Загадочный Туле: как мифическая северная земля веками смущала умы и стала синонимом крайнего предела

Миф о Туле — загадочной земле в шести днях пути к северу от Британии, где первоэлементы природы сливаются во враждебный человеку хаос, — возник в Древней Греции и неоднократно откликался человечеству в его дальнейшей истории. Сейчас граница мироздания отодвинулась значительно дальше.

Мы не можем понять, каково было нашим предкам жить в окружении неизвестности. Конечно, современный человек все еще может с трепетом и ужасом смотреть в звездную бездну, но она от нас так далеко и так исследована телескопами, что невозможно соотнести бытие там с комфортной жизнью на маленькой, уютной и хорошо знакомой планете, которая уже кажется нам слишком тесной и, положа руку на сердце, скучноватой.

А вот натурфилософы до эпохи Великих географических открытий, все эти античные римляне и греки, на самом деле не знали, что скрывается во мраке терра инкогнита.

Сведения, приносимые путешественниками, часто делали мир вокруг не понятнее, а наоборот. Люди с одной — зато огромной — ногой, укрывающиеся ею от палящего солнца, они на самом деле бывают? А огромное животное с куском мяса на рыле, каковой кусок оно сворачивает и разворачивает, питаясь росой, — настоящее? А маленькие, меньше ребенка, черные человечки с ядовитым дыханием? Встают ли реки на полюсах застывшими дорогами к хрустальному своду небес?

Вообще, много естественно-научных вопросов волновало человека прошлого, хорошо, что у него были Геродот, Аристотель и прочие систематизаторы мироздания, которым он привычно доверял как крупнейшим авторитетам в вопросе жизни на Земле.

Не будем забывать, что в целом картина мира у того же римлянина была вполне похожей на реальность. Никаких китов, никаких черепах. Плиний в I веке упоминает в своей «Естественной истории» широко известный факт: Земля — это шар. «Весь объем Земли мы без сомнения называем шаром и, соответственно, признаем у Земли два полюса. Притом это не форма абсолютного шара, если учесть, что в одних местах огромные горы, в других — плоские равнины; но если мысленно представить себе ее в целом и соединить концы охватывающих линий (меридианов), то и получится эта фигура — совершенный шар».

Даже диаметр экватора вычислен относительно точно. Все, что можно вывести путем умозаключений, сделано. Беда была с эмпирикой, со свидетельствами с мест. Ибо свидетели, ездившие в дальние края, привозили сплошь и рядом сведения совершенно удивительные.

Когда рушатся первоэлементы

В IV веке до нашей эры греческий путешественник Пифей объездил весь север Европы и написал книгу «Об океане». До наших времен книга не дошла, зато дошел ее пересказ во «Всемирной истории» Полибия (II век до н. э.). Точнее, не сам пересказ, а пересказ этого пересказа византийским комментатором еще тысячу лет спустя. Но все равно можно понять, что Полибий к рассказам Пифея относится со скепсисом.

Страбон, Плиний, Птолемей — все они упоминают Туле как реально существующее место, часто посещаемый остров, находящийся ровно в шести днях пути морем на север от Британии.

Правда, зайти далеко вдоль Туле нельзя. Ибо там первоэлементы — земля, огонь, воздух и вода — теряют свои свойства и соединяются, превращаясь в некое тугое желе, сквозь которое человек пройти не может. Жить там нельзя и дышать невозможно. Во всяком случае, на этом настаивал сам Пифей, а дальнейшие исследователи соглашались с его мнением, ибо, как писал Страбон, крайнее место, где способен жить человек на севере, — это Ирландия, где обитают совсем уж жалкие дикари, самой природой обреченные на прозябание на краю ойкумены. Дальше — холод, хаос и недисциплинированные первоэлементы, которые плохо себя ведут.

Теоретически можно предположить, что Пифей действительно добрался до какого-то северного острова, попал там в мокрую вьюгу и застывающее море с жиром нарастающего льда и честно описал увиденное. Во время мокрой вьюги человеку на самом деле не так-то просто передвигаться и дышать, а каша изо льда и воды должна была произвести сильное впечатление на средиземноморца, пусть даже жившего незадолго до наступления римского климатического оптимума, который, как мы знаем, случился в III веке до нашей эры и продолжался до V века эры нашей.

