Дочь Инду и ее биография: как Индира Ганди стала премьер-министром Индии и приняла мучительную смерть

Она родилась в год Великой Октябрьской социалистической революции и выросла на письмах отца, в которых он напутствовал ее цитатами вождя мирового пролетариата. Эта прекрасная дочь Инду, похоже, умела все: любить родителей, мужа, рожать сыновей, выживать в тюрьмах, управлять государством, «обуздывать гонку вооружений и предотвращать ядерные катастрофы». «Вокруг света» вспоминает биографию Индиры Ганди — первой женщины на посту премьер-министра Индии.

«Дорогая взору» Индира

Родовые корни Неру восходят к древним переселенцам из северной Индии, пришедшим когда-то в предгорья Гималаев — в сказочную долину Кашмира, края, изумлявшего своей красотой всех, кто на протяжении многовековой истории приходил сюда и с миром, и с войной.

«Все строения в Кашмире деревянные. Крыши невысоких двух-, трех- и четырехэтажных домов покрыты землей, жители выращивают на них восхитительные черные тюльпаны, которые цветут каждую весну. Жителей Кашмира отличает необычайная любовь к цветам. В этом году в маленьком дворцовом саду и на крыше самой большой мечети тюльпаны цвели особенно пышно. Цветам, произрастающим в Кашмирской долине, нет числа. Когда смотришь на эти озера и водопады, розы и ирисы, невозможно удержаться от мысли, что художник-гений написал эту картину кистью Творца», — так в 1622 году вдохновенно обрисовал эту землю Джахангир, император из династии Великих Моголов…

Именно отсюда, из Кашмирской долины, около трех столетий назад, один из предков Индиры Неру отправился за удачей в Дели — столицу империи Великих Моголов. С него и начался пролог истории известной всему миру фамилии.

19 ноября 1917 года в древнеиндийском городе Аллахабаде (в 2018 году город переменовали в Праяградж. — Прим. Vokrugsveta.ru), священном и для мусульман, и для индусов, в семье известных во всей Индии адвокатов родилась девочка. Родилась, по определению астрологов, под знаками «нежности» и «жизненной силы».

Дом, где она появилась на свет, соответствовал всем значимым для индуизма моментам: он был выстроен на ровном, а главное — священном месте, где, по легенде, Рама — герой древнеиндийской эпической поэмы «Рамаяна» — встретил своего единокровного брата Бхарата. Для роженицы выбрали комнату с северной стороны, которую индусы считают счастливой. Да и само название дома «Ананд бхаван» — «Обитель радости» — должно было предопределить новорожденной доброе будущее.

«Эта девочка будет лучше тысячи сыновей», — прогремел над головами собравшихся голос ее деда — Мотилала Неру. А дальше зазвучала дробь барабанов, закурились благовония, зажегся огонь, в который все приглашенные бросали на счастье новой жизни рисовые зерна. Мотилал был безмерно счастлив: его прекрасный, щедрый дом — изобилующая чаша — полон гостей, а повод какой! Что может быть лучше? Какое прекрасное разрешение всех его стараний: он нашел невесту сыну — дочь кашмирского брахмана. И та безропотно ждала Джавахарлала долгие годы…

Приглядел ее, когда Камале было тринадцать лет, и все спланировал — сначала отправил сына учиться. Не задумываясь над огромными расходами, оплатил его обучение в лучших заведениях Англии, в том числе и в закрытом пансионе для детей английской знати, из стен которого вышли премьер-министры Великобритании Болдуин и Черчилль. Потом — в Кембридже и, наконец, в ассоциации адвокатов в Иннер Темпл в Лондоне. Он мог себе это позволить, поскольку его адвокатские услуги давно уже оплачивались астрономическими гонорарами.

А когда-то Мотилал Неру начинал с небольшого заработка. Теперь же он — известнейшая личность. Его образованность, интеллект и широта взглядов снискали уважение людей разной религиозной и кастовой принадлежности. Двери «Обители радости» открыты для всех. Сюда приходят писатели, поэты, историки, политики. За одним столом сидят мусульмане, индусы, европейцы. Полемизируют, строят планы, говорят о будущем Индии. Для хозяина дома эта тема актуальна давно — в 1885 году, когда организовался Индийский национальный конгресс (ИНК), Мотилал был одним из его отцов-основателей…

Но сегодня не до политики. Земное, чудесное событие перевесило все. Дитя назовут Индирой в честь прабабушки, матери Мотилала, удивительной, стойкой женщины, которую жизнь проверяла на прочность не единожды. А ее сокращенное имя будет Инду. Рано оставшись без мужа и средств к существованию, она невероятными усилиями сохранила древний элитарный статус рода Неру.

