Люди пришли в Арктику уже 50 тысяч лет назад: какие археологические открытия помогли это установить

Мы продолжаем беседу с ведущим научным сотрудником Института истории материальной культуры РАН Владимиром Викторовичем Питулько, грантополучателем Российского научного фонда, о Севере Сибири в каменном веке и его обитателях.

Владимир Викторович Питулько

Археология

Доктор исторических наук

«Гипотеза о панарктическом леднике помогала объяснить недостаток данных»

— Какие большие теории ученых 1950-х на нынешнем этапе исследований удалось уточнить или опровергнуть?

«Уточнить» — хорошее слово, «опровергнуть» нравится мне гораздо меньше. В целом, я бы предпочел говорить о том, что удалось развить те или иные взгляды и уточнить те или иные представления, или пересмотреть их (иногда степень уточнения может быть весьма значительной, более напоминающей опровержение, но цели такой не бывает).

Дело в том, что наука в целом и археология в частности развивается весьма динамично и становится все более комплексной, междисциплинарной, интегрирующей результаты смежных дисциплин, что отражается на качестве знания и возможности делать выводы, уточняя и совершенствуя взгляды предшественников, заслуги которых неотрицаемы, так как без их трудов многое просто не существовало бы. Мы сейчас обладаем гораздо большей (кратно большей) совокупностью знаний, чем те, кто делал эту работу в 1950-е и 1960-е годы, когда я еще не родился или ходил в детский сад. По этой причине и выводы наши становятся точнее и обоснованнее.

Так, представления о расселении человека в Арктике тесно связаны с представлениями об изменениях природы и климата за последние примерно 100 тысяч лет. Главным фактором, лимитирующим доступность территорий, является наличие ледников и их очертания, занятая ими площадь.

Про Баренцевоморский регион (Скандинавия, Кольский полуостров) было более или менее ясно — эти территории еще недавно покрывали гигантские ледниковые образования, разрушение и сокращение размеров которых происходило 12-10 тысяч лет назад и позднее. Отсюда понятно, что никакая человеческая деятельность ранее этого времени там была невозможна. Там и нет таких памятников, а наиболее ранние из имеющихся обликом своих материалов, довольно грубым (что связано не с мастерством, а с качеством сырья, из которого производили изделия), породили представления о некоем «арктическом палеолите» (концепция Б. Ф. Землякова).

А дальше к востоку?

Длительное время северные территории Сибири были вообще белым пятном на археологической карте Земли, за исключением узкой кромки азиатских берегов в зоне Берингова пролива и к западу от него с большим разрывом до мыса Большой Баранов (наследство от Сарычева). Это были памятники морских зверобоев, расселявшихся в тех местах на протяжении последних двух тысяч лет.

Долгое время вопрос о распространении материкового оледенения на Севере Евразии к востоку от Баренцевоморского региона в течение последних 100 тысяч лет оставался дискуссионным. В 1950-80-х годах была довольно популярна точка зрения о панарктическом ледниковом щите, якобы существовавшем на последнем этапе оледенения 25-15 тысяч лет назад (в нашей стране основным сторонником данной концепции был М.Г. Гросвальд).

Согласно этой гипотезе, гигантские территории были заняты ледником, что было несовместимо с расселением человека во многие области Арктики. Эти взгляды были весьма популярны в археологической среде, помогая объяснить недостаток данных. Лишь на рубеже ХХ-ХХI столетий (в 1990–2010-е годы) благодаря усилиям немногочисленных групп российских и зарубежных исследователей было доказано отсутствие панарктического ледника в позднем плейстоцене в Восточно-Сибирской Арктике, и вопрос о его существовании был окончательно закрыт.

А в 1950–60-е годы для всей Арктической зоны Евразии просто не существовало оснований, позволявших думать о сколько-нибудь раннем освоении Арктики, уходящем вглубь времен хотя бы к границе плейстоцена и голоцена (11,7 тысяч лет назад. — Прим. ред.). Постепенно, благодаря трудам моих учителей, Н. Н. Дикова и Л. П. Хлобыстина, а также некоторых других исследователей (В. Г. Аргунов, Ю. А. Мочанов, С. А. Федосеева и других), сформировался фонд источников, на основании которого стало возможно говорить о расселении человека в Арктике на протяжении примерно последних 10 тысяч лет, то есть на протяжении почти всего голоцена (геологической современности).

