Фотопроект: погружение в Африку

Эта сила словно возникает внутри тебя и заставляет каждый раз возвращаться на Черный континент, несмотря на все те трудности, с которыми каждый раз приходится здесь сталкиваться. Впервые по-настоящему, не как турист, я оказался в Мозамбике, в провинции Тете, куда я приехал на целый год. Именно здесь, на берегах великой реки Замбези, со мной произошло множество приключений, сильно повлиявших на мою жизнь и окончательно заставивших меня влюбиться в этот таинственный континент. Поселившись в Тете, я купил себе мотоцикл и почти каждый день уезжал с фотокамерой в разных направлениях от города в поисках хороших фотографий и необычных историй.

Крокодилы и люди

Сам городок Тете мало чем отличается от административных центров других провинций. Расположенный по обеим сторонам Замбези и соединенный широким мостом, построенным португальцами, он предлагает лишь минимум необходимого комфорта, к которому привыкли туристы из более развитых стран. Это самое жаркое место в Мозамбике, с его сказочными баобабами и почти марсианскими коричнево-красными пейзажами. Здесь постоянно отключают электричество и лишь недавно построили первый супермаркет. Зеленая полоса растительности тянется лишь вдоль течения реки и в гористой местности Ангония, на границе с Малави. Остальное место занимает африканская саванна.

Замбези — это основной источник воды для местных жителей. Само название на одном из местных языков означает «река». В ней купаются, моют посуду, кто-то даже употребляет воду в пищу, прокипятив на костре. Рыбаки целыми днями стараются выловить рыбу, охотники — подстрелить крокодила, а крокодилы — поймать какое-либо животное, птицу или человека.

Перед входом на главный пляж Тете стоит большой знак с изображением страшной речной рептилии с открытой пастью, полной острых зубов. Это предостережение нисколько не мешает домохозяйкам из соседних хижин приносить к берегам реки горы грязной посуды, а отправляющимся на работу мужчинам мыться во время утренней прохлады.

Днем здесь беззаботно купаются дети, и когда крокодил все-таки хватает свою добычу, люди часто говорят: «Значит, такая у этого человека судьба» — и продолжают свою обычную жизнь. Однажды проезжая по мосту через Замбези, я краем глаза заметил рыбака, удящего рыбу на деревянном каноэ. Проехав еще несколько метров, я остановился, потому что вдруг все пешеходы бросились к окраине моста, крича «Крокодил, крокодил!». Посмотрев на то самое место, где был рыбак, я увидел лишь пустое каноэ, одиноко раскачивающееся среди расходящихся в разные стороны кругов на воде.

Для защиты от крокодилов люди идут к местным колдунам. Те проводят магические ритуалы и дают выпить зелье или надевают талисман, чтобы ни один крокодил не посмел даже приблизиться к носящему его человеку.

Почти каждый подросток в Тете побывал у колдуна. Поэтому они со смехом смело прыгают в воду с утеса, чтобы охладиться в водах Замбези во время дневной жары. Когда я спросил некоторых ребят, не боятся ли они крокодилов, они уверенно заявили, что могут даже переплыть реку, если захотят, и никто их не тронет.

Естественно, никакой статистики не ведется, но в местные больницы часто попадают пациенты, получившие увечья от гигантских рептилий.

Африканская магия

В Мозамбике, да и вообще по всей Африки, люди не только верят в магию, но и используют ее в своей повседневной жизни. Поэтому в этой стране на 1500 докторов приходится более 70 тысяч народных целителей, колдунов и шаманов. Когда я только приехал в Тете и начал работать вместе с одной британской международной компанией, первой моей съемкой была традиционная магическая церемония, во время которой белые европейцы и южноафриканцы — начальство компании — просили у местных духов разрешения на ведение работ в провинции, а местный шаман воскуривал благовония и совершал жертвоприношение.

Тем же вечером в баре эти же белые начальники, проработавшие в Африке не одно десятилетие, совершенно серьезно рассказывали мне о своих встречах с колдунами в Мозамбике и других странах континента — истории, от которых иногда становилось страшно, но которые вместе с тем только подогревали мой интерес ко всему неизвестному.

Я решил сам исследовать тему африканского шаманизма, и каждый раз, когда встречал хижину местного колдуна, останавливался у нее, чтобы расспросить, как работают шаманы и целители, и сфотографировать их во время приготовления различных зелий и вызова духов. К моему удивлению, мне никогда не отказывали, и мне достаточно быстро удалось снять целую серию портретов местных шаманов, а заодно стать свидетелем того, как множество людей со всех концов Тете ежедневно приходит к ним за лекарствами от болезней, за помощью в приобретении удачи и с прочими просьбами.