«Дорогая взору», Приадаршини, — это будет второе имя девочки, с рождением которой дед связывал столько надежд. И самая большая — чтобы сын, ставший отцом, не погряз в политике, поостыл от того радикализма, которым пропитался за годы учебы. Но прошло совсем немного времени, и маленькая девочка с любопытством и удивлением наблюдала за тем, как домочадцы «Обители радости» под руководством энергичного Мотилала несли к огромному костру всю иностранную роскошь из многочисленных комнат и шкафов. Чудесные наряды, шифоны, вельветы, обувь, смокинги, статуэтки — все, что привнесла цивилизованная Великобритания в этот «отсталый» индийский мир.

Костер полыхал как фейерверк, который надолго запечатлелся в детской памяти. Поводом к нему стали страшные события в Амритсаре 1919 года, когда английские войска открыли огонь по безоружным демонстрантам, вышедшим на площадь протестовать против закона Роулетта. Этот закон давал право вице-королю и губернатору арестовывать и расправляться без суда с борцами за независимость Индии.

Спустя два года после этой ночи Индира, отказавшись от красивого платья, привезенного родственницей в подарок, сожжет и свою любимую заграничную куклу, потом заболеет и всю жизнь будет помнить, как долго не могла поджечь хворост: дрожащие от жалости к кукле руки не слушались и чиркали спичку за спичкой…

Университеты Индиры Ганди

Ну а «Обитель радости» тем временем начала новую жизнь, без излишеств, одевшись, как и вся Индия, протестующая против произвола англичан, в домотканое кхади. Не случайно на знамени партии, организованной в том числе и Мотилалом, центральным символом была обычная прялка.

Чуть позже, в восемь лет, по совету Махатмы Ганди, Индира объединила своих сверстников в «союз ткачей». Собираясь у нее в доме, дети подолгу ткали «топи» — головные уборы для сатьяграхов, единомышленников Великой души.

В английскую школу Приадаршини ходила с большим нежеланием. Она уже успела пропитаться духом независимости, которому был так подвержен ее отец, и во многом дед, несмотря на то, что Мотилал, будучи консерватором, часто спорил с сыном и пытался усмирить его пыл. Успела побывать на судебных заседаниях, где Мотилала обвиняли в антиправительственной деятельности, и услышать разговоры отца и деда с Махатмой Ганди, с которым они впервые познакомились за год до ее рождения на сессии Индийского национального конгресса.

Тогда Великая душа не сильно завладела их умами, напротив, Махатма показался деятельным Неру аполитичным старцем. Не сразу прониклись они и методами его политической борьбы, заключающимися в ненасильственном несотрудничестве с колониальными властями, в гражданском неповиновении их законам и осознанном лишении сатьяграхов («упорных в истине» единомышленников Ганди) личных благ и привилегий. По мысли Ганди, свободным можно стать, всего лишь разрушив рабскую психологию подчинения злу. В таком достижении человеком внутренней свободы он видел путь к освобождению всей нации.

Отец понимал Индиру, ее нежелание учиться в английской школе. И он был одним из немногих индийцев, признававших пользу женского образования. Джавахарлал нанимал дочери домашних учителей. Та училась и читала. Сначала Редьярда Киплинга и Жюля Верна, а потом Виктора Гюго и Герберта Уэллса. С последним ее в дальнейшем будут связывать самые теплые, дружеские чувства. Да и сам Джавахарлал старался образовывать дочь, посвящал ее в историю Индии и всемирную историю, толковал Веды.

