Играл свою роль до конца: самый несчастливый и счастливый король в истории

В 1643 году на престол Франции вступил король Людовик XIV. Ему было тогда всего пять лет. Он правил до 1715 года, то есть 72 года. И он действительно правил.

Всю власть, которой обладали министры Ришелье и Мазарини, он присвоил себе. У аристократов осталось только одно право — наблюдать, как он исполняет свою роль. Торжественная пьеса, церемония пробуждения, Lever, начиналась в восемь утра, когда король вставал с постели.

К нему в спальню приходили камердинеры и врач, а с ними принцы крови, и ему торжественно, стоя на коленях, подавали два больших напудренных завитых парика, похожие на развевавшуюся гриву. Он выбирал себе парик, надевал дорогой халат и садился на кровати. После этого в спальню могли зайти самые знатные люди, герцоги, а пока король одевался, приходили еще его секретари, офицеры и другие чиновники.

Затем открывались двери и появлялся целый рой роскошно одетых сановников, маршалов, наместников, прелатов и фаворитов — участников торжественного действа, пробуждения его королевского величества.

Все здесь было продумано до мелочей. Высшей честью считалось подать королю рубашку, перед этим тщательно подогретую. Это важное поручение выполнял брат короля, а когда его не было во дворце, то следующий за ним по знатности человек. Королевский камердинер держал один рукав, герцог — другой, а его величество проскальзывал в рубаху.

Так все продолжалось, пока король не оказывался одетым в яркие шелковые чулки и короткие шелковые штаны, в цветной атласный жилет с голубой перевязью и шпагой, в расшитый камзол с кружевным шейным платком, который ему передавал на серебряном подносе важный вельможа — хранитель шейного платка короля.

И тогда король, улыбаясь, в шляпе с перьями и с тростью изящно выходил из своей спальни в большой зал и изысканно демонстрировал свое дружелюбие. А люди во все глаза смотрели на него и робко произносили напыщенные фразы: что он сегодня выглядит прекраснее греческого бога Солнца Аполлона и сильнее греческого героя Геракла, что он вообще подобен богу Солнца, чьи сияющие лучи даруют людям жизнь.

Как видишь, он вел себя как фараон, которого считали сыном Солнца, но здесь есть большая разница. В Древнем Египте люди действительно в это верили. А при Людовике XIV все было игрой, и он сам и все остальные знали, что это просто торжественная, хорошо продуманная и красивая постановка.

Выходя после утренней молитвы, король оглашал программу дня. Он действительно каждый день по многу часов уделял правительственным делам, так как хотел знать обо всем, что происходит в стране. Кроме того, он часто охотился, устраивал балы, а великие поэты и драматурги ставили спектакли для развлечения двора — и он всегда на них присутствовал.

Каждый прием пищи был таким же утомительным и торжественным, как церемония пробуждения, и точно так же отход ко сну представлял собой сложное, почти балетное действо. Сплошное комическое преувеличение.

Например, каждый должен был преклонить колени перед постелью короля, словно верующий перед алтарем, даже если король на ней не лежал. Когда король играл в карты и беседовал с придворными, то всегда на почтительном удалении от него теснилась целая толпа прислушивавшихся к его изысканным остротам, будто к настоящим откровениям.

Все придворные стремились одеваться как король, держать трость, носить шляпу, сидеть и ходить как он. А все женщины пытались понравиться королю. Они тоже носили кружева и шуршащие просторные платья из дорогих тканей с бесценными украшениями. Вся их жизнь проходила в прекраснейшем дворце, какого еще никогда никто не видел.

Постройка этого дворца стала главной страстью Людовика XIV. Он уехал из Парижа и построил дворец в Версале: огромный, как целый город, с бесконечными залами, украшенными золотом и заморскими тканями, с хрустальными люстрами и тысячами зеркал, с изогнутой мебелью, обитой бархатом и шелком, с роскошными картинами, на которых повсюду сиял Людовик, а народы Европы поклонялись ему, как богу Аполлону.

Но великим произведением искусства стал не столько сам дворец, сколько окружавший его парк. Он получился таким же торжественным, продуманным и изысканным, как и вся жизнь в Версале. Ни одно дерево здесь не росло так, как ему хотелось, ни один куст не сохранил свою естественную форму.

Все растения были подстрижены и подрезаны так, что превратились в прямые изгороди и шаровидные боскеты, появились широкие лужайки с причудливыми клумбами и аллеи с круглыми площадками, со статуями, прудами и фонтанами.

Там по белому гравию прогуливались некогда могущественные герцоги со своими дамами, в изящных выражениях рассуждая об искусстве, о том, как шведский посол по-новому поклонился сегодня, и о других подобных вещах.

Ты спросишь, сколько стоила такая жизнь и такой дворец. Королю прислуживали 200 лакеев, и остальные придворные жили так же роскошно.

Но у Людовика XIV был умный министр, человек простого происхождения, добившийся власти благодаря своим выдающимся способностям. Он прекрасно умел собирать деньги со всей страны. Он постоянно думал о том, как поддерживать торговлю с другими странами и как лучше развивать французские ремесла и промыслы.

Поэтому крестьяне в то время ужасно страдали от налогов и податей и питались буквально отбросами и сорняками, пока придворные ели изысканные блюда на серебряной и золотой посуде.

Но больше всего денег уходило не на придворную жизнь. Самых больших трат требовали войны, которые Людовик XIV вел беспрерывно, в основном без каких-либо причин, просто чтобы увеличить свою власть и отнять земли у соседних государств.

У него была огромная, хорошо вооруженная армия, он нападал на Голландию или Германию и, например, отнял у немцев Страсбург, даже не придумав для этого повод. Он считал себя господином всей Европы. В каком-то смысле так оно и было.

Все государи подражали ему. Вскоре каждый немецкий князь, даже если он управлял крошечным и бедным княжеством, строил себе огромный дворец, похожий на Версаль, украшал его золотом и парчой, окружал выстриженными аллеями, где господа в больших париках и напудренные дамы в широких платьях прогуливались и вели льстивые цветистые речи. Они подражали ему во всем. Но с одним отличием: они были тем, во что Людовик XIV играл, — блестящими, нарядными, немного комичными, напыщенными королевскими куклами. А сам Людовик XIV был не только этим.

И чтобы ты не принимал мои слова на веру, я приведу тебе отрывок из напутствия, которое он написал своему внуку, когда тот отправился в Испанию, чтобы стать там королем: «Никогда не проявляй свою благосклонность к людям, которые больше всего тебе льстят, оставь что-то для тех, кто из лучших побуждений осмеливается вызвать твою немилость. Никогда не пренебрегай делами ради страсти к удовольствиям и создай такой распорядок своей жизни, при котором будет определено время для отдыха и развлечений. Отдавай все свое внимание правительственным делам. Выслушай как можно больше, прежде чем что-то решать. Делай все возможное, чтобы хорошо узнать выдающихся людей и использовать их при необходимости. Будь дружелюбен к каждому, никому не говори ничего оскорбительного».

Таковы в действительности те правила, которыми руководствовался французский король Людовик XIV, так удивительно соединивший в своем характере тщеславие, обаяние, расточительность, достоинство, бесцеремонность, игривость и усердие.

_{Отрывок из книги Эрнста Гомбриха «Маленькая всемирная история». М.: Издательство Альпина нон-фикшн, 2022.}