Очень может быть, что Пифей добрался до Исландии (это как раз шесть дней для тогдашнего развития мореходства) и застал ее вот в таком виде. Однако уже римским авторам было тяжеловато соотносить Исландию с Туле, так как глобальное потепление сделало свое дело и до Исландии римские корабли прекрасно доходили. В описанной точке края мира они находили край суровый и пустынный, но все-таки с работающими первоэлементами. Поэтому большинство римских естественнонаучников определили Туле далее на север.

Координаты этого острова ставились самые разные, разброс шел от Гренландии до Лапландии и Шпицбергена. При этом моряки и путешественники постоянно оказывались вблизи этого самого Туле, оставляя записи в стиле «у берегов Туле мы нашли стадо морских зверей и наполнили их жиром бочки» или «показался и Туле, но он был покрыт туманом, и мы туда на этот раз не пошли».

Два Туле

Итак, Ultima Tule — «Предельный Туле» — существовал как бы в двух ипостасях. С одной стороны, это была страна страшных грез, конец физики. Само словосочетание стало означать некую крайнюю грань, непереходимый предел. С другой — это была некая реально существующая и многим известная территория, которая, правда, неизвестно где находилась.

Там жили, по разным свидетельствам, то духи, то мелкие боги, то племена «стердефиннов» или «скрифиннов», которые одеваются в шкуры и кормят своих закутанных в шкуры же детей теплым мозгом недавно убитых животных (видимо, до Лапландии тогдашние географы уже точно добирались).

Потом климатический оптимум закончился, стало холоднее. Римская империя пала, путешествия на север резко сократились, да и книжная культура увяла. Интерес к северной географии и натурфилософии пробудился с приходом нового периода потепления — средневекового оптимума, продолжавшегося с 950 по 1250 год.

Европейцы тогда оказались в сложном положении. С одной стороны, они жадно припадали к сочинениям античных авторов как к источникам своей культуры: непререкаемый авторитет мудрецов прошлого был тогда сравним с авторитетом святых. Если Платон, Аристотель или тот же Плиний писали про Туле, значит, Туле был столь же реален, как Париж. Даже более реален, ибо про Париж-то Плиний не упоминал. С другой стороны, уже в IX веке Исландия была заселена стараниями норгов под руководством Харальда I, хорошо известна европейцам и краем географии быть никак не могла, хотя и находилась все в тех же шести днях пути на север от Британии.

Выкрутились европейцы изящно: они сочли, что просто корабли в древности ходили куда быстрее. Это рассуждение тоже вполне лежит в русле дискурса античных классиков: еще Платон указывал, что вещи и явления с течением времен изнашиваются, а потому изначально дерево было куда более деревянным, ветер — более сильным, а течения — более быстрыми, чем сейчас, в наши греховные дни жалких потомков великих предков.

Поэтому под Туле поочередно понимали то Гренландию (которая, правда, во времена климатического оптимума тоже не радовала желеобразными элементами, а обладала вполне терпимым климатом — там можно было даже выращивать ячмень), то остров Северный, то даже север Канады.

В самом конце эпохи Великих географических открытий упрямцы, штурмовавшие Арктику, также настойчиво искали Туле. Например, открытие Земли Франца-Иосифа происходило под газетные рефрены «Туле обнаружен!». Хотя исключительно сомнительно, чтобы Пифей мог туда добраться.

Но на этом приключение Туле в головах людей не закончилось. Его ожидал еще один период взлета, притом довольно сомнительного.

Туле — родина ариев

Нацисты, при их формальной нерелигиозности, были склонны к мистике во всех видах. Искать подземные миры, толковать руны и ведические тексты, изучать буддизм, видеть в свастике магический символ победы, привлекать астрологов к государственной работе — все это шаманство пышно процветало в Третьем рейхе и особенно было распространено среди верхушки НСДАП.