С одним из шаманов в деревне Мадамба, Арнальдо Родисом, я даже подружился. Он был очень популярным в округе, поэтому быстро нажил себе приличное по деревенским меркам состояние и даже имел помощника. Богатство Арнальдо позволило ему взять сразу шесть жен. Они жили с ним в одном доме и разделяли обязанности по хозяйству. Когда я спросил, сколько у него детей, колдун на минуту задумался и ответил: «Вроде девять». Через несколько месяцев, снова проезжая через Мадамбу, я заехал к нему в гости и с удивлением узнал, что он недавно умер от малярии. Жены и дети перешли к его помощнику, который продолжил дело умершего колдуна.

Португальское наследие

В 1975 году, после того как Мозамбик получил независимость от Португалии, бывшие колониалисты, проиграв многолетнюю войну с Фронтом освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), вынуждены были покинуть страну. Начавшаяся в стране сразу после этого гражданская война против боевиков сопротивления РЕНАМО на многие годы ввергла бывшую португальскую колонию в разруху.

Португальцы начали возвращаться лишь после 1992 года, когда наступило перемирие. По всей стране до сих пор можно увидеть множество колониальных зданий, величественных католических соборов или отелей, которые пришли в упадок после долгих лет военных конфликтов. Так, некогда знаменитый «Гранд Отель» в портовом городе Бейра, который сразу после постройки в 1960-х годах называли гордостью Африки и самым большим отелем на континенте, превратился в гигантский сквот, где нашли укрытие тысячи беженцев, вынужденных покинуть свои деревни из-за войны.

В Тете, в деревне Борома, старые, но до сих пор поражающие своей красотой католический костел и резиденция епископа были переделаны под школу-интернат для деревенских детей из провинции. Денег Министерства образования не хватает не только на поддержание зданий в хорошем состоянии (даже на школьных досках часто зияют большие дыры от пуль со времен войны), но и на еду для учащихся.

Ежедневно подростки питаются лишь шимой — сваренной на воде кашей из кукурузной муки. Большим праздником становится день, когда имеющим автоматы Калашникова охранникам интерната удается подстрелить крокодила в Замбези. Тогда после уроков учащиеся и работники интерната устраивают пир, на котором все могут полакомиться речным деликатесом. Порция достается каждому. Я несколько недель пытался снять удачную охоту на крокодила в интернате, но мне все не везло.

Однажды, находясь в Тете, я получил от охранника СМС «Matamos aquela cena», что в переводе с португальского сленга означало «Мы убили эту штуковину». Я бросил все свои дела и сразу же помчался в Борому, где застал довольных школьников, сидящих на мертвой рептилии и позирующих для селфи.

Львы и крысы

Однажды я поехал на съемки на север провинции Тете. Посреди заповедника мотор мотоцикла вдруг начал «кашлять» и прекратил работать. Видимо, карбюратор засорился песком, случайно попавшим в бензин. Мне пришлось спешиться и идти по дороге, проходящей через пустынную местность, поросшую редкими деревьями и кустарником. Воды у меня почти не оставалось, и через час ходьбы под палящим африканским солнцем с мотоциклом по жаркому асфальту меня начала мучить жажда. К счастью, я увидел приближающуюся деревню и поспешил к ней в надежде попросить там воды.

К моему удивлению, деревня оказалась покинутой, все дома были открыты и пусты. Через пару часов я дошел наконец-то до выхода из заповедника, где нашел небольшую продуктовую лавку и встретил нескольких рейнджеров. Они очень удивились, встретив меня, идущего пешком, и сообщили, что в этой местности много львов, которые часто нападают на людей. По ночам они совершают подкопы под хижины и нередко уносят младенцев. Из-за этого многие деревни оказались брошенными жителями, они ушли жить в более безопасные места. Мне просто повезло, что был жаркий день и я не встретился с настоящими хозяевами этой земли.

В другой части провинции я как-то встретил охотников на крыс и полевых мышей. Мозамбик до сих пор находится в списке самых бедных стран мира, у многих жителей нет денег, чтобы позволить себе мясо, даже куриное. Предприимчивая молодежь деревни Мадамба нашла выход из положения. Каждое утро человек пятнадцать отправляется на охоту за грызунами, чтобы добыть себе еды на день и немного подзаработать. Найдя норы в земле, они сначала выжигают всю траву вокруг, а потом копают вглубь норы, чтобы крысы начали выбегать с «черного хода» — из другой своей норы. Обычно эта нора служит зверькам выходом, когда им грозит какая-то опасности, а также позволяет воздуху свободно циркулировать в их подземном жилище. На этой стороне норы грызунов поджидают проворные крысоловы, которые сразу хватают животных. Из грызунов здесь готовят жаркое, поджаривая целиком на костре. Его продают на набольших деревянных шампурах проезжающим водителям и их пассажирам за 10 мозамбикских метикалов (это около 12 рублей).

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 10, декабрь 2021}