«Множественные находки животных мамонтовой фауны все чаще обнаруживали там, где предполагался ледник»

Важнейшее открытие было сделано на рубеже 1960-1970-х годов, когда на реке Берелех, последнем крупном левом притоке реки Индигирка, под 70° северной широты, был обнаружен палеонтологический объект — крупная концентрация костных остатков мамонтов — так называемое «кладбище», возраст которого оценили около 13-12 тысяч лет. Примечательно, что вблизи него был открыт археологический материал.

Крайне неудачный термин «кладбище» был введен Николаем Кузьмичом Верещагиным, известным советским и российским зоологом, много работавшим с археологическими материалами различных стоянок каменного века, прежде всего, палеолитических, на многих из которых встречаются многочисленные находки костей мамонтов, иногда аномально многочисленные.

В науке долгое время ведется и до сих пор не окончена дискуссия об их природе, ключевой вопрос — человек или природа создают их и какова в этом роль человека. Он просто использовал такие скопления, возникшие по тем или иным причинам как природный феномен (в результате массовой разовой или повторной гибели в одном месте или в результате концентрации в особо удобном месте — старице, например — трупов погибших зверей, влекомых водным потоком), или же человек формировал их своей деятельностью (например, разовое уничтожение значительной группы, или неоднократное повторное, но на одном месте).

Надо заметить, что изначальной целью Н.К. Верещагина на реке Берелех было изучение скопления костей мамонтов, в формирование которого человек точно не был вовлечен, чтобы получить образец/эталон для сравнения картины с иными объектами, где присутствие людей несомненно (палеолитическими стоянками). Парадокс состоял в том, что он своими руками немедленно нашел вблизи этой массовой концентрации костных остатков мамонтов следы деятельности человека.

Сами эти следы надолго оставались древнейшим свидетельством расселения человека в Арктике, и в отсутствие прочих сформировалось устойчивое мнение о сравнительно позднем, в позднейшем (терминальном) плейстоцене, освоении человеком Арктики. В отношении ее высокоширотной островной области на основании находок датского исследователя Эйгиля Кнута (Eigil Knuth) на Земле Пири в Гренландии под 82° северной широты полагали, что такие памятники могут иметь возраст около 4000 лет назад.

Эти оценки возраста и облик культуры ранних жителей Гренландии были несколько уточнены благодаря исследованиям моего датского друга и коллеги Бьярни Грюннова (Bjarne Grønnow). Ему же удалось, в содружестве с коллективом молекулярных биологов, на основании генетической информации реконструировать физический облик древнего населения Гренландии. Однако мнение о тотальной справедливости оценки времени заселения высокоширотной Арктики около 5000 лет назад было впоследствии пересмотрено.

«Собственно, эти моменты: время заселения Арктики, время освоения человеком ее отдельных территорий, связь культуры человека и окружающей среды (природные факторы эволюции культуры) и, отдельно, взаимодействие „человек — мамонт“ как часть этих процессов, включая природу „кладбищ мамонтов“, — представляют собой наибольшие вызовы в моей собственной научной деятельности и карьере».

Владимир Питулько

Археолог, доктор исторических наук, грантополучатель Российского научного фонда

Постепенно становилось все яснее, что никакого панарктического ледникового щита в позднем плейстоцене не существовало. Этому противоречили множественные находки животных мамонтовой фауны — собственно мамонтов, но также носорогов, плейстоценовых бизонов и лошадей, других травоядных и хищников, которые все чаще обнаруживали там, где предполагался ледник.

Такие находки встречались и раньше, однако возможности выяснить их геологический возраст не существовало (например, на Новосибирских островах, где большие коллекции были собраны Эдуардом Васильевичем Толлем в конце XIX века). Вывод об одновременном существовании в Сибири мамонта и человека был впервые сделан Иваном Дементьевичем Черским в 1870-х годах на основании результатов раскопок стоянки «Военный госпиталь» в Иркутске, где кости мамонта и каменные орудия составляли единый геологический контекст. И в дальнейшем мысль о существовании в Сибири, в том числе арктической, людского населения, современного мамонтам, высказывалась им неоднократно.

Появившийся в конце 1940-х годов и быстро завоевавший одно из главных мест в геохронологии позднего плейстоцена метод радиоуглеродного датирования (измерения геологического возраста объектов на основании статистики бета-распада изотопа углерода-14) стал важным инструментом в том числе и для решения вопросов о ледниках, мамонтах и людях. Массовые определения геологического возраста остатков мамонтов показали, что концепция панарктического ледника несовместима с возрастом жизни мамонтов на предположительно покрытых ледником территориях.

