1972 № 2
Мексиканский интеллигент, боливийский крестьянин, бразильский гаушо, амазонский охотник — все они индейцы. Но кто такие индейцы? На этот вопрос вам не ответят ни они сами, ни те, кто считает их индейцами.
Известно, что примерно миллионов двадцать, восемь процентов населения Латинской Америки, — индейцы. В некоторых странах континента индейцев вообще нет: в Уругвае, на Антильских островах; в других — Чили, Аргентине, Бразилии, Сальвадоре, Коста-Рике — их очень мало. Зато в таких странах, как Гватемала, Боливия, Эквадор, Перу, Парагвай, индейцы составляют большинство населения.
Все эти данные широко известны, повсюду приводятся и, очевидно, соответствуют истине.
Неизвестно только одно: кто такие индейцы, или, точнее формулируя вопрос, кого можно считать индейцем?
В 1492 году ответ на этот вопрос был предельно прост: индейцем является каждый неевропеец, встреченный в Новом Свете. Ныне утверждать, что индеец — это человек, предки которого жили в Америке до Колумба, — значит не сказать ничего. Ведь под это определение подпадают и мексиканский интеллигент, с гордостью говорящий о своих предках-ацтеках (обычаи которых ему абсолютно чужды, а язык непонятен), и эквадорский крестьянин, на наш взгляд, ничем не отличающийся от своих соседей, которых он тем не менее презрительно называет indios, и боливийский шахтер, и нагой охотник из Амазонии.
Но попробуйте спросить у большинства этих людей, индейцы ли они, и в тот же момент выяснится, что в Латинской Америке индейцев нет вообще. Дело в том, что мы задали невежливый вопрос: в латиноамериканском обществе (почти везде) назвать кого-нибудь индейцем — серьезное оскорбление.
Во времена испанского владычества словом «индио» называли человека, чье правовое положение было аналогично положению крепостного крестьянина в Европе. Если же к слову «индио» добавляли определение «браво» (что по-испански значит «дикий», «воинственный») — имелся в виду туземец, находящийся вне юрисдикции испанских властей.
В независимых государствах Южной Америки слово «индио» заменили на слово «индихёна», «туземец». Статистика обычно сообщает число туземцев и количество людей, говорящих на туземных языках; беда только в том, что в каждой стране критерии того, кто индеец, разные, тем более они разные у счетчиков во время переписи населения. Приводимые данные чаще всего отражают мнение чиновника, проводящего перепись, а не точку зрения того человека, о котором надлежит решить, индеец он или нет. В 1945 году в Гватемале провели анкету: «Кого можно считать индейцем». 88 процентов опрошенных ответили, что считают индейцем каждого, кто говорит в семье на одном из индейских языков, 86 процентов утверждали, что индейца можно распознать по привычкам и обычаям, 76 процентов опознавали индейцев по одежде, а 67 процентов отдавали приоритет антропологическим чертам.
Итак, гватемальские жители назвали четыре критерия определения индейца. Но список этот можно продолжить. Слово «индеец» может обозначать:
а) человека, ведущего свой род непосредственно от доколумбовских американцев; б) человека, говорящего на одном из индейских языков; в) человека, в культуре которого преобладают элементы, признаваемые индейскими, даже если они были переняты от конкистадоров; г) человека, живущего в резервации; д) крестьянина; е) кочевника; ж) нищего; з) человека, носящего «типично индейское» имя (в Мексике, например, Хуан); и) человека, обутого в сандалии. И так далее, и так далее, и так далее. Причем ни одно из приведенных определений не охватывает всех индейцев, а с другой стороны, включает в себя не только их.
Термин «индеец», однозначный только в момент своего рождения, а именно в 1492 году, в течение столетий менял свое значение в зависимости от того, как в данный период складывались отношения коренного населения с европейскими пришельцами. Правда, этой категории людей во все времена была свойственна общая черта — самое низкое общественное положение.
Во время войны из-за района Чако, разыгравшейся между Боливией и Парагваем, индейское — по языку и обычаям — племя чиригуано, живущее в Боливии у самой парагвайской границы, выступило на стороне парагвайцев. Дело в том, что чиригуано видели в парагвайцах соплеменников, ибо и те и другие говорят на языке гуарани, одинаково выглядят, да и враги у них были общие — боливийское правительство. Короче говоря, заведомые индейцы чиригуано признали в парагвайцах братьев. И парагвайская печать на все лады пела об «угнетаемых боливийскими захватчиками наших братьях чиригуано».
В 1950-х годах Международная организация труда обратилась к парагвайским властям с запросом: сколько индейцев насчитывается в Парагвае? «Несколько тысяч», — отвечало парагвайское Министерство внутренних дел. В соседней же с Парагваем Аргентине любой человек, говорящий на языке гуарани (а говорит на этом языке 95 процентов парагвайцев), автоматически считается индейцем.
Для костеньо, жителя перуанского побережья, индеец — это каждый серрано — горец. А в горах считают индейцами только крестьян.
И все-таки можно ли однозначно ответить на вопрос: кого считать индейцем? Теоретически — да. Скорее всего, индейцем следует называть человека, который, во всяком случае, считает себя членом этнической группы, признаваемой индейской. Но что включается в понятие индейской группы?! Пока здесь царит полная путаница…
Ян Шеминский, польский этнограф
Перевел с польского С. Фан
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 1, февраль 2021
