Анна и молот: как устроена жизнь и работа женщины-кузнеца

В кузнице жарко от одного только взгляда на горн: лежащие внутри небольшие квадратики накалились до ярко-оранжевого цвета, будто они сделаны не из металла, а из самого огня. Неудивительно: температура в горне доходит до 1500 градусов. Анна надевает грубые перчатки, вынимает щипцами одну из заготовок, кладет ее на наковальню и начинает бить молотом. Кажется, что изделие вот-вот разлетится вдребезги, искры летят во все стороны, но металл не сдается: нужно много раз простучать заготовку со всех сторон, чтобы она приняла изящную, чуть изогнутую форму.

Два удара по одной стороне, два по другой, поворот щипцами — и опять удары. Металл остывает, постепенно становясь тускло-серым. Анна откладывает кувалду в сторону и берет в руки жесткую металлическую щетку. После десяти секунд интенсивной полировки квадратик блестит, и на нем можно прочитать надпись «Алтай», заранее выбитую пневмомолотом.

Очистив изделие от металлической пыли, хозяйка кузницы окунает его в бидон с минеральным маслом. Это финальная часть работы — воронение. Благодаря маслу на поверхности металла образуется тончайший слой окислов железа, который будет защищать изделие от коррозии. Сувенир готов. Анна снимает перчатки, смахивает пот со лба и улыбается.

Вы затратили столько усилий, чтобы создать один маленький брелок. Он стоит работы кузнеца?

Сувениры хорошо продаются, да и руку я на них уже набила, это не самое тяжелое в моей работе. Но, конечно, это лишь малая ее часть. Начинала я с подков, да и утварь изготавливала, в основном, конечно, для коллекционеров. А теперь занимаюсь тем, к чему душа лежит, — художественной ковкой. Делаю авторские украшения для интерьера, элементы отделки фасадов. Современный кузнец, конечно, больше художник, чем ремесленник.

Ваше юридическое образование так же далеко от наковальни, как Астрахань от Белокурихи. Почему вы решились на такие перемены в жизни?

Все началось с трагического события: я потеряла любимого человека. Впала в депрессию, побрилась налысо — жить расхотелось. Чтобы хоть как-то отвлечь меня от черных мыслей, родители подарили под Новый год туристическую путевку в Белокуриху. Я влюбилась в это место, и мы всей семьей решили из Астрахани переехать на Алтай.

И стали кузнецом?

Не сразу. Первое время на новом месте приходилось соглашаться на любую работу: я мыла подъезды, работала в теплице, секретарем-референтом, экскурсоводом. Пела в фольклорном ансамбле. Как-то раз нам в качестве реквизита для выступления понадобился ухват. Мне поручили забрать изделие из кузницы. Пришла я туда, увидела, как работают мастера, и захотелось попробовать самой.

Вам потребовалась какая-то специальная физическая подготовка?

По большому счету ковка и есть тренировка: если каждый день делать одни и те же движения, мышцы будут их запоминать. Когда я впервые взяла в руки кувалду, было сложновато. Меня учили отрабатывать удар, ставили руку, потом поручили самую простую работу — делать скобы. Примерно за месяц я научилась азам ковки. Кстати, я ни разу не встречала среди кузнецов-мужчин каких-то накачанных атлетов.

Как к вам относятся коллеги-мужчины?

В той первой кузнице я проработала год, а потом меня выставили на улицу, не заплатив за два заказа. Помню, как шла оттуда по улице в рабочей одежде и рыдала. И проблема была не в том, что я не справлялась. Иногда у меня получалось даже лучше, чем у учителя, и клиенты стали меня узнавать. Я хотела развивать дело, устраивать экскурсии по кузнице. В мастере взыграли гордость и обида, он стал говорить про меня гадости за глаза. Никто из коллег меня тогда не поддержал, кроме будущего мужа. После этой истории я решила открыть собственную кузницу.

Вашим клиентам важно, что их заказ выполнила женщина-кузнец?

Конечно, тот факт, что я женщина, привлекает внимание. Но для постоянных заказов этого недостаточно. Прежде чем моя ковка стала популярной, мне пришлось постараться. Начинала с того, что выходила в курортную зону Белокурихи со столиком, расставляла на белой тряпке нехитрые подковки, подсвечники, сама себя презентовала. Раскладывала рекламу по почтовым ящикам. Сначала было ужасно стыдно, но я научилась преодолевать это чувство. Стала участвовать в фестивалях, выставках — это отличная возможность и заработать, и поучиться, посмотреть, что делают другие. И пошли заказы.

Насколько востребованы ваши изделия? Кому они по карману?

Цена зависит от сложности изготовления, от вида и веса металла. Если маленькие брелоки я продаю по 150 рублей, то стоимость крупных изделий может исчисляться сотнями тысяч. Сейчас у меня много заказчиков по всей России. В 2015 году, например, довелось выковать большой вертел по президентскому заказу для Алтайского подворья в Онгудае. Приходилось ковать сувенирные подковы для Госдумы, крест для церкви в поселке Верх-Обский и еще один для туристического комплекса в Белокурихе. В прошлом году выковала призы, тоже в форме роз, для бизнес-премии «Главные женщины 2020». А последний заказ сделала недавно для ЗАГСа города Заринска: это скульптура, изображающая семью из трех аистов.

Где, на ваш взгляд, самая сильная кузнечная школа?

Правильная старая школа есть в Санкт-Петербурге — в Художественно-промышленной академии Штиглица, в Московской художественно-промышленной академии имени Строганова, на Украине, в США. К сожалению, сейчас немало кустарей, которые гнут проволоку и говорят, что это ковка. Многие кузнецы имеют узкую специализацию — например, на оружии работают с газовым горном, который меньше по объему и проще в эксплуатации. Для ковки крупных изделий нужен большой угольный горн, как мой. У меня самой, увы, нет специального кузнечного образования, на него нужно время, которого вечно не хватает. Но я стараюсь постоянно совершенствоваться в профессии, тем более что собираюсь в ближайшее время выходить на международный уровень — поработать в США, например.

Там не хватает своих кузнецов?

В США женщин-кузнецов как раз больше, чем в России. Есть специальные школы, хорошие цеха. Но в целом мастер художественной ковки или кузнец-оружейник сейчас уже довольно редкое призвание — и в США, и в Аргентине, и в Ирландии, и в России.

В культурах разных стран кузнецам нередко приписывали магические способности. Как думаете почему?

Думаю, что выражение «ковать счастье» возникло неспроста. В старину считалось, что кузнец владеет всеми стихиями, может управлять силами, которые неподвластны обычному человеку. Я сама убеждена, что огонь сжигает весь негатив, дурные помыслы, обиды. Вы просто не сможете ковать с плохими мыслями в голове.

_{ФОТО: КИРИЛЛ КУХМАРЬ (4) / ТАСС}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 2, март 2021}