От отца она узнала о легендарной Хаббе Хатун, кашмирской правительнице XVI века, а изначально — крестьянской девушке Зуне, которая обладала неземным по красоте голосом. По преданию, услышав ее пение, султан Кашмира Юсуф Шах приблизил Зуну ко двору, и та стала его любимой женой, а впоследствии законодательницей красоты и «моды». Она возродила забытую традицию украшения женщин — татуаж лица и рук, написала множество песен, которые и спасли ее. После низложения султана она ушла из дворца и ходила по Кашмиру, исполняя свои песни…

Многим позже, будучи премьер-министром, в интервью газете ФРГ «Франкфуртер Альгемайне» 14 ноября 1983 года Индира назовет Хаббу Хатун своей любимой исторической героиней, а на вопрос о том, какими природными талантами хотела бы обладать госпожа премьер-министр, она ответит: «Красивым голосом». Похоже, дух романтики, согревающий ее душу с юности, так и не покинул стойкого и прагматичного политика.

В 1934 году по совету отца Индира сдала экзамены в Народный университет в Шантиникетане, который открыл друг семьи — Рабиндранат Тагор. Первая встреча с седовласым поэтом привязала Индиру к нему навсегда. Ей казалось, что с ней говорит сам Бог искусств, в котором «мысль бесстрашна и чело гордо поднято // Где знание свободно// Где мир не разбит на клетки перегородками// Где слова исходят из глубин истин…»; что она пообщалась не только с великим поэтом, но и со своим дедом… Мотилал Неру ушел из жизни в 1931 году, высокое давление и приступы астмы подкосили неутомимого человека, эта схватка оказалась для него последней.

Когда его хоронили на берегу Ганга, Индира вспоминала последние месяцы жизни деда. Как, будучи совершенно разбитым болезнями, он добился-таки свидания с невесткой, которая, как и его сын, была на тот момент в тюрьме, и помчался к ней, приговаривая: «Какая же она молодец…» Вспоминала она и рассказы о том, как теперь уже в далеком 1919 году дед, привыкший встречать самых разных гостей, взволнованно готовился к приезду Махатмы, как тот появился на дорожке сада, словно дух во плоти, — его костлявое тело было обмотано домотканой материей, ноги обуты в самодельные сандалии, и — улыбнулся Мотилалу беззубым ртом.

Жизнь — царство идей

«Обитель радости» опустела. Отец надолго попал в тюрьму, откуда старался поддерживать жену и дочь письмами. «… Жизнь богата и разнообразна, и хотя в ней много болот, топей и грязных мест, но есть в ней и великое море, и горы, и снег, и ледники, и чудесные звездные ночи (особенно в тюрьме!), и любовь семьи и друзей, и товарищество тех, кто трудится во благо общего дела, и музыка, и книги, и царство идей… Легко восхищаться красотами Вселенной и жить в мире мысли и воображения. Но пытаться таким способом уйти от несчастья других, не заботясь о том, что с ними случится, — это не свидетельствует о мужестве и человеколюбии…»

С Индирой осталась мать — хрупкая, постоянно болеющая Камала, беззаветно любящая свою единственную дочь. После неудачных вторых родов и смерти младенца в 1925 году она совсем занедужила. Индира была возле нее.

Позже Ганди вспоминала: «Ребенком я испытывала покровительственное чувство по отношению к родителям — мне казалось, что раз их преследуют, им приходится так тяжело, то я должна делать для них все, что в моих силах». Когда врачи поставили Камале страшный диагноз — последняя стадия туберкулеза, Индира, бросив учебу, повезла мать в альпийский санаторий. Горный воздух и лечение лучших врачей не помогли — в 1936 году Камала скончалась. Вскоре за ней последовала и бабушка Сваруп Рани, жена Мотилала, такая же неутомимая, как и он.

В своем горе Индира не смогла вернуться в родной дом, где все напоминало о страшных потерях. Она поступила учиться в Оксфорд, а во время летних каникул в 1937 году уехала в Париж, куда прибыл, чтобы повидаться с ней, давний друг семьи Фероз Ганди (однофамилец Махатмы Ганди). По одной из версий, он познакомился с семьей Неру, когда помог привезти домой пострадавшую во время манифестации бабушку Индиры, Сваруп Рани.

Выходец из семьи огнепоклонников-парсов, он был хорошо образован, вежлив, предупредителен. Индире нравились его мысли, суждения, умение вести разговор. Здесь, в безмятежном Париже, они рассуждали о том, как несправедливо устроен мир, как может существовать фашизм и как могла его породить нация Гёте и Шиллера. Здесь Фероз во второй раз предложил Индире руку и сердце. Но Индира на время отклонила это предложение — пока она побудет рядом с отцом, которому сейчас очень нелегко: и в своем одиночестве, и в бесконечной политической борьбе.

