пейзажи с дельфинами, мантами, зелеными черепахами.

— Кораллы — наш источник вдохновения, — говорит продавщица Луза, яркая, как рыба-попугай.

В коралловых зарослях Адду водятся реморы, губаны и рыбы-ангелы. Они питаются морскими червями и моллюсками, обитающими среди веток, а еще паразитами, прилипшими к телу мант. Поэтому манты каждый день приплывают к рифам, чтобы рыбешки их почистили. Возле рифов растет морская трава: ей нужна защита от штормов. Взамен она очищает воду от вредных веществ и насыщает ее кислородом. В этой траве гнездятся красные луцианы (снэпперы), груперы, сиганы (рыбы-кролики), на которых охотятся тунцы и рифовые акулы. Травой питаются зеленые черепахи. Рифы образуют подобие бассейна, где отдыхают и купаются дельфины. Все в одной связке. Вместе с людьми.

— До 1990-х кораллы вдохновляли мальдивцев не только на поделки. Мы вырубали коралловые леса. Это был наш строительный материал, вместо кирпичей или камней, — говорит Абдулла, выходя из магазина. — В Адду осталось много таких домов. Хорошо, что правительство запретило добычу кораллов. Пусть лучше рифы образуют естественные постройки на дне и защищают наши острова от цунами.

Мы движемся вдоль коралловых домов, заборов, мечетей, застревая в густом соленом, влажном воздухе. Будто плывем под водой. Стены из кораллов белые, пористые и безжизненные, как обломки на пляже. А современные бетонные здания, напротив, покрашены в цвета живых кораллов: красный, желтый, голубой, зеленый, розовый, оранжевый. Символично. Такую радугу теперь непросто увидеть в океане: нужно далеко и глубоко заплыть.

После всплеска глобального потепления в 1998 году Мальдивы потеряли примерно 70% коралловых рифов. В 2016-м более 60% мальдивских кораллов обесцветились в связи с очередным «солнечным ударом», когда вода в Индийском океане прогревалась до 32 °С. Норма для кораллов — 25–26 °С. При высокой температуре погибает симбиотическая водоросль зооксантелла, живущая внутри полипа. Благодаря ей происходит фотосинтез, который, в свою очередь, способствует выработке карбоната кальция и росту скелета коралла. Пигмент водоросли бывает разных цветов, отсюда и окрас кораллов. Утратив зооксантеллу, риф постепенно бледнеет и умирает.

Адду пострадал не так сильно, как остальные атоллы. Ученые считают, что экваториальные кораллы здоровее и крепче других из-за постоянного пребывания под яркими солнечными лучами.

— Пока рифы Адду процветают, наш главный бизнес не потонет, — уверен Абдулла.

Золотая рыба

Рыболовство — второй по величине сектор мальдивской экономики после туризма, его доля в национальном ВВП составляет 6%. В регионе Адду рыбная индустрия и вовсе на гребне волны. Даже в старших классах школ ключевая специализация — «наука о рыбном хозяйстве».

У кораллов водится голубой и желтоперый тунец, который идет на экспорт. Свежий отправляют в Японию, сушеный — в Шри-Ланку. Рыбаков нанимает государство, компания или частное лицо. Каждую пятницу работодатель выплачивает гонорар за недельный улов. Это старинная традиция. Доход рыбака зависит от качества и количества пойманной рыбы. Но даже самый «жидкий» улов дает долларов 250, что соответствует средней месячной зарплате мальдивца на «нерыбной» работе. Если же на крючок попадется много рыбы, особенно дорогой, может выйти и около 1500 долларов в неделю. Хорошие деньги. Неслучайно рифовых рыболовов в Адду называют олигархами.

— Правительство республики заботится о рыбаках Адду, потому что прибыль от них большая, — рассказывает Абдулла. — Недавно у нас построили рыболовный комплекс: есть ангар для хранения рыбы, ремонт лодок, парковка. Наняли местных. Еще новую гавань в Хулхумидху обещают к 2021 году (гавань была открыта в марте 2022 года. — Прим. Vokrugsveta.ru).

Абдулла кивает на шхуны, болтающиеся у берега. Периодически они подныривают, а затем выскакивают носом вверх, как зеленые черепахи. На бетонном заборе плакат: «Надежда на будущее».

Для рыбаков открываются рестораны. Мало кто из местных, кроме них, позволит себе заказать блюдо за 10–15 долларов. Одно из мейнстримовых заведений Адду — Suvadive в поселении Хитадху. Ресторан построен в форме корабля. На его просторных палубах развалились, как крабы, поджаренные экваториальным солнцем мужички в белых рубашках, в закатанных до колен штанах и шлепках на босу ногу. Смахивают на портовых разнорабочих. Ассоциаций с олигархами не вызывают.

— Рыбачить у рифов — как плыть против течения. Тяжелый труд, — говорит Абдулла.

Нерыбный день

Мы на катере в открытом океане с Хуссейном. Солнце постепенно погружается за горизонт, как исполинская наживка. Небо темнеет, сливается с водой.