Последней каплей оказалось обнаружение моим старым товарищем Сергеем Левоновичем Вартаняном в начале 1990-х годов существовавшей на острове Врангеля в позднем голоцене популяции шерстистых мамонтов, которые были современниками египетских пирамид и исчезли вскоре после появления на острове людей.

«Древность первого появления человека в Арктике оказалась практически удвоена»

Тогда же, на рубеже 1990-х годов, мною были проведены первые раскопочные кампании на Жоховской стоянке под 76° северной широты — древнейшем памятнике археологии высокоширотной Арктики. Он достоин отдельного рассказа, а в самом беглом изложении — это свидетельство расселения человека в высоких широтах в раннем голоцене, около 9000 лет назад.

Это была культура наземных охотников на северного оленя и белого медведя (причем медведей убивали аномально много, и это единственный памятник археологии мира, где крупнейшего современного опасного наземного хищника били на мясо на постоянной основе), владевших наземной транспортной технологией в форме ездового собаководства (при этом от жоховских собак происходят все ныне существующие ездовые собаки Восточной Сибири, Северной Америки и Гренландии, что установлено генетиками).

Все это и многое другое удалось узнать благодаря исключительной степени сохранности изделий из недолговечных материалов. На Жоховской стоянке были найдены изделия из дерева, бересты, плетеные корзинки, разнообразные орудия из кости, рога северного оленя и бивня мамонта, который эти люди собирали и использовали. В целом, изделия из бивня на 20-30 тысяч лет древнее эпизода деятельности человека.

Как установлено, обладание наземной транспортной технологией позволяло этим людям перемещаться на значительные расстояния и формировать неожиданно обширные, объединяющие территории в миллионы квадратных километров, социокультурные системы. Это был, наверное, первый момент, когда удалось серьезно уточнить и даже во многом пересмотреть представления о сравнительно позднем расселении человека в высоких широтах. Древность первого появления человека в Арктике оказалась практически удвоена.

Дальнейшие исследования в арктической Восточной Сибири, которые я провожу уже более 30 лет на постоянной основе, существенно расширили представления о возможном и позволили серьезно углубить научные знания о заселении этих территорий человеком в прошлом и их образе жизни. Хотелось бы подчеркнуть, что эта работа на протяжении многих лет поддерживалась Программой Фундаментальных исследований Академии наук, грантами Российского Фонда Фундаментальных исследований (в годы его работы), и в последние десятилетия Российским Научным фондом, и поблагодарить эти организации за поддержку. Предполагаю, что эти средства были потрачены не напрасно.

В результате работ удалось обнаружить Янский комплекс верхнепалеолитических стоянок в низовьях реки Яна в арктической Восточной Сибири, под 71° c.ш. На момент открытия в 2001 году предельная глубина времени заселения человеком Арктики составляла «по Берелеху» в качестве единственного ориентира 12-13 тысяч лет назад. Возраст Янской стоянки — 32 тысячи лет. Как только это было установлено, летопись пребывания человека в Арктике больше чем удвоилась, благодаря удаче, упорству и настойчивости.

На основании других находок из одного из участков Янской стоянки и некоторых других объектов, в том числе открытых без моего участия, этот результат удалось впоследствии несколько уточнить. По современным представлениям, время первоначального проникновения человека в Арктику можно оценивать около 50 тысяч лет назад.

Доказательствами этому являются немногочисленные, но убедительные свидетельства соответствующего возраста — это материалы из одного из местонахождений Янской стоянки, а также обнаруженный в устье Енисея Сопкаргинский мамонт, погибший в результате контакта с человеком, и находка плечевой кости плейстоценового волка из стоянки Бунге-Толль-1885. Это местонахождение на ручье Юниген, притоке Яны в среднем течении, впервые посетил и описал в 1885 году Эдуард Васильевич Толль, и я решил отразить этот факт в названии, отдавая дань памяти этого великого человека.

Кроме того, из некоторых других объектов Восточной Сибири известны находки антропогенно-модифицированных костей, чей геологический возраст вписывается в хронологию этапа первоначального расселения человека в регионе. В большинстве случаев речь идет именно о свидетельствах присутствия человека, которые выявлены в виде колото-резаных рассечений на ребрах, заросших (то есть прижизненных) повреждениях на костях, нанесенных острым предметом (точно не природного происхождения), в типе фрагментации костей, указывающем на их свежее состояние в момент снятия отщепа, к чему кроме человека не способен никто в природе.

