Азартные игры существуют с незапамятных времен. Для кого-то они являются безобидным развлечением, для кого-то — пагубной привычкой. В течение нескольких веков главным способом увлекательно провести время или разом спустить целое состояние оставались карты. О том, как игральная колода попала в Россию и к чему это привело — в материале Vokrugsveta.ru.
Виктор Васнецов. «Преферанс». 1879
- Источник:
Wikimedia Commons
Царские «запреты»
Игральные карты появились в России в первой половине XVII века. Завезли их, предположительно, из Германии или Польши. Несмотря на негативное отношение церкви к такого рода развлечениям, карточные игры быстро набрали популярность. Порой страсть к игре толкала людей на преступления, что нашло отражение в законодательстве. Так, в Соборном уложении 1649 года, принятом при царе Алексее Михайловиче, для тех, «которые воры на Москве и в городех воруют, карты и зернью играют, и проигрався воруют, ходя по улицам, людей режут, и грабят, и шапки срывают», предусматривались наказания вплоть до смертной казни.
Страница из Соборного уложения 1649 года
- Источник:
Wikimedia Commons
Некоторые юристы и историки считают, что в Уложении содержался прямой запрет на азартные игры, но, скорее, речь шла о наказаниях за преступления, совершенные в результате проигрыша в карты или в именовавшиеся зернью кости.
Постепенно проблема ширилась — в конце XVII века воеводам было приказано следить, чтобы служилые люди на подведомственных им территориях не играли в азартные игры. В XVIII веке заядлых игроков пытались наказывать рублем: запрещали проигрывать более одного рубля и брать в банке ссуды для выплаты карточного долга.
При Екатерине II власть изменила тактику. В 1765 году императрица, которая сама была заядлой картежницей, ввела пошлину на ввоз карт из-за границы и указала, что все используемые колоды должны помечаться специальным клеймом. Вырученные средства Екатерина велела направить на содержание воспитательных домов.
По отношению к игрокам, для которых карты служили развлечением, Екатерина II была снисходительной, а «профессиональных» картежников и содержателей игорных домов считала нужным наказывать. «Буде игра игроку служила забавою или отдохновением посреди своей семьи и с друзьями, и игра не запрещена, то вины нет; буде же игра игроку служит единственным упражнением и промыслом, или дом, в коем происходила игра, открыт день и ночь для всех людей без разбора, и что тут же и оттого происходит прибыток запрещенный, то о том исследовав, учинить по законам», — гласит подписанный императрицей в 1782 году «Устав благочиния».
Во второй половине XVIII века был даже составлен список разрешенных игр, включавший любимые самой государыней пикет, бостон, вист.
Игра «на камушки»
Федор Рокотов. «Портрет императрицы Екатерины II». 1779
- Источник:
IanDagnall Computing via Legion Media
Екатерина II не упускала возможности сыграть в карты с придворными, причем делала это весьма экстравагантным способом. Своим компаньонам она предлагала играть не на деньги, а на драгоценные камни. Ставить на кон «камушки» государыня предпочитала в своей любимой игре макао.
В 1778 году на празднике в честь дня рождения ее внука — будущего императора Александра I — Екатерина решила разыграть дополнительные призы. На каждом из трех игральных столов поставили ящички с 52 бриллиантами. За каждые девять очков игроки могли взять из них один драгоценный камень.
Воля случая и тонкий расчет
В XIX веке азартные игры распространились повсеместно. В карты играли столичные франты, офицеры царской гвардии, провинциальные помещики и простые горожане. Порой в больших кабаках после шумных застолий накапливалось так много карт, что каждое утро их вместе с другим мусором сгребали лопатами.
Культуролог Юрий Лотман так объяснял повальное увлечение азартными играми, проникшее в дворянскую среду: «Атмосфера города и страны, в которых дух неволи переплетался со „строгим видом“, порождала жажду непредсказуемого, неправильного и случайного».
Некоторым любовь к игре даже приносила пользу. Например, за карточный стол часто садился поэт и публицист Николай Некрасов. Знакомые называли его хладнокровным и удачливым игроком. Часть выигранных средств Некрасов вкладывал в развитие журнала «Современник». Несмотря на умение держать себя в руках, поэт был суеверен — в день игры Некрасов не заключал никаких сделок и не платил никому гонораров.
«Нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас: в русской жизни карты одна из непреложных и неизбежных стихий»
В основном популярные карточные игры имели британское и немецкое происхождение. Больше других картежникам полюбились штосс, фараон, тресет и упомянутый ранее вист, в который играют и сегодня.
В штоссе принимали участие банкомет (игрок, который метал карты) и один или несколько понтеров (они выбирали карту, на которую поставят сумму). Суть игры заключалась в том, что понтер должен был выбрать заветную карту, а затем по очереди доставать карты из колоды банкомета в надежде вытащить загаданную.
Вист был игрой более сложной. Здесь все решал не случай, а навыки игроков. Поклонники виста имели прекрасную натренированную память и отличались наблюдательностью. Главной целью было запомнить и впоследствии отгадать карту соперника. Вист считался одной из самых безопасных игр с невысокими ставками и минимальным риском проиграться в пух и прах.
Гюстав Кайботт. «Игроки в безик». 1881
- Источник:
Wikimedia Commons
Тресет тоже заслужил репутацию игры для интеллектуалов. Игра проникла в Россию сравнительно поздно — в конце Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Во время стоянки русского флота в Сан-Стефано офицеры общались с британскими моряками, которые и научили их играть в тресет, прозванный «семериком». По-настоящему популярной эта игра так и не стала из-за своей сложности: картежникам приходилось прибегать к непростым вычислениям и держать в памяти различные комбинации карт.