Такое, видимо, неизбежно происходит с обществом, в котором по здравому смыслу прыгают ногами. Рекомендация Белой Королевы из кэрролловской «Алисы» поверить в десяток невозможностей до завтрака очень помогает выжить в стране, где ложь сменяется еще более неприкрытой ложью в СМИ, этические принципы прошлого за ненадобностью отправлены в выгребную яму, а мир вокруг приобретает черты кошмарной фантасмагории.

Так вот, согласно одной из поддерживаемых нацистами доктрин, арии — это выходцы из древней Атлантиды, континента древней, могущественной, основанной на магии цивилизации. После гибели Атлантиды самые сливки ариев обитали в благословенной северной стране Гиперборее, а Туле был в ней самым крупным городом — духовным центром всех ариев. И прочая, и прочая.

Оттуда, из Туле, арии распространили цивилизацию по всей планете. Некоторые народы сумели ее принять, а некоторые оказались плохими, гадкими. Из народов самый лучший — немцы, потому что они практически нетронутые атланты, тулейцы и чистые арии. Они раса господ, а все остальные должны им служить. Но чтобы добиться этого, нужно возвращать древние мистические знания Туле, занимаясь магическими практиками. Это был как бы первый шаг тулеанской доктрины.

Сразу после Первой мировой войны в Германии было создано Общество Туле, которое изучало всякую мифологию — от дольменов до Махабхараты, — читало лекции, принимало к себе «истинных ариев» и печатало всякие враки про евреев, христиан и оккультизм. В общество входили многие будущие видные деятели Третьего рейха, в том числе заместитель фюрера Рудольф Гесс. И хотя само общество в 1925 году формально закрылось, у него осталось много наследников, прежде всего совсем уж людоедское «Аненербе», «Наследие предков».

С 1933 года оно было основным создателем, носителем и распространителем нацистской идеологии и, помимо всего прочего, занималось изучением «истории наследия Туле», подгоняя любые исторические, научные и культурные события мировой цивилизации под запросы НСДАП. «Наследие предков» занималось и генетикой, и математикой, и изучением жизни фей, и вопросами того, как можно очистить сверхлюдей-гипербореевариев от прискорбных последствий их смешения с неразумными зверолюдьми, обитавшими некогда на континенте Гондвана.

Дело в том, что теперь взгляды на тулеанцев несколько изменились: стало принято считать, что никаких «народов» до выхода ариев из Туле не было. Были только те самые зверолюди, попросту говоря обезьяны. Грех ариев заключается в том, что они стали смешиваться с этими животными и плодить мутантов. Этими безобразиями занимались все народы, кроме немцев, даже скандинавы были признаны «недостаточно арийскими».

Но пришло время все исправить. Некоторые народы (например, французы и итальянцы) объявлялись потенциально очищаемыми, другие низводились до положения рабов вплоть до того момента, когда придет время их истребить (например, славяне). Два народа были отмечены как подлежащие немедленному стиранию с лица земли, ибо их звериная сущность слишком велика, что оскорбляет самые тонкие структуры мироздания. Данная участь постигла евреев и цыган.

Весь этот кровавый бред, как мы знаем, был реализован. Нацисты в какой-то степени действительно достигли Ultima Tule — крайнего предела, до которого может опуститься человеческое существо, потому что хотя в истории человечества были эры каннибализма, истребления и кровавых зверств, но обычно посреди этих зверств не стояли университеты и не летали самолеты, а поедая ногу соседского младенца, люди не читали лирических стихов Гейне.

Сам остров Туле в этом, конечно, не виноват, чем бы он ни был, где бы ни скрывался и что бы ни вытворял с несчастными первоэлементами. Кстати, некоторые современные конспирологи и криптозоологи высказывают смелые мысли о том, что в мировой ноосфере образ Ultima Tule — это меметическая память изначального космического разума о границе Вселенной. Так что мы Туле еще поищем, чего уж там. Привычка — вторая натура.

_{Материал опубликован в февраль 2021, частично обновлен в августе 2024}