Четыре лика Империи: путешествие по Лигурии

В конце XIX века здесь произошло самое разрушительное землетрясение в истории региона, больше других затронувшее самую его западную оконечность — провинцию Империя. Прогуляемся по местным городкам и посмотрим, как каждый из них сумел возродиться после трагедии.

На рассвете 23 февраля 1887 года, в Пепельную среду, мощнейший подземный толчок сотряс западное побережье Лигурии. В тот день земля дрожала от Генуи до Ниццы. Несколько городков, оказавшихся в эпицентре землетрясения, были стерты с лица земли. Жители окрестных деревень, почти полностью разрушенных, разбирали завалы и вели счет жертвам: землетрясение унесло жизни более 600 человек. За ним последовало цунами в Лигурийском море, из-за которого воды в порту Генуи отошли на целых 10 метров. Кстати, сейсмограмма этого землетрясения стала первой полноценной записью, сделанной электронным сейсмографом.

Сегодня прошло более 130 лет с момента катастрофы, и я приехала посмотреть, как провинция Империя, когда-то принявшая на себя основной удар, цветет и в фигуральном, и в буквальном смысле. Воспетая итальянскими поэтами Цветочная Ривьера, протянувшаяся от французской границы до провинции Савона, с XIX века привлекает туристов мягким климатом, живописной растительностью, роскошными отелями, ресторанами и казино.

Но сразу за побережьем, утопающим в райских цветах, высятся альпийские предгорья, среди которых спрятаны настоящие архитектурные и гастрономические жемчужины Лигурии. Именно здесь находится большинство лигурийских борго из числа самых красивых в Италии. В каждом из них я надеюсь отыскать следы разрушений вековой давности.

Баярдо: скрытые руины

Первая остановка — городок Баярдо в Приморских Альпах, которому принадлежит печальный рекорд по количеству жертв того страшного землетрясения. Баярдо открывается взору только с последним поворотом дороги: горная вершина, плотно облепленная каменными домами и улочками, величаво царит над живописной долиной Нервии.

Поднявшись на самую верхнюю точку, я понимаю, почему гору считают хозяйкой долины: на ней жили и строили со времен мезолита, а с 1-го тысячелетия до н. э. она стала важнейшим местом культа для кельтских жрецов — друидов. Кельты возвели на священном холме многочисленные каменные обелиски, фрагменты которых сохранились до наших дней. Спустя несколько веков римляне основали в этом стратегически выгодном месте укрепленное военное поселение. Поднимаясь на холм, я прохожу мимо прекрасно сохранившегося участка той крепостной стены.Нервии

После римлян в округе хозяйничали лангобарды, а за ними — франки, от которых сохранились не только развалины замка, но и легенда о происхождении названия городка, как отважный рыцарь Роланд, знаменитый герой средневекового франкского эпоса, основал здесь феодальный замок и назвал его в честь своего гнедого скакуна Баярда. В XII веке территория перешла Генуэзской республике, а на вершине горы — на том самом месте, откуда как на ладони видна вся долина и где когда-то высились то языческие стелы, то римская крепость, то франкский замок, — была воздвигнута церковь Николая Святителя. Именно в ней жители Баярдо собрались на рассвете 23 февраля 1887 года, в Пепельную среду. Во время службы земля вдруг страшно задрожала, своды церкви треснули и обрушились, погребая под собой две сотни прихожан.

Я захожу в покинутый церковный зал: ветер колышет траву перед алтарем, скупо украшенным железным крестом; вокруг бесшумно осыпаются каменные стены; над головой в вечернем небе загораются первые звезды.

Баярдо похож на многие лигурийские борго: узкие мощеные улочки петляют между высоких каменных домов, соединенных арками и террасами, и ведут к вершине горы, в самое сердце городка. Но здесь землетрясение вскрыло все архитектурные пласты древнего поселения: за обрушившимися стенами церкви проступили фрагменты языческих стел и колонны римского храма, среди развалин показались обломки средневекового замка и крепостных стен. Я брожу среди руин до наступления сумрака.

Вдруг у меня под ногами загорается подсветка — один за другим она выхватывает из темноты обнаженные слои истории, превращая Баярдо в музей под открытым небом. Со священного холма мне видны уходящие за горизонт покрытые дымкой предгорья Альп и раскинувшаяся внизу долина Нервии, какой ее запечатлел на одноименной картине Клод Моне — за три года до землетрясения.

Буссана-Веккья: цветущий призрак

На следующий день я отправляюсь в один из самых необычных борго в Лигурии.