А тем временем началась Вторая мировая война. Джавахарлал Неру включился во внешнюю политику, и к вопросу о замужестве дочери вернулись после того, как ей исполнилось двадцать пять. Но и на этот раз все было непросто: женщина из высшей брахманской касты не могла выйти замуж за человека низшей касты, да еще и за иноверца. Как только объявили о помолвке, в Индии поднялся шквал протеста и осуждения. Ситуацию исправил Махатма, который высказался в защиту Индиры и Фероза, заявив, что единственным «преступлением» молодого человека, с точки зрения осуждающих этот союз, является лишь то, что он происходит из семьи парсов. Газеты мигом подхватили слова великого гуманиста и апостола ненасилия, в результате свадьба состоялась.

В «Обитель радости» помимо родственников с обеих сторон пришло несколько сот конгрессистов. Невеста была в розовом сари (по одной из версий, связанном отцом в тюрьме), молодожены обошли семь раз вокруг священного огня и поклялись друг другу в верности. Медовый месяц они провели в Кашмире, куда когда-то уехали после свадьбы ее родители.

Личная жизнь Индиры Ганди

Выходя замуж, Индира попросила у своего возлюбленного подарить ей детей и взаимопонимание. В 1944 году у четы Ганди родился первенец Раджив. (Джавахарлал смог увидеть новорожденного лишь из окна арестантской машины.) Через два года за ним последовал Санджай.

Что же касается взаимопонимания, то, наверное, Ферозу было нелегко рядом с такой сильной и впоследствии бесконечно популярной женщиной. Ее желание заняться большой политикой пугало и озадачивало его… «Я очень несчастлива в семейной жизни», — писала позже Индира подруге. Но говорить однозначно об их внутрисемейных отношениях сложно: премьер-министр Индии никогда не распространялась на эту тему, как ни пытала ее пресса. В этих вопросах она всегда оставалась целомудренной.

Даже дружеские объятия соратников по идее приводили ее в замешательство. Однажды Фидель Кастро, встречаясь с Ганди, по широте душевной назвал ее тут же «сестрой» и заключил в крепкие объятия. Оторопевшая дочь Востока так сконфузилась, что за спиной Кастро на фотографиях видна ее застывшая рука, протянутая было для рукопожатия.

Вообще на все личные вопросы, задаваемые журналистами, она старалась отвечать предельно кратко. Так, в интервью английской газете «Дейли Экспресс» от 28 марта 1983 года на вопрос, не хотела ли она избавиться от седой пряди, Ганди ответила, что седина появилась у нее очень рано, что сначала она даже пыталась ее закрасить, но потом смирилась с этим «символом».

О ее личном пространстве известно не так много: самым уединенным местом в ее доме была спальня с библиотекой и тренажером, она выполняла утром и вечером несколько асан по системе йоги, очень следила за внешностью, хотя и не пользовалась косметикой, туалеты выбирала придирчиво, сопоставляя цвета ткани с деталями отделки.

Семейная жизнь Индиры и Фероза была не слишком долгой. В сентябре 1960-го его сразил тяжелый сердечный приступ. Она срочно вернулась в Дели из командировки и целые сутки просидела у постели больного, держа его за руку. Когда он умер, она встала и, не оглядываясь, вышла из комнаты… Личная жизнь для нее закончилась.

Против бедности и Пакистана

Серьезные перемены в судьбе Индии произошли в 1947-м, когда Ганди исполнилось тридцать, а ее второму сыну не было еще и года. Ослабевшая Англия постепенно выпускала из рук свою главную колонию. Черчилль с негодованием тогда высказывался, что кому нужна эта победа (имея в виду победу во Второй мировой войне), если мы теряем Индию.

За год до этого, летом 1946-го, в стране прошли выборы. После них верховная власть вице-короля все еще сохранялась, но его заместителем стал Джавахарлал Неру, который 15 августа 1947 года поднял над делийским Красным фортом флаг независимости.

Новую страну ждали серьезные трудности — бедность, нехватка квалифицированных кадров и, главное, трагический раскол на индусскую Индию и мусульманский Пакистан, за который так радела Мусульманская лига во главе с Мохаммедом Али Джинной. Во многих районах началась междоусобная резня, кровь текла рекой, по дорогам скитались миллионы беженцев. В этом хаосе погиб и великий сторонник ненасилия Махатма Ганди. Его, пытавшегося остановить погромы, застрелил член индуистской шовинистской организации. Мусульманский Кашмир захотел присоединиться к Пакистану, но его оккупировали индийские войска, что закончилось войной между двумя странами.