Княгиня раздора
Элизабет Виже-Лебрен. «Портрет княгини Марии Голицыной». 1789
- Источник:
Wikimedia Commons
Заядлые картежники готовы были поставить на кон не только содержимое своих кошельков, но и фамильные реликвии, поместья, а в исключительных случаях — даже своих близких.
В 1789 году известный своим вздорным нравом князь Александр Голицын женился на юной Марии Вяземской. Девушка супруга не полюбила — Голицын был упрям, резок и безрассуден. Поведение мужа Марии решительно не нравилось, и в свете об этом знали — неспроста Вяземская получила прозвище Печальная княгиня. Тем временем самому Голицыну грустить было некогда. Современники вспоминали, как князь обливал извозчиков шампанским, бросался из окон своего особняка золотыми монетами, а курительную трубку любил разжигать ассигнациями.
Однажды на балу Марию приметил граф Лев Разумовский. Он с первого взгляда влюбился в Печальную княгиню, и она вскоре ответила ему взаимностью. Свои чувства они вынуждены были держать в тайне. Однажды Разумовский, зная слабость натуры Голицына, решился на неслыханную дерзость. Раздумывая, как «отнять» у незадачливого мужа Марию, он хотел было вызвать того на дуэль, но затем придумал нечто более дерзкое, но изящное.
Владимир Боровиковский. «Портрет Льва Разумовского». Ок. 1810
- Источник:
Wikimedia Commons
Граф предложил Голицыну сыграть в карты, зная, что в пылу азарта тот не сможет вовремя остановиться. Так и вышло: Разумовский выигрывал одну партию за другой, пока не обчистил князя. Тогда Разумовский «великодушно» предложил оппоненту поставить на кон собственную жену. Голицын согласился — и проиграл.
Все выигранные деньги Разумовский Голицыну вернул, а вот Марию, как и планировалось, увез с собой. Этот случай вызвал небывалый скандал в свете. Мария смогла договориться о расторжении брака, избежав позора, а в 1802 году обвенчалась с Разумовским. Вскоре она стала снова выходить в свет — обелению ее репутации поспособствовал император Александр I, пригласивший Марию на танец во время одного из балов.
Супруги Разумовские прожили в счастливом браке почти 16 лет. Овдовев в 1818 году, Мария получила в наследство все владения своего второго мужа. 93-летняя графиня скончалась в 1865 году.
Судьба Александра Голицына сложилась предсказуемо с учетом его страсти: князь промотал состояние, увяз в долгах и вынужден был занимать деньги у родственников. Он умер в 1817 году.
Опасные последствия
Не все истории крупных проигрышей имели относительно счастливый финал — нередко на глазах светского общества разыгрывались большие человеческие трагедии. В зависимость от карт попадали многие известные люди своего времени, причем не только бравые и бесшабашные офицеры, но и вдумчивые писатели, ученые, университетские преподаватели.
Тимофей Грановский (1813-1855)
- Источник:
Album via Legion Media
Например, жертвой азартных игр стал известный в 1840-х годах историк Тимофей Грановский, настоящая звезда Московского университета. Он вспоминал, что играть начал случайно — несколько раз подменил приятеля за карточным столом, внезапно поймал удачу за хвост, а потом не смог остановиться. Каждый вечер Грановский отправлялся в клуб, пока однажды не проиграл там неподъемную сумму и влез в долги.
Плачевным положением профессора сразу воспользовались нечистые на руку дельцы. «Какое заслуженное наказание я испытал, когда один шулер сделал мне предложение вступить в их компанию! Это предложение меня так потрясло, что я ужаснулся, до чего я дошел», — вспоминал он. Один из товарищей Грановского помог ему выплатить долг, и с тех пор незадачливый игрок больше никогда не брал карты в руки.
Игромания годами терзала и Федора Достоевского. В рулетку писатель впервые сыграл в июне 1862 года в Висбадене и вскоре стал завсегдатаем местных клубов. Год спустя Достоевский вновь на немецком курорте: он выигрывает в карты 10 тысяч франков, но затем не только теряет эту сумму, но и начинает закладывать личные вещи. Перебравшись в Женеву, Достоевский для расплаты по долгам прощается со своими часами и кольцом своей спутницы Аполлинарии Сусловой. Остаться на плаву писателю тогда помогла помощь брата.
В 1865 году Достоевский возвращается в Висбаден, имея в кошельке менее двухсот рублей. Все, что у него есть, он молниеносно проигрывает, вновь начинает закладывать ценные вещи, пишет письма знакомым. На сей раз Достоевского выручает друг, и писатель едет домой, в Петербург. Но и на родине ему не было покоя — снова проигравшись, он в 1867 году буквально бежит в Европу от кредиторов.
Компанию Достоевскому «в изгнании» составила его вторая жена Анна — бывшая стенографистка, нанятая им в 1866-м для подготовки рукописи романа «Игрок». Контракт на создание истории человека, одержимого азартными играми, писатель заключил, чтобы расплатиться с кредиторами, а главного героя произведения отчасти списал с себя.
Фасад дома в Баден-Бадене, где жил Достоевский в 1867 году украшен бюстом писателя и бронзовым изображением книги «Игрок»
- Источник:
- Shutterstock/Fotodom.ru
Оказавшись в Баден-Бадене, Достоевский вновь принимается за старое: на протяжении нескольких недель с редкими перерывами играет в рулетку, закладывает обручальные кольца и не может вырваться из круговорота неудач.
Избавиться от этой зависимости он, наконец, сможет в 1871 году под влиянием терпеливой, но строгой супруги. Пообещав Анне больше никогда не подходить к рулетке, Достоевский сдержит слово.