Положительной чертой таких материалов является возможность напрямую, радиоуглеродным методом, получить оценку геологического возраста такого факта присутствия человека. К сожалению, археологического материала более привычного, классического вида (например, датированный комплекс изделий из камня) пока найти не удалось, что не удивляет — этих людей было чрезвычайно мало, и обнаружение их стоянки с нормальным культурным слоем будет большой удачей. Те свидетельства, о которых я говорю выше — вполне достоверны, количество их возрастает, однако это трудно воспринимаемая сообществом категория доказательств, по этой причине их иногда воспринимают скептически. В моих же глазах они бесспорны.

«Археологическая летопись Арктики для начальных этапов (на протяжении примерно 40 тысяч лет, от начального появления в ней людей до рубежа голоцена) крайне фрагментарна, это пунктир, идущий параллельно оси геологического времени».

Владимир Питулько

Археолог, доктор исторических наук, грантополучатель Российского научного фонда

Важно, что подобные свидетельства есть и для других этапов расселения человека в Арктике. Это чрезвычайно важно, поскольку археологическая летопись Арктики для начальных этапов (на протяжении примерно 40 тысяч лет, от начального появления в ней людей до рубежа голоцена), крайне фрагментарна, это пунктир, идущий параллельно оси геологического времени. Такие находки, время от времени встречаемые (например, бивни мамонта с обработкой с Новосибирских островов, или Табаюряхский мамонт с застрявшим в лопатке острием костяного орудия, и некоторые другие), заполняют имеющиеся лакуны.

Культуру населения для некоторых хроносрезов охарактеризовать невозможно, но факт присутствия людей такие находки фиксируют. На их основании, в частности, показано, что идея о «человеческой депопуляции Сибири» в эпоху максимума последнего оледенения 24-18 тысяч лет назад, которая популярна среди наших американских коллег, несостоятельна: население не покидало эти территории, но его присутствие в отдельные моменты становилось эфемерным. Подобные указания на эфемерное присутствие человека в экстрахолодную эпоху имеются, в частности, и на Янской стоянке, которая является бездонным кладезем информации по археологии палеолита не только в региональном, но и всеобщем плане.

Янская стоянка: огромный материал для исследования

Янская стоянка, открытая нами в 2001 году, изучается по сей день. Это древнейший археологический памятник арктической зоны Евразии, археологический контекст которого отличается исключительной полнотой и многообразием. В нем представлены как вполне рядовые изделия из камня, так и уникальные коллекции предметов, связанных, например, со швейным производством. Янская коллекция игл с ушком — крупнейшая в мире, происходящая из одного объекта — более 200 предметов, тогда как вся мировая выборка этих изделий для палеолита насчитывает едва 200 штук.

К швейной коллекции относятся многочисленные шилья, в том числе орнаментированные. Среди янских археологических находок широко представлены предметы с неутилитарной функцией, связанные с символической деятельностью человека (бусы, подвески из зубов животных, орнаментированные изделия, в том числе посуда из бивня мамонта, фигуративное «искусство» (зооморфные изображения), бивень с сюжетной гравировкой.

Анализ янской коллекции показал наличие у этих людей развитых представлений о личности, что проявилось в маркировке игл орнаментальными знаками, в рисунке декора браслетов из бивня мамонта, орнаментации налобных обручей (диадем).

Многочисленные предметы охотничьего вооружения выполнены по специфической технологии, которую удалось реконструировать на основании находок из культурного слоя жилых стоянок и горизонта, содержащего массовые находки костных остатков мамонтов. Данный участок является частью пространственной структуры Янского комплекса стоянок и имеет рукотворное происхождение. Это объект из ряда тех, что с легкой руки Верещагина стали называть «кладбищами». Изучение этого феномена стало дополнительным вызовом и привело меня к проблеме мамонтовых «кладбищ» как одного из проявлений взаимодействия «человек — мамонт».

Мне и моим коллегам удалось поработать с материалами семи таких объектов. Каждый из них имеет специфическую историю формирования, однако ясно, что в каждом конкретном случае мы имеем дело со специфическим культурным слоем, который на 50+% состоит из костей мамонтов. Эти кости сконцентрированы человеком с целью последующего использования.

Особый интерес у людей вызывали бивни, которые было необходимо извлечь целиком, не разрушая пульпарную полость, скрытую в альвеоле. Это было технологически необходимо для последующего получения из бивня путем продольного расслоения заготовок для длинных острий, иногда полноразмерных копий, подобных тем, что найдены в Сунгире под Владимиром, на Берелехе и Яне в Восточной Сибири.

Необходимость получения таких изделий диктовалась экологической необходимостью — в эпоху второй половины позднего плейстоцена север Евразии занимали ландшафты «мамонтовой степи», начисто лишенные дерева. Дерево же, при всей своей естественности присутствия в культуре и окружении человека, является для него критическим ресурсом (во многих отношениях).