В этих событиях Индира не участвовала — она только училась политике, да и дети отнимали много сил. Но со временем начала сопровождать отца во всех поездках, став его секретарем. Неру, до конца оставшийся идеалистом, не раз поражался ее практичности и политическому чутью. Его соратники были настроены более критично: один из них называл Индиру в начале ее карьеры не иначе как «гунги гудья» («глупая кукла»). Но критики приутихли, когда в 1959 году она стала председателем правящей партии. На этом посту Ганди прошла хорошую школу, виртуозно научившись сталкивать своих соперников между собой и выставлять их перед публикой в невыгодном свете.

В мае 1964 года умер Неру. Многие ждали, что Индира тут же предъявит претензии на власть, но она поступила умнее. С ее подачи премьером стал самый слабый из возможных претендентов — 60-летний Лал Бахадур Шастри, прозванный за свою комплекцию «воробушком». В его правление Пакистан, решив воспользоваться моментом, начал наступление на Кашмир. К столице штата Сринагару, где находилась Индира, подступали пакистанские танки. Ей предложили срочно эвакуироваться — она осталась: «Нет. Это — индийская земля…»

Индиру, единственную женщину в правительстве, в народе прозвали «мужчиной среди трусливых баб». Когда в январе 1966-го Шастри скоропостижно скончался, она стала главным кандидатом на его место. Бонзы ИНК пытались развернуть ситуацию, но проиграли.

Свое правление Ганди начала с широкомасштабной кампании под лозунгом «Гариби хатао» — «Долой бедность!», с так называемой «зеленой революции»: стала закупать за границей новые высокоурожайные сорта зерновых, выводить на поля технику, орошать пустыни. Налаживать собственное производство, выпускать станки, турбины, стройматериалы.

Западные банки готовы были дать стране кредиты, но под большие проценты, и Индиру выручил дружественный Советский Союз. Звучащий со времен Неру лозунг «Хинди руси бхай-бхай» («Индийцы и русские — друзья») обновился в своем содержании.

В 1971 году — новое испытание. Бенгальцы, жители восточной части Пакистана, выступили за создание своего государства Бангладеш. Пакистанские военные подавили восстание в крови, в Индию ринулись миллионы беженцев. Индира без колебаний приказала своей армии перейти границы. Война на два фронта очень скоро закончилась разгромом пакистанцев. Пытаясь спасти их, США направили к берегам Индии свой 7-й флот, но в ответ туда же двинулись советские корабли. Пакистан капитулировал, его войска покинули Бангладеш. Это был звездный час Ганди, на пути в парламент ее встречали ликующие толпы.

Сила власти

Победить бедность оказалось значительно труднее. В 1973 году из-за войны на Ближнем Востоке многократно подорожала нефть, которую Индии приходилось покупать за границей. Вслед за этим взлетели цены, промышленность буксовала, миллионы людей лишились работы.

Ее кампанию по борьбе с бедностью он превратил в борьбу с бедняками. Решив, что переполненные трущобы уродуют облик Дели, он снес их бульдозерами, а людей выгнал на улицу. Следующим шагом стала борьба за снижение рождаемости, которую Санджай повел так же жестоко. Он создал «летучие бригады», которые совершали набеги на города и села, насильно стерилизуя их жителей. Друзья убеждали Индиру, что поступки сына компрометируют ее, но она будто ничего не слышала, уходила в себя…

Эта страница правления Ганди выведена черными красками в романе обладателя Букеровской премии Салмана Рушди «Дети полуночи». Для одного из главных героев романа, подвергшегося такому насилию, Индира (в романе Вдова) — не более чем ведьма с бело-черной головой. Вот такое объяснение «мудрой» седины… Сама же Индира в интервью английской газете «Дейли Экспресс» в 1983 году говорила на эту тему следующее: «…Во время выборов и перед выборами в 1977 году оппозиционные партии устроили большую шумиху по этому поводу. Они распространяли абсолютно фальшивую подрывную пропаганду, что мы якобы намеревались стерилизовать каждого мужчину, женщину и ребенка…»

Так или иначе, но расплата наступила в январе 1977 года все на тех же выборах. Оппозиция объединилась в партию «Бхаратия джаната парти», выдвинув лозунг «Индира хатао» — «Долой Индиру!» Поражение премьера было оглушительным: даже собственная партия исключила ее из своих рядов.

