Черное море и горный воздух: где отдыхала российская богема в прошлом веке

Экскурсовод и член Межрегионального Шаляпинского центра Татьяна Шинтарь рассказала «Вокруг света», как и где отдыхала российская богема в начале XX века.

Монте-Карло по-крымски

Одним из первых курортов на Южном берегу Крыма стал «Суук-Су», принадлежавший землевладелице Ольге Соловьёвой. Создавая свой курорт, она ориентировалась на европейские образцы. На территории «Суук-Су» были построены гостиницы, бани, молочные фермы, купальни и водолечебницы.

Курорт, открывшийся в 1903 году, был оснащен всеми возможными благами цивилизации начала ХХ века: телефоном, почтой, электрическим освещением и водопроводом. В центре курорта стоял шикарный дворец-казино, в котором могли отвести душу любители азартных игр. За это газетчики прозвали «Суук-Су» «крымским Монте-Карло».

Отдохнуть в «Суук-Су» приезжали писатели, артисты, художники, архитекторы, царские особы. Среди гостей курорта в разные годы можно было заметить и Николая II, и Антона Чехова, и Василия Сурикова, и Фёдора Шаляпина.

Во время гражданской войны престижный курорт подвергся разграблению, а его хозяйка бежала из России. В 1922 году «Суук-Су» превратили в дом отдыха для советской элиты, а спустя 15 лет он стал частью лагеря «Артек», превратившись в санаторий «Лазурный». После Великой Отечественной войны курорт пережил пожар и реставрацию.

«Саламбо» со «сковородкой»

Константин Коровин — русский импрессионист, смелый колорист, один из самых знаменитых представителей художественной интеллигенции Серебряного века, ценитель красивой жизни и ярких красок. Многие из его картин вдохновлены теми странами, городами и деревнями, в которых бывал художник.

Одно из таких мест — Гурзуф. В 1910 на месте старой харчевни на побережье Черного моря Коровин построил себе 14-комнатную виллу, назвав ее в честь балета «Саламбо», над декорациями к которому он работал. Перед домом построили просторную террасу, декорированную вазонами. «Она называлась „сковородка“, так как была открыта, и на ней жарило крымское солнце», — вспоминал Коровин.

Именно там отдыхали многие представители богемы. Эту дачу любили не только люди, но и птицы, которые залетали с улицы в дом целыми стаями. А однажды зимним утром к двери виллы художника пришли огромные дрофы, которых он пустил погреться у камина.

На вилле в Крыму Коровину хорошо и отдыхалось, и работалось. Окрестные виды запечатлены на его полотнах «Пристань в Гурзуфе» и «Гурзуф». «Хороший дом был у меня в Гурзуфе: сад, кипарисы, персики, груши, виноградные лозы обвивали дом, и самое синее море около шумит. Краса кругом», — говорил художник.

Коровин жил на этой вилле до 1917 года, вплоть до того момента, когда она была национализирована. Сейчас на территории бывшей крымской дачи живописца разместился Дом творчества и кафе с видом на море. Попасть на виллу нельзя, но у входа в дом расположились памятники Коровину и Шаляпину, возле которых любят фотографироваться туристы.

1 из 3

Памятник Константину Коровину

Источник:: Mykola Ivashchenko / Alamy via Legion Media

Шаляпинская скала

Фёдор Шаляпин очень любил Крым. Однажды, будучи в Гурзуфе, он обратил внимание на выдающийся в море высокий мыс и на Адалары — две торчащие из воды скалы неподалеку от него. Шаляпину сразу же захотелось купить их и построить там самый настоящий замок, в котором вдали от суеты жили бы в тишине творческие люди, включая его самого.

Загоревшись идеей, певец после уговоров приобрел у Ольги Соловьёвой (той самой владелицы курорта «Суук-Су») участок берега и Адалары. Соловьёва сперва отказывалась продать землю Шаляпину, но передумала, услышав как-то раз его пение. В итоге участок был продан певцу за символическую сумму в один рубль.

«Я приобрел в собственность Пушкинскую скалу, заказал архитектору проект замка, купил гобелены для убранства стен. Мечту мою я оставил в России разбитой…» — писал Шаляпин. После революции, вся собственность певца была национализирована, а в 1922 году он навсегда покинул Россию.

В Кисловодск на пуантах

Кисловодск, уютно расположившийся в горах, был одним из самых любимых мест отдыха представителей творческой богемы. Тот же Шаляпин в одном из писем дочери Ирине упоминал: «Кисловодск — очарование… Отдыхом я доволен, немного похудел».

Он настолько любил этот город, что иногда вызывал подозрение у коллег по цеху. Например, дирижер и композитор Сергей Рахманинов, когда подолгу не видел Шаляпина, думал, что его его друг отправился внезапно в Кисловодск, вместо репетиции. Это было вполне в духе знаменитого певца.

Кисловодск считался «кавказской столицей» Российской империи, а в 1917 году там было гораздо спокойнее, чем в Москве и в Петербурге. В революционное время в Кисловодске оказалось множество представителей богемы. Среди них был Левон Манташев — миллионер, «золотой ребенок», заводчик лошадей. Именно он выиграл в карты у купца Николая Рябушинского виллу «Черный лебедь» в московском Петровском парке.

В то же время, когда в Кисловодске гостил Манташев, в городе жил хореограф Михаил Фокин с женой балериной Верой, они устраивали регулярные чаепития, на которых присутствовала балерина Матильда Кшесинская.

Вместе с сыном Вовой и слугами Кшесинская поселилась на одноэтажной даче на улице Эмировской, где вела простой (по ее меркам) образ жизни. Организовать хозяйство в доме оказалось невозможным, поэтому балерина питалась в ресторанах. Особенно ей пришлась по вкусу грузинская кухня. Вскоре она решила переждать в Кисловодске смутные времена и перебралась в отапливаемый дом инженера Беляевского в Вокзальном переулке.

Через некоторое время к ней приехал после лечения в Сочи артист балета Петр Владимиров. Несмотря на то, что здоровье его оставалось слабым, он отправился кататься верхом, но упал с лошади и сломал себе нос, который, по воспоминаниям Кшесинской «так и остался приплюснутым».

Обосновавшись в новом доме, балерина приобщилась к светской жизни послереволюционного Кисловодска — представители богемы ходили друг к другу на чай, устраивали концерты, домашние спектакли, играли в карты.

Сейчас дачей Кшесинской в Кисловодске называют дом Твалчрелидзе в стиле модерн. Недалеко от него, на улице Ленина, установили памятник балерине. Однако в ее воспоминаниях именно эта дача ни разу не упоминается.