Из каторжан в губернаторы: жизнь и необыкновенные приключения Федора Соймонова

В морях и странствиях

Наш герой родился в 1692 году в семье мелкопоместного дворянина, владевшего вотчинами в Подмосковье. В 1708 году его приняли в Московскую навигацкую школу, в которой царили суровые порядки: для поддержания дисциплины учителя могли высечь шалунов лозой, плетью или наложить на них штраф.

Продолжительность обучения в навигационной школе не нормировалась и зависела от способностей ученика — Соймонову удалось завершить курс наук за три года. В 1713 году его произвели в гардемарины и отправили для дальнейшего обучения в Голландию. На чужбине он, подобно простым морякам, вязал канаты, стропы и работал на верфи, одновременно изучая латинский, немецкий и голландский языки. Впоследствии Федор Иванович вспоминал, что такая учеба, хоть была и тяжела, но необходима для лучшего постижения морской науки.

Кроме того, он совершил несколько морских путешествий по Белому и Северному морям, Атлантическому океану. В 1715 году Соймонов вернулся в Россию, а через год в присутствии Петра Великого сдал экзамен на мичмана и начал службу в составе экипажа корабля «Ингерманланд», который участвовал в военных операциях против шведов на Балтике.

В 1719 году Соймонов уже в звании лейтенанта отправился на Каспий в качестве помощника капитан-лейтенанта Карла Петровича Вердена. Задачей экспедиции было изучение западного берега Каспийского моря, проведение гидрографических исследований.

Подробная карта, составленная по итогам этой миссии, произвела настоящий фурор в научном мире Европы. Долго время ее авторство приписывали исключительно Вердену. Однако уже в XVIII веке историк Герард Фридрих Миллер справедливо отметил, что значимую роль в создании карты сыграл именно Соймонов.

В 1722 году Федор Иванович принял участие в Персидском походе Петра I. Тогда же царь, видя усердие молодого офицера и его хорошие познания в географии, присвоил ему звание лейтенант-капитана и поручил командование флотилией, направлявшейся к персидскому городу Решту. На Каспии Соймонов не только выполнял военные и разведывательные задачи, но и занимался научной работой: собирал этнографические сведения, измерял глубину моря, наблюдал за животными, составлял карты.

Собранные им сведения и материалы легли в основу знаменитого Каспийского атласа, состоящего из восьми карт и «Экстракта журналов мореплавания и описания Каспийского моря». Лучшим показателем соймоновских карт служит то, что моряки пользовались ими на протяжении многих десятков лет.

От сумы и тюрьмы

Почти десять лет пробыл Соймонов на Каспии. В 1730 году он был назначен прокурором Адмиралтейской коллегии, переехал в Петербург, где проявил себя ревностным служителем закона. По его инициативе к ответственности привлекались взяточники и казнокрады вне зависимости от их статуса, звания и связей.

Естественно, у принципиального и неподкупного прокурора появились недоброжелатели. Тем не менее, Соймонову благоволила удача. В 1733 году Федор Иванович стал обер-штер-кригскомиссаром. Новая должность подразумевала заведование финансами морских учреждений, инспектирование портов, экипажей, решение кадровых вопросов.

В 1734 он участвовал в Войне за польское наследство, позже входил в комиссию по расследованию злоупотреблений иркутского вице-губернатора Жолобова. Несмотря на многочисленные административные дела, ему удавалось выкроить время для занятий наукой, составления инструкций по освоению Камчатки, планирования экспедиций.

В 1738 году Соймонов в ранге генерал-майора вошел обер-прокурором в Сенат и продолжил борьбу со злоупотреблениями во власти. На этом фоне вспыхнула борьба между Соймоновым и президентом Адмиралтейской коллегии Н.Ф. Головиным.

Дополнительно ситуацию накаляло сближение Соймонова с кружком кабинет-министра Артемия Петровича Волынского, выступавшего против засилья при дворе Анны Иоанновны иностранцев. Тем самым Федор Иванович нажил себе грозного врага в лице любимца царицы — всемогущего Эрнста Иоганна Бирона.

В результате в 1740 году Соймонов был арестован, подвергнут пыткам, приговорен к унизительному наказанию плетьми и ссылке на каторгу в Охотск, где его ожидали работы на соляных варницах. В литературе можно встретить популярный миф о том, что Соймонову вырвали ноздри, но никакими документами это не подтверждается.

На самом деле опальный ученый и некогда высокопоставленный чиновник прибыл в Охотск в феврале 1741 года. За это время в столице произошли судьбоносные события: очередной дворцовый переворот привел к власти регентшу малолетнего императора Ивана VI Анну Леопольдовну, которая приказала освободить Соймонова. Пока тот возвращался, произошел еще один переворот. Новая государыня Елизавета Петровна частично реабилитировала Федора Ивановича, разрешив ему «жить в деревнях без выезду».

В марте 1742 года перед Успенским собором в Кремле Соймонову вернули шпагу — символ дворянской чести, затем он уехал в деревню Волосово под Серпуховом. Занимался хозяйством, воспитывал детей, вспоминал славные морские походы.

Тем временем старый товарищ Соймонова, Василий Алексеевич Мятлев, который ходил с ним на «Ингерманланде» и участвовал в Персидском походе, стал сибирским губернатором. По поручению Сената Мятлев подготовил проект возобновления Камчатской экспедиции и освоения Дальнего Востока.

В составе Камчатской экспедиции предполагалось создать Нерчинскую секретную экспедицию, которая должна была обследовать реки Аргунь и Шилку, разведать путь и способы снабжения приамурских земель, чтобы укрепить позиции России на Тихом океане. Мятлев настоял, чтобы главой секретной экспедиции был Соймонов. Так неожиданно в судьбе Федора Ивановича произошел очередной поворот.

На сибирских просторах

Сибирь привлекала внимание Соймонова с молодости. Еще на Каспии он говорил Петру I о том, что через сибирские владения открываются торговые пути в Америку и Индию. Довелось ему побывать в Сибири и в качестве каторжанина.

В 1754 году он поехал в Забайкалье, сибирский полуденный край, чтобы руководить деятельностью секретной экспедиции. Вместе с ним отправился и его сын Михаил, ставший впоследствии известным горнозаводским деятелем. Прибыв в Нерчинск, они ознакомились с местными условиями, уладили административные вопросы, и вскоре во главе отряда из 62 человек начали сплав по Аргуни. В пути вели картографические, геодезические работы, изучали месторождения полезных ископаемых.

Особой заботой экспедиции были поиски железорудных месторождений и организация железоделательных заводов. Во время аргунского сплава путешественникам удалось найти два месторождения железных руд, но они оказались бедными. Тогда Соймонов, договорился с местным горным начальством о дополнительной разведке железорудного месторождения на речке Чалбуче, впадающей в Аргунь. По результатам этого исследования было решено добывать чалбучинские руды и плавить их в окрестностях Аргунского острога.

Кроме того, члены Нерчинской секретной экспедиции обследовала реки Аргунь, Ингода и Хилок, построили суда для путешествия по этим рекам. Соймонов вникал в проблемы местного хлебопашества и пришел к выводу, что его развитию препятствуют нерадение воевод и их лихоимство. Он также заботился о развитии горного дела, создал навигацкие школы в Иркутске и Нерчинске.

В 1757 году Федор Иванович получил назначение на пост губернатора Сибири. Этим огромным регионом он управлял шесть лет и заслужил уважение сибиряков. Будучи верным своим принципам, он преследовал взяточников, пытался бороться с чиновничьим произволом, не забывая думать о казенном интересе.

При нем в Тобольске был отремонтирован гостиный двор, проведены мероприятия по благоустройству города, открыты морская школа в Охотске, Якутская и Томская геодезические школы, построен маяк на Байкале.

Соймонов изучал природные ресурсы Сибири и посвятил им статью «Древняя пословица „Сибирь — золоте дно“. Описание, сообщенное из Сибири». В ней он указал, что «многие сибирские места Золотым дном называться по справедливости должны; а именно от изобилия разных минералов, в том числе серебра и золота».

По мысли Соймонова, из Сибири страна со временем будет получать «великое богатство». В этом убеждении он был не одинок — его современник, великий ученый Михаил Васильевич Ломоносов предрек: «Российское могущество прирастать будет Сибирью».

В 1762 году 70-летний Соймонов подал в отставку. Екатерина II приняла ее только со второго раза и приказала Соймонову приехать в Петербург. Императрица уговорила его остаться на службе и заниматься сибирскими делами в Московской сенатской конторе.

В 1763 году Федор Иванович уехал в Москву, где проработал три года. В 1766 году он окончательно вышел в отставку с сохранением чина тайного действительного советника и взялся за мемуары.

С 70-х годов XVIII столетия здоровье бывалого моряка сильно ухудшилось. Он жаловался на ухудшение зрения, не мог продолжать работать над мемуарами и другими трудами. Федор Иванович Соймонов скончался в своем подмосковном имении в 1780 году. Он обрел свой последний приют в Высоцком монастыре.