Но Индира еще раз оказалась стоически несгибаемой: она создала из своих сторонников новую партию ИНК (И) — «И» в скобках означало «Индира» и одновременно «Индия». В гостеприимно распахнутые ворота ее дома потянулись паломники со всей страны — одни с жалобами, другие с советами, как обустроить страну. Она принимала и выслушивала всех, попутно критикуя правительство оппозиции, которое действительно оказалось беспомощным и сплошь коррумпированным. К тому же разношерстные враги Ганди быстро перессорились друг с другом. Их попытка посадить премьер-министра в тюрьму, обвинив ее помимо прочего в краже кур и яиц, позорно провалилась и только прибавила Ганди популярности.

Весной 1980 года были проведены досрочные выборы, на которых ее партия вернулась к власти. Надо сказать, что Индира умела создавать свой имидж. На выборы к зданию парламента она подъехала в скромном автомобиле индийского производства, на ней было сари из домотканой пряжи — символ верности гандизму, на плечах — кашмирская шаль, как знак принадлежности к древнему роду, к шали был приколот бутон пурпурной розы — символ отца.

Через полгода после ее победы на выборах погиб Санджай — его легкий самолет задел крылом заводскую трубу. Когда старший брат Раджив стал летчиком гражданской авиации, Санджай, не желая ни в чем отставать от него, тоже получил диплом пилота. На его похоронах Индира не проронила ни слова, ни на что не реагировала, не слышала обращенных к ней вопросов. Но уже через час после церемонии вызвала к себе министра внутренних дел и осведомилась: «Ну, что у нас происходит в Ассаме?» — «Я был поражен, — вспоминал он позже. — Казалось, у нее ледяное сердце».

Но Ганди за годы в политике просто привыкла никому не доверять и глубоко прятать истинные чувства. Как и у других «железных женщин», вроде Маргарет Тэтчер или Эвиты Перон, у нее были союзники, но не было друзей.

Последнее испытание и убийство Индиры Ганди

Финальный конфликт, стоивший Индире Ганди жизни, разгорелся в штате Пенджаб, населенном воинственными бородачами-сикхами. Издавна составляя элиту индийской армии и госслужбы, они требовали создания собственного государства Халистан. По команде своего лидера Джарнала Сингха Бхиндранвале сикхские террористы начали нападать на живущих в штате индусов, добиваясь этнического «очищения». Потом они оккупировали громадный Золотой храм в Амритсаре, превратив его в свою базу.

На выстрелы прибежала охрана, сикхов изрешетили очередью, а раненую Индиру срочно повезли в Индийский институт медицины, куда прибыли лучшие врачи. Надежды ни у кого из них не было — восемь пуль поразили жизненно важные органы. В половине четвертого Ганди, не приходя в сознание, скончалась.

Через два дня ее по индуистскому обряду сожгли на берегу Джамны. Погребальный костер зажег Раджив Ганди, которого практически принудили занять пост премьер-министра. В это время по всей стране шли массовые погромы сикхов, которым мстили за смерть Индиры. Выступая перед народом, новый премьер сказал: «Моя мать отдала жизнь за то, чтобы индийцы жили одной семьей. Не позорьте ее память!»

В завещании, составленном Индирой до трагедии, она написала, что «Обитель радости» передана ею в фонд памяти Джавахарлала Неру, что в настоящий момент ей принадлежит небольшая ферма и дом неподалеку от Мехраули — все это она завещает своим внукам Рахулу и Приянке, равно как и авторские права и книги по искусству.

В мае 1991 года не стало и Раджива. Он погиб от взрыва, устроенного террористами, — на этот раз тамильскими. А к месту гибели Индиры до сих пор приходят толпы людей. Приходят и молча стоят, глядя на укрытый хрустальным куполом белый щебень дорожки.

Ее прах вверили царству снегов… Так над Гималаями завершился земной путь Индиры Ганди, или просто Инду.

_{Благодарим библиотеку Посольства Индии в Москве за предоставленный альбом фотографий Рагху Рая}

_{Материал опубликован в августе 2007, частично обновлен в ноябре 2024}