В декабре 2020 года на сайте американского Белого дома указ президента США, согласно которому федеральные административные здания в стране отныне должны быть «прекрасными» (beautiful) и строиться в «классическом стиле» — в таком же, в каком решены Капитолий, Белый дом, здание Верховного суда США. Помимо прочего, указ прямо направлен против административных зданий в стиле брутализм, которые во множестве возводились в США и по всему миру во второй половине прошлого века. Что же это за стиль такой, чем он не понравился 45-му президенту США Дональду Трампу и как выглядят бруталистские здания по всему миру?
Брутализм — вероятно, самый противоречивый архитектурный стиль последних 100 лет. С огромными сооружениями из будто бы необработанного бетона, возникшими лет сорок-пятьдесят в городах всего мира, смириться нелегко: они взламывают пространство вокруг себя, подавляют зрителя и к тому же с течением лет начинают выглядеть непрезентабельно. К гладким поверхностям, стеклу, металлу, простым формам и нарочитому отсутствию декора, характерным для интернационального стиля (см., например, ), мы привыкли — они нашли свое место в городах по всему миру (в полном соответствии с названием стиля), и даже построенные полвека назад такие здания и сегодня выглядят современно, а при должном уходе внешне практически не стареют.
Вывернутые каркасами и коммуникациями наружу сооружения в стиле хай-тек — как, скажем, в Париже или в Лондоне, — редки и стали своего рода городским аттракционом и уже в силу двух этих факторов воспринимаются с пониманием.
Суровые же бетонные бруталистские громады полувековой давности понять и простить гораздо труднее, ибо их вокруг гораздо больше и они, утеряв эффектность новизны и постарев, становятся объектом нелюбви большого числа людей.
Стиль зародился в 1950-е в Великобритании, но его основоположником чаще всего называют Ле Корбюзье (не построившего в Британии ни одного здания). Даже название стиля происходит от французского словосочетания béton brut , то есть «необработанный бетон», которым Ле Корбюзье называл технику обработки внешних поверхностей своих построек.
Именно в Англии в 1953 году была опубликована статья, в которой зарождавшееся направление было названо брутализмом и в которой были сформулированы некоторые из основных принципов стиля: функциональность, простота, честность, заключающаяся в отражении снаружи внутреннего содержания зданий и отказе от обработки материалов, комплексный подход к проектированию сооружения и пространства вокруг него. Еще бруталистское здание не пытается спрятаться в городской среде или ландшафте — оно стоит весомо, грубо и зримо, будучи больше, массивнее и тяжелее всего окружающего. Причем, учитывая, что философия стиля предполагала демонстрацию «дерева в его древесности и песка в его песчаности», а самым дешевым, доступным и пластичным (в смысле возможности воплотить с его помощью идеи архитекторов) строительным материалом в середине XX века был бетон (впрочем, и теперь тоже), то, конечно, никак нельзя было избежать большого количество бетона. Во всей его «бетонности».
С середины 1950-х и до начала 1980-х в этом стиле строились самые разные здания по всему миру, включая соцлагерь (где идеи функциональности, внешней простоты и тотальности отлично сочетались с социалистической идеологией). Затем направление уступило первенство структурализму и деконструктивизму, а спустя еще пару десятков лет вышедшие из моды и пришедшие в негодность бруталистские здания стали сносить. И хотя сегодня у брутализма немало почитателей, призывающих сохранять и поддерживать в хорошей форме эти постройки, идею преображать пространство с помощью béton brut сегодня в основном можно признать неудачной. Однако посмотреть, какой бывает брутализм, все же стоит. Покажем же нескольких ярких зданий разного назначения в этом стиле по всему миру.
Учреждения культуры: Королевский национальный театр в Лондоне
Если уж описываемое нами направление получило на раннем этапе наибольшее развитие в Великобритании, а объекты культуры наряду с административными зданиями строили в стиле брутализм чаще, чем какие-либо иные типы построек, то начнем как раз со здания культурного назначения. Речь о Королевском национальном театре в Лондоне, построенном в 1976-м на берегу Темзы рядом с мостом Ватерлоо по проекту видного британского архитектора Дениса Лэсдана. Тут все по канону: комплексный подход к преобразованию пространства, массивные бескомпромиссные формы, трогательное внимание к сохранению грубого рельефа поверхностей и много, очень много бетона. Архитектурные критики положительно отмечали «эстетику сломанных форм» и назвали здание «неизбежным и законченным», но противников было больше. В их числе, к примеру, наследник британского престола принц Чарльз, ядовито высказавшийся в том духе, что это здание — «отличный способ построить атомную станцию посреди Лондона так, чтобы никто не возражал».
Королевский национальный театр в Лондоне
Административное здание: Национальная ассамблея Бангладеш в Дакке
Другим популярным способом заявить о себе для архитекторов, работавших в стиле брутализм, было строительство большого комплекса административных зданий: мэрии (), суда () или даже целого правительственного органа (как , упоминаемая в указе Дональда Трампа в качестве примера того, как строить, по его мнению, не нужно). Такое сооружение, конечно, должно стоять в центре города и организовывать вокруг себя пространство, быть большим, всеобъемлющим и бескомпромиссно мощным.
Чуть ли не лучше всего это получилось у комплекса Национальной ассамблеи Бангладеш (Джатио Шонгшод) в столице страны Дакке — площадь одного из крупнейших в мире зданий, построенных для законодательного органа, составляет более 800 тыс. кв. м. Комплекс строили примерно два десятка лет и завершили к 1982 году (так долго получилось из-за гражданской войны), так что архитектор Луис Кан успел умереть в почтенном возрасте 73 лет, а страна — пережить несколько смен политического режима и военную диктатуру. Строения расположены на острове в центре искусственного озера и по его берегам, получилось поистине монументальное сооружение. В центре, как раз на острове посреди искусственного озера, окруженного плоскими пустыми лужайками, стоит собственно здание парламента. В его центре, в свою очередь, расположен накрытый куполом круглый зал пленарных заседаний (этот блок имеет максимальную высоту порядка 50 метров), вокруг которого построены все остальные помещения (меньшей высоты), включая мечеть, а справа и слева расходятся вспомогательные постройки. И все это в простых кубических и цилиндрических объемах в основном из крупных бетонных блоков, изредка прерывающихся круглыми, полукруглыми, треугольными прорезями.
Издалека комплекс выглядит как недостроенный и давно заброшенный завод. На самом же деле внешний облик зданий и их взаимное расположение тщательно продуманы. С одной стороны, все это олицетворяет мощь государства, а с другой — позволяет защитить внутреннее пространство от суровых проявлений бангладешской природы: палящего солнца и проливных дождей. Причем свету архитектор уделил не меньше внимания, чем мощи. Особенно хорошо это заметно в зале пленарных заседаний, который днем залит отраженным естественным светом, проникающим из-под купола, а в темное время суток освещается укрепленными на малозаметной сети подвесов небольшими фонарями, не мешающими днем естественному освещению.
Национальная ассамблея Бангладеш в Дакке
Жилой дом: Башня «Генекс» в Белграде
Как и другие большие архитектурные стили XX века, брутализм нашел себе место не только на капиталистическом Западе, но и в соцлагере, где идея тотального преображения пространства с помощью монументальных доминирующих над человеком сооружений пришлась очень кстати. И хотя наиболее известные в мире жилые дома в стиле брутализм были построены на Западе, в том числе лондонские и по проекту Эрнё Голдфингера или архитектора Моше Сафди в канадском Монреале, мы расскажем не о них, а об одном из символов сербского Белграда — Западных воротах.
Социалистическая Федеративная Республика Югославия, как мы недавно писали , оказалась в 1960–1970-е одной из наиболее передовых с точки зрения архитектуры стран соцлагеря. Понятно, что и свой высотный многоквартирный дом из бескомпромиссного бетона не мог здесь однажды не появиться, если уж их строили по всему континенту. Он и появился в 1971–1980 гг. на улице Народных героев, по которой в Белград въезжали тогда с запада (в частности, из международного аэропорта) и сразу строился как своеобразные ворота в город. Его так и назвали — Западные ворота.
Состоит здание из двух башен разной высоты — более высокая, 30-этажная, — жилая; та, что поменьше, 26-этажная, — офисная. В самом верху между ними мостик, а над ним — ресторан на уровне 117 метров (предполагалось, что он будет вращаться, но ныне элемент неподвижен). Интересно, что изначально архитектор Михайло Митрович получил задание разработать проект 12-этажного офиса для муниципальных органов власти, но представил совсем другой проект. Сражение за него шло несколько лет, и в конце концов Митрович победил. В меньшую башню со временем переехала югославская компания Genex — одна из крупнейших в республике, она занималась экспортом югославских товаров и отвечала примерно за 1/10 всей внешней торговли страны, — из-за чего за всем зданием также закрепилось название «Башня „Генекс“». Сейчас офисный корпус в основном пустует, а в жилом по-прежнему квартиры.
Башня «Генекс» в Белграде
Образовательное учреждение: Библиотека Гейзеля в Сан-Диего
Хотя в стиле брутализм в 1960-е и 1970-е было поострено множество университетских корпусов, общежитий и прочих зданий, так или иначе связанных с образованием, послужить иллюстрацией тут больше всего заслуживает именно Библиотека Гейзеля. Во-первых, потому что нижняя половина строения имеет форму перевернутой пирамиды, так характерной для бруталистских зданий. Во-вторых, потому что это примечательно изящный брутализм на стыке с футуризмом. Ну, и не в последнюю очередь потому, что это здание в отличие от большинства других бруталистских построек не стало предметом массового общественного недовольства и даже служит символом Университета Калифорнии в Сан-Диего и попало на его эмблему.
Сооружение было возведено в 1968–1970 гг. как Центральная библиотека учебного заведения. Американский архитектор Уильям Перейра, нанятый университетом, задумал здание как главный объект нового комплекса. Позже библиотека получила имя Теодора Зойса Гейзеля, американского детского писателя, карикатуриста и поэта, вдова которого пожертвовала университету крупную сумму денег. 33,5-метровое 8-этажное (включая два подземных уровня) здание в самой широкой части — на уровне шестого этажа — имеет ширину 64 метра, хотя благодаря его форме наблюдателю с земли может показаться, что оно гораздо больше. Расходящиеся под углом в 45 градусов 16 бетонных опор призваны напоминать руки, держащие книги.
Библиотека Гейзеля в Сан-Диего
Культовое сооружение: Монастырь Святой Марии Туреттской в Эвё
Говоря об одном из наиболее известных архитектурных стилей XX века, никак нельзя обойтись без хотя бы одной работы одного из самых известных архитекторов столетия — к тому же он приложили руку к формированию стиля, как мы уже сказали выше. Речь, конечно, о Ле Корбюзье. И хотя религиозных объектов в стиле брутализм в прошлом столетии было построено немало, в качестве примера мы выбрали сооружение, стоящее на склоне холма вблизи местечка Эвё, что в 25 километрах от Лиона.
Нет, это не бизнес-центр, не фабрика и не многоэтажная парковка стоит поперек склона. Это бетонное сооружение — женский католический монастырь со всеми необходимыми атрибутами — от келий и трапезной до монастырской церкви. Грубые, ничем не скрытые, не смягченные бетонные поверхности, простые формы и сам неприступный вид комплекса, состоящего из П-образного корпуса с сотней очень скромных и небольших келий, а также библиотекой, читальным залом и прочими помещениями и замыкающим прямоугольным внутренним двором церкви, должен был, по мысли архитектора, символизировать то, как вера в ее суровости способна противостоять природе.
Заказчики проекта предполагали, что строительство монастыря в этой местности послужит религиозному пробуждению местных жителей. Не знаем, как насчет паломников-верующих, но студенты архитектурных отделений и простые туристы потянулись в Эвё со всего мира практически сразу по завершении строительства, шедшего с 1953 по 1961 год. Попасть туда можно и в наше время, и даже остановиться на ночь в одной из келий за небольшую плату.
Монастырь Святой Марии Туреттской в Эве