Жителей городка Буссана-Веккья, собравшихся на церковную службу в роковое февральское утро 1887 года, постигла та же участь, что и жителей Баярдо: от подземных толчков крыша церкви рухнула, похоронив под собой 55 человек.

Несмотря на то что большинство домов устояло, населению запретили в них возвращаться. Людей выселили сначала в деревянные бараки у стен борго, а затем в новую, спешно построенную на побережье деревню. При этом большинство домов оставалось в прекрасном состоянии — настолько, что в 1940-х годах в них стали нелегально селиться трудовые мигранты с юга Италии. Местные власти, недовольные таким соседством, распорядились подорвать в городке все пороги и крыши, дом за домом. Так Буссана-Веккья окончательно стала необитаемой и превратилась в город-призрак.

Развалины постепенно покрывались плющом и диким виноградом вплоть до 1950-х годов, когда борго возродился и зацвел в руках художников и скульпторов, которые стали стекаться сюда со всей Европы. Первые переселенцы расчищали улицы и с помощью черепицы и камней, извлеченных из-под обломков, ремонтировали жилища, стараясь сохранить изначальный облик средневекового борго. И правда, с улицы я не замечаю почти никаких примет современности, хотя интригует обилие стекол и витражей в жилищах и мастерских местных художников: слишком широкие трещины на зданиях они закрывали зеркалами и стеклом, превращая фасады в произведения искусства.

Сейчас Буссана-Веккья — это настоящий город-сад, самобытно и по-творчески обжитые руины. Вместо черепичных крыш здесь открытые небу террасы; среди развалин мне то и дело встречается чья-то изысканно обставленная гостиная или студия; а на бывших замковых стенах Луиза, главный старожил Буссаны, разбила целый тропический сад. Луиза помнит, как здесь появились первые переселенцы. Она рассказывает, что им пришлось не только на свои средства провести в полуразрушенный борго водопровод, канализацию и электричество, но и неоднократно защищаться от местных властей, которые периодически пытаются выжить их из домов — ведь на бумаге ни этих домов, ни тем более права собственности на них не существует.

После землетрясения 1887 года земельный кадастр Буссаны был утерян, поэтому местные жители не имеют никаких прав на свое призрачное имущество. Однако это не помешало им создать настоящую международную творческую общину архитекторов, музыкантов, художников, ювелиров и скульпторов со своей небольшой конституцией. И хотя Луиза ворчит, что в последнее время молодежь, вместо того чтобы искать старинные двери и окна, устанавливает себе стеклопакеты, прогресс не нарушает удивительной атмосферы Буссаны. Так, местные жители иногда устраивают кинопоказы в полуразрушенной, заросшей плющом старой церкви — той самой, своды которой однажды обрушились на головы верующих.

Таджа: мост сквозь время

Неподалеку от Буссаны, на соседнем холме, расположен городок Таджа. Он угнездился в месте, где берет начало диковатая, покрытая дремучим лесом Серебряная долина.

В этих местах находилось важное место поклонения лигуров и кельтов: здесь они, вероятно, отправляли культ Белену, богу света. В I веке до н. э. римляне подчинили окрестные поселения себе, сделав их важным пунктом на дороге Юлия Августа — участке знаменитой Аврелиевой дороги. После нашествия лангобардов территория пришла в упадок, но с VII века начала вновь оживать благодаря местным монашеским общинам. Монахи-бенедиктинцы стали возделывать земли, восстанавливать заброшенные сельскохозяйственные угодья, мельницы и молотилки, возрождать виноградники, каштановые и оливковые рощи. Среди тех оливок были позже прославившиеся на всю Италию и на весь мир таджасские оливки, гордость лигурийской кухни.

Сегодня дорога к Тадже ведет через горные склоны, сплошь покрытые рядами оливковых деревьев. Как раз сейчас, в ноябре, в их серебристых кронах зреют разноцветные — зеленые, коричневые, бордовые, черные — таджасские оливки. Небольшие и плотные, они обладают ярким фруктовым вкусом и при отжиме дают совсем немного густого, золотистого и очень ароматного масла. Я решаю попробовать знаменитые оливки и масло в местной пекарне, где делают сочную фокаччу с помидорами, анчоусами, оливками и чесноком. Кстати, бенедиктинцы не только возделывали землю, но и активно запасали урожай с помощью соли и специй — в виде сыров, колбас, растительного и сливочного масла и, конечно же, вина. Именно в Тадже зарегистрированы единственные в Лигурии сорта красного вина со знаком качества DOC — россезе (Rossese) и ормеаско (Ormeasco). В местном баре я пробую оба сорта: и первый, легкий и почти прозрачный, и второй, насыщенного цвета и вкуса, отдают цветочными ароматами и средиземноморскими травами.

Однако Таджа интересна не только гастрономическим туризмом. В паре километров от самого городка, на берегу Лигурийского моря, протянулись пляжи его пригорода Арма-ди-Таджа, построенного после землетрясения 1887 года. Тогда борго пострадал довольно сильно — в основном потому, что после предыдущего землетрясения 1831 года здания здесь уже были покрыты трещинами. Многие жители стали переселяться в новостройки на побережье из своих домов в Тадже, разрушенных или находящихся в аварийном состоянии. Но уехали далеко не все, и сегодня в борго, признанном одним из самых красивых в стране, бурлит жизнь. На холме над историческим центром возвышаются развалины замка XIII века, внутри которых оборудован современный амфитеатр. От замка к реке сбегает каскад мощеных улочек. Спускаясь по ним, я разглядываю сменяющие друг друга архитектурные стили — и буквально совершаю путешествие из X века в XV.

На реке меня ждет главная достопримечательность Таджи: средневековый арочный мост, врата в Серебряную долину. Я пересекаю его, аккуратно ступая по древним камням, пережившим оба землетрясения XIX века.

Сан-Ремо: сады и пальмы

Завершить путешествие по Империи я решаю в Сан-Ремо — безусловно, самом известном и динамичном городе провинции. Сан-Ремо меньше остальных пострадал в 1887 году: здесь не было погибших — только раненые, а разрушения, хоть и многочисленные, коснулись всего нескольких районов.

Например, пострадала набережная, на которую обрушились волны небывалой силы и высоты, а также самая древняя часть исторического центра, включавшая развалины римской крепости и старейшие дома в городе. В руины превратились квадратная башня, упоминавшаяся еще в документах 1217 года, Дворец правосудия 1273 года постройки, Дворец архиепископа, городские врата и старинная церковь Святого Петра.

Я прохожу мимо восстановленной церкви (сейчас это оратория Святого Константина) в сады королевы Елены — роскошный парк, разбитый на месте рухнувших исторических построек. Выбор в пользу садов для Сан-Ремо неслучаен: город буквально утопает в зелени, а холмы вокруг покрыты нескончаемыми парниками и оранжереями. Цветочная Ривьера обеспечивает треть всего итальянского экспорта свежих цветов; срезанные здесь гвоздики, розы, ирисы, мимозы, лютики, анемоны, маки направляются во все части света.

Я ищу на карте и театр «Аристон», в котором вот уже полвека проходит знаменитый песенный конкурс, и бывшее место его проведения — легендарное казино «Сан-Ремо», центр культурной жизни города. На протяжении XX века здесь собирался весь бомонд: давали концерты, ставили спектакли, устраивали званые обеды, балы и литературные вечера, выставляли предметы искусства.

Построенное во времена «прекрасной эпохи» и обращенное фасадом к морю здание казино обрамляют величавые, пышные пальмы — визитная карточка Сан-Ремо. Эти пальмы городу подарила русская императрица Мария Александровна, после того как в 1874–1875 годах провела целую зиму на Цветочной Ривьере. В честь августейшей гостьи горожане назвали набережную с пальмами проспектом Императрицы. Здесь меня интересует еще одна постройка: возведенный в 1913 году по соседству с казино храм Христа Спасителя, известный среди местных жителей как «русская церковь». Православный храм в стиле московско-ярославского зодчества XV–XVII веков спрятан среди зелени в тихом переулке; зайдя внутрь, слышу приглушенные разговоры по-русски.

Именно такой — органично совместившей божий дом с игорным — возродилась набережная Сан-Ремо, когда-то разрушенная землетрясением и цунами, а теперь ставшая центром культурной и светской жизни провинции Империя.

Восставшие из пепла

В Пепельную среду 1887 года множество лигурийских домов, замков, стен и церквей рассыпались в прах, чтобы позже восстать из пепла. Некоторые городки, которые мне уже не удастся увидеть, землетрясение сровняло с землей, но некоторым придало своеобразия или открыло новые возможности развития.

Я с радостью обнаружила, что каждый из них по-своему истолковал последствия землетрясения: Баярдо открыл для себя свое прошлое, Буссана — свой творческий потенциал, Таджа обзавелась выходом к морю, а жители Сан-Ремо увидели в случившемся повод для перемен. В любом случае теперь каждому из этих городков есть что показать даже бывалому путешественнику.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 9, ноябрь 2021}