В данном случае, оно было необходимо для производства древков копий (и других целей тоже, но это главное). Его отсутствие компенсировали производством длинных острий из кости или бивня, с помощью которых было можно наносить глубокие проникающие ранения крупным животным, таким, как мамонт — 30-50 см длины острия для этого подходит, но еще нужна длина внешней части, не входящая внутрь туши.

В скоплениях костных остатков мамонтов практически всегда возможно выделить перимортальные (полученные в момент смерти или незадолго до нее) повреждения, как следствие охоты, они есть, в частности, на костях мамонтов из Янской стоянки. Искусственность концентрации (рукотворность) доказывает отсутствие костей мамонтов в анатомических связях (конечностей, позвоночников), изредка встречаются стенки грудного отдела (ребра), в костном материале заметна сортировка, необъяснимая природными процессами.

Установлено, что рассказы про массовый разовый забой стад или массовую гибель являются мифотворчеством — разобраться в этом можно, получив статистику дат по костным остаткам животных из костища. Показано, особенно четко — для Янской массовой концентрации костных остатков мамонтов и для Берелеха, что накопление их происходило с очень низким темпом, вероятно, 1-2 особи в год и не ежегодно.

В отсутствие такого инструмента, как радиоуглеродный метод это понять сложно — огромная куча костей мамонта, в которой подсчитано минимум 150 животных, вызывает оторопь и изумление — убили всех и сразу?! Однако же на том же Берелехе 150 зверей накопилось за 1500 лет — по одному в 10 лет. Оказывается, что люди убивали их по потребности, отдельные нужные части туш складывали на хранение и предварительную подготовку естественной мацерацией, но не всегда возвращались.

— Виновен ли человек в вымирании мамонтов?

Тема кладбищ и убийства мамонтов тесно связана с двумя другими спорными вещами — мог ли человек охотиться на мамонтов (отвечая — «не мог», коллеги признавали использование только естественных концентраций, так или иначе возникших) и является ли человек причиной вымирания (если мог их убивать, то убил всех, в конце концов).

Правильный ответ — да, мог охотиться на них и охотился, что доказывают фрагменты лопаток с вбитыми в них обломками каменных острий из Янской стоянки, Сопаргинский мамонт с колото-резаным рассечением шестого левого ребра на уровне сердца, Табаюряхский мамонт с острова Котельного с фрагментом костяного острия в передней части лопатки и некоторые другие находки.

Охотиться — мог, но не убил всех и везде. «Вымирание» мамонтов представляет собой природный процесс, абсолютно естественный и длительный, он связан с глобальными изменением климата и растительности, распадом биома мамонтовой степи, частью которого был мамонт, увеличением влажности, распространением лесной растительности, изменением состава растительных ассоциаций — уменьшением доли злаковых прежде всего; в тундре травы много, но это плохой корм, недостаточный для поддержания таких крупных созданий.

В истории планеты немало вымираний фауны, за которые человек точно не отвечает — его тогда не было еще. Однако мамонт, как показал в свое время палеогеограф и выдающийся специалист по радиоуглеродному методу Л. Д. Сулержицкий, имел против неблагоприятных для него условий определенную стратегию поведения — он уходил туда, где сохранялись приемлемые условия, т. е. на север. Популяция мамонта сокращалась и фрагментировалась, но ее «осколки» прятались в рефугиумах (природных убежищах), и при наступлении благоприятных условий популяция быстро восстанавливалась и занимала прежний ареал.

Все это работало, пока не было людей. Уничтожить ВСЮ евразиийскую популяцию шерстистых мамонтов человек не имел никаких шансов, даже если бы захотел — численность популяции мамонтов превосходила разовую численность человека на порядки (так, люди Янской стоянки принадлежали к группе численностью 500 человек, как показывают геномные исследования, мамонтов же жило одновременно с ними, наверное, в 1000 раз больше, а может, и более).

Однако в условиях пребывания осколка популяции в условиях рефугима такой осколок, будучи обнаружен людьми, шансов на выживание не имеет. Возможно, именно это произошло на острове Врангеля — причины вымирания этой островной популяции видели в ее малом размере, вырождении и генетических болезнях, однако новейшее исследование показало, что популяция была генетически здорова и прекрасно себя чувствовала, но прекратила существовать примерно тогда, когда на остров Врангеля пришел человек. В этом можно видеть роковое свидетельство контакта.

Таким образом, некоторые научные результаты предшественников удалось усