Хрупкий берег: как люди пытаются отвоевать у моря балтийское побережье

Шторма размывают живописные береговые склоны и песчаные дюны, но местные жители упорно отвоевывают у моря родные берега. Так — между разрушением и созиданием — с давних пор и живет побережье Балтики.

Я стою на влажном песчаном берегу Балтийского моря. В обе стороны от меня тянется ровный белесый пляж; ветер колышет редкие прибрежные травы; из-под сизых облаков пробивается тусклый зимний свет. К самым мыскам моих ботинок то и дело подбегает волна — я все жду, не вынесет ли она кусочек янтаря: говорят, после шторма балтийский берег бывает весь усыпан золотистой смолой.

Передо мной у линии прибоя начинается черная гряда вбитых в песок деревянных свай. Такие же гребни в десятки метров длиной виднеются по всему мелководью — это берегозащитные сооружения, которые врезаются в окутанные романтикой местные пейзажи трезвым напоминанием. Песок, по которому я брожу, здешние инженеры-гидротехники называют «песчаными наносами», а кромку воды, вдоль которой безуспешно ищу янтарь, — «урезом», но именно эта емкая терминология позволяет смотреть на вещи реалистично: побережье Балтийского моря сокращается на глазах.

Море волнуется раз: миграция песка

Около 6000 лет назад, когда берега нынешней Калининградской области еще населяли первые прибалтийские племена, береговая линия полуострова выступала в море на несколько километров дальше того места, где теперь стою я.

Волны и течения постепенно подтачивали побережье, смывая с него песок и перенося его восточнее — так, например, образовались уникальные в своем роде песчаные косы, Куршская и Балтийская. Чтобы понять, как и почему силуэт балтийского берега постоянно меняется, я обратилась к человеку, который владеет тем самым складным инженерным языком.

Морские волны, накатываясь на берег, слизывают с него песок; часть оседает на дне, а часть движется дальше. «Вдольбереговые течения — как транспортерная лента: они подхватывают рыхлый материал и уносят его с собой». Так происходит размыв пляжей. Балтийский берег истирается давно и хронически, но бывают и обострения — знаменитые зимние шторма, во время которых море, сильно разволновавшись, обрушивается на берег и забирает с собой большие объемы песка.

В этом году я оказалась в Калининградской области как раз после разрушительных январских штормов, которые размыли больше 15 гектаров местного побережья. Волны, достигавшие пяти метров, повредили променады, повалили деревья, затопили дорогу на Куршской косе и откусили часть соснового бора на побережье.

Вообще, не стоит оплакивать пляжи сразу после шторма: во время бури размытый песок залегает на дно у берега, но через некоторое время «слабое волнение» моря возвращает его на пляж. Динамика морских берегов — это бесконечное чередование процессов разрушения и накапливания.

«С этими процессами не надо бороться, — считает Басс. — Ими надо грамотно управлять: чтобы размывалось поменьше, а откладывалось побольше». Правда, несмотря на попытки управления природными процессами, сегодня побережье Калининградской области нуждается в защите.

Море волнуется два: буны гасят волны

Берег Балтийского моря стал привлекать отдыхающих с начала прошлого века, когда здесь зацвели знаменитые курорты Восточной Пруссии: Кранц (ныне Зеленоградск), Раушен (Светлогорск), Нойкурен (Пионерский), город-сад Георгенсвальде (Отрадное).

Сюда ехали и едут за минеральными водами, за лечебными грязями, за золотым прибалтийским загаром, но главное — за видом на море и песчаными пляжами. Защитой берегов здесь заинтересовались даже раньше, чем туризмом: взять, например, двойное назначение променадов.

Прогуливаясь по изящному плиточному помосту в Пионерском и по широкой современной набережной в Светлогорске, я оценила их первую, рекреационную функцию.

Вторая функция сначала деревянных, а затем и бетонных променадов заключалась в укреплении берега, ведь по сути это — волноотбойные стенки, которые, как считалось раньше, уберегают пляжи от размывов и разрушений. Первым прусским гидротехникам казалось логичным, что продольное заграждение наподобие бастиона должно защитить побережье от штормового натиска, но выяснилось, что оно только усугубляет размыв: волна отскакивает от такой стенки и с силой утягивает за собой песок.

Поэтому уже с середины XIX века на Балтике начались эксперимент с бунами — длинными рядами деревянных свай, установленных перпендикулярно берегу с определенной частотой. Оказалось, что такие конструкции сдерживают вдольбереговой снос песка: он задерживается в так называемых межбунных карманах, отчего пляжи не уменьшаются и даже увеличиваются.

В начале XX века немцы установили на побережье серию поперечных бун, которые так или иначе замедляли движение наносов до 1970-х годов, а затем стали разрушаться. Тогда советские гидротехники вернулись к идее продольной защиты и стали возводить стенки, которые с тех пор приносили калининградским пляжам один вред.

Олег Басс родился и вырос на Балтике, с ней связаны его мальчишеские воспоминания и студенческие годы, защите балтийских берегов посвящена его диссертация; на его глазах ошибки проектирования превращались в видимый экологический ущерб. «Никаких инженерных изысканий. Бетон покрепче, стенку повыше. И парапетик, чтобы не брызгало», — вспоминает он подход советских и российских инженеров. С 2016 года здесь, наконец, стали устанавливать буны, но этого было уже мало.

Море волнуется три: о важности пляжей

Приехав в любой город-курорт на балтийском побережье, вы без труда найдете путь на пляж. К нему будто развернуты все фасады, улицы, площади и парки, к нему стекаются пешеходы, ведут указатели и влечет шум волн; где бы вы ни были, ноги сами вынесут вас к морю. Отдыхающий скажет, что пляж — это сердце любого курорта, а гидрогеолог ответит, что это еще и главный оплот берегозащиты.

Ничто не гасит волны так эффективно, как песчаные пляжи: своей широкой грудью они тормозят прибойную волну, не допуская размыва коренного берега. Истончение песчаной полосы ставит под угрозу прибрежные города и поселки, а значит, пляжи нужно спасать любой ценой — в том числе, создавая их искусственно.

В Светлогорске я решила осмотреть береговую черту с недавно установленного посреди набережной панорамного подъемника. Из городского парка, гнездящегося на высоких крутых склонах, в сторону моря высунут его бетонный язык, который заканчивается смотровой площадкой. Отсюда, с высоты 40 метров, открывается вид на море, набегающее на частые ряды бун: в последние годы в светлогорский пляж забили больше шести тысяч стволов лиственницы в надежде, что размытый зимними штормами песок будет возвращаться хотя бы к лету.

Сверху хорошо видна геометрия здешних бун, избороздивших линию прибоя. Они образуют сетку межбунных карманов, в которые нужно дополнительно намывать песчаный материал, так как естественного запаса калининградского песка не хватает для полноценного восстановления пляжей. А значит, после установки бун приходит время еще одной геоинженерной технологии — искусственной подпитки пляжа. Для этого планируется брать песок из расположенных на глубине песчаных карьеров и набрасывать его на городские пляжи.

У меня за спиной высятся почти отвесные склоны светлогорского берега; они опасно упираются в новенький просторный променад, на котором продолжаются строительные работы. Я рассматриваю проект застройки и не верю своим глазам: скоро на узкой набережной — прямо под крутыми откосами — вырастут многоэтажные отели, магазины и рестораны. Экскаваторы разравнивают песок у подножия склонов, рабочие устанавливают противооползневые конструкции, работа кипит.

Я замечаю, что вдоль берега тянется еще одна гряда бун — это ограждение технологической дороги для строителей. Оно создает тот самый отбойный эффект, из-за которого волны утягивают на глубину еще больше песка. Поэтому без регулярного намыва песка все предыдущие инженерные решения не только не принесут плодов, но и усугубят ситуацию. Как и любая технология, призванная обуздать силы природы, берегозащита не позволяет бросать начатое на полпути — это тот случай, когда приходится бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте.

Я смотрю во все глаза, но не вижу песчаного берега. За глухим бетонным ограждением променада время от времени проступает куцый пляжик, но его сразу же накрывает волной. Так светлогорский берег выглядит зимой — летом 20-30 метров песка все же возвращаются благодаря системе бун.

Только вот, сетует Басс, все подобные конструкции должны возводиться в последнюю очередь, когда уже восстановлен песчаный пляж.

Совсем другая картина — на роскошном песчаном пляже шириной почти 250 метров в поселке Янтарный. С конца XIX века здесь разрабатывали месторождение янтаря, и на побережье в больших объемах сбрасывалась смесь грунта и воды, которая, накапливаясь, служила тем самым рыхлым материалом для пляжа.

Здешний пляж — гордость Калининградской области, несколько километров чистого светлого песка, на который тихонько накатывает прибой.

Увы, с тех пор как несколько лет назад Янтарный комбинат прекратил сбросы, этот прибой постепенно размывает накопленный песок, и скоро «янтарный» пляж тоже начнет сокращаться.

На шаг впереди стихии

Как и везде на планете, температура воды и воздуха на Балтийском побережье постепенно растет, а вместе с ними повышается и уровень моря (часть старых прусских бун, установленных почти полтора века назад, уже ушла под воду). Это приумножает разрушительную силу штормов, а значит, угрожает пляжам и коренному берегу.

Прогнозы на будущее тоже не радуют: размыв береговой черты только усилится, море продолжит наступать; пляжи сузятся и станут сезонными, лишая берег естественной защиты зимой. Берегоукрепительные работы придется проводить чаще, но для начала стоит понять, дают ли они нужный эффект.

Среди местных экологов бытует мнение, что в разрушении берегов виновато любое вмешательство человека в динамику природных процессов, даже если оно происходит с целью сохранить побережье.

Недавно к западу от пляжа в городе Зеленоградск из воды вырос песчаный остров. Даже несмотря на сокрушительные зимние шторма в этой части берега, песчаного материала накопилось столько, что он выступил на поверхность, а пляж не только не сократился, но и расширился.

Все дело в научном эксперименте по применению «гребенки» — небольшой подвижной конструкции из труб, которые и сейчас виднеются из воды напротив свежей песчаной отмели.

Это надводный свайный волнолом, главная задача которого — ослабить энергию волны, сломав ее на подходе к берегу, чтобы до пляжа дошло только легкое, не несущее разрушений волнение. Кроме того, гася волны, такая конструкция не дает им уносить в море песок, намытый в межбунные карманы, а значит, повышает эффективность уже установленных бун.

Пока что вершины первых пробных гребенок покачиваются в волнах недалеко от зеленоградского пляжа и обещают в скором времени внести свой вклад в сохранение этих живописных берегов.

И пусть эстетику калининградского взморья постоянно нарушают торчащие тут и там сваи, трубы и настилы, оба наших персонажа — и местный гидротехник, и заезжий мечтатель — сойдутся в одном: для защиты балтийского побережья нет ничего важнее спасения пляжей. Иначе никаких больше инженерных опытов — и никаких больше томных прогулок у зимнего мор

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 5, июль-август 2022}