— Ловить надо на закате, — объясняет Хуссейн, — или на рассвете. Рыба не любит солнце. Утром она просыпается и выходит завтракать. Вечером ужинает перед сном. Потом идет на ночлег в риф, но временами просыпается, чтобы поесть. И вот тут-то мы ее…

Хуссейн отматывает леску от катушки размером со среднего ската. Удочки в Адду не в ходу: если крючок зацепится за коралл или клюнет крупная рыба, рыболов может не удержать палку в руках. А бобина, на которую намотана леска, тяжелая, ее не сдвинешь. Хуссейн насаживает на крючок кусок желудка тунца.

— Вытяни вперед за борт левую руку, — командует Хуссейн. — Зажми леску большим и указательным пальцами и пропусти ее поверх безымянного и мизинца. Эти пальцы особо чувствительны: когда клюнет рыба, ты сразу ощутишь напряжение. Закидывай. Крючок с наживкой должен погрузиться на глубину 20–30 метров…

Рука затекла, никакого движения. Тихо, черно, душно, влажно, как на океанской глубине. Рыболовы так сидят по семь часов. Нам удалось наловить только ярко-желтой рыбки — синеполосого луциана, которого местные называют «банана-фиш». На такой добыче не наживешься: килограмм принесет всего два доллара.

— Я рассчитывал хотя бы на групера. Его цена на рынке: 30 долларов за килограмм! — сокрушается Хуссейн. — А за тунцом надо дальше в океан плыть, где глубина хотя бы 100 метров и рифы гуще. Впрочем, на волне глобального потепления находить такие места все сложнее. Если не принять мер, останемся без рифов.

Глубокий посев

Меры принимают частные компании и исследовательские центры, мальдивские и иностранные, чью деятельность одобрило правительство республики. В Адду одно из таких агентств — Save The Beach Maldives. Многие организации образуются прямо на территории отелей: состоятельные туристы спонсируют спасение кораллов.

— Обесцвеченным полипам не поможешь, поэтому мы сажаем новые. Гостям курорта предлагаем купить материал для посадки и лично поучаствовать. Для них это аттракцион, а для нас спасительная соломинка. Материал бывает двух видов. Либо металлическая трапециевидная рамка на четырех ножках с перекладинами, к которым мы привязываем саженцы. Она стоит около 100 долларов. Либо кусок цемента, к которому приклеиваем фрагмент коралла. Такой материал обойдется в 25 долларов, — рассказывает биолог Асим Ибрагим, сотрудник Морского центра при отеле Shangri-La’s Villingili.

Асим еженедельно погружается на океанское дно и находит там живых полипов, откушенных рыбами от основы. Собирает их, приносит в свою лабораторию и помещает в аквариум с морской водой.

— Видишь? Они коричневого цвета, почти как моя кожа! Значит, живые, зооксантелла не погибла, — объясняет биолог.

В 10 утра мы идем на пирс. Вода еще не прогрелась — самое время сажать кораллы. Океан движется, дышит, он тоже живой. Асим достает из аквариума саженец и отрезает у него ножницами белые «веточки»: они уже мертвы. Затем берет кусок цемента размером приблизительно с крабовый панцирь и тюбик клея типа нашего «Момента».

— Намажь цемент суперклеем и прилепи сверху вот эту мастику, — Асим протягивает мне серый комок. — Теперь снова нанеси суперклей. Клади коралл. Тихонько прижми, чтобы не сломать. Потяни во все стороны мастику и накинь «хвосты» на саженец, укутай его.

Он выдает мне маску с трубкой, ласты и спасательный жилет:

 — Осторожнее в воде. Может встретиться рыба-лев (полосатая крылатка) или рыба-камень. Их уколы смертельны. Просто не трогай их…

Положив свой саженец на ладонь, я кое-как барахтаюсь, стараясь не сильно шевелить ногами, чтобы не задеть рыбу-льва или рыбу-камень. Асим, как рифовая акула, молниеносно погружается на глубину два с половиной метра. На дне установлена металлическая сетка на ножках. В каждой ячейке — кусок цемента с приклеенным кораллом. Асим вкладывает в свободную ячейку и мою конструкцию.

Каждые шесть месяцев саженцы подрастают примерно на дюйм. Через два года Асим и его коллеги достанут их, вывезут в открытый океан, погрузятся на глубину 15 метров, к рифу, и оставят на дне. Постепенно полипы прирастут к рифу. На это может уйти десятилетие. Асим лично высадил более 350 коралловых ростков у острова Виллингили. По его мнению, нужно еще хотя бы две тысячи.

Когда мы возвращаемся, солнце уже палит, и мне кажется, что нас поджаривают на гриле. Следующая вспышка глобального потепления может случиться внезапно, многие рифы погибнут, а сегодняшние посадки не успеют прижиться.

— Я слышал точку зрения ученых, что если вдруг все рифы «сгорят», то океан станет черным и пустым, — говорит Асим. — Не будет никакой жизни, никакой экосистемы. Но я верю, что такого не случится, пока мальдивцы сажают новые кораллы. Мы обязательно выплывем.

_{Фото: NPL / LEGION-MEDIA, GETTY IMAGES (X2), LAIF / VOSTOCK PHOTO (X2), ALAMY (X2) / LEGION-MEDIA}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 7, сентябрь 2020, частично обновлен в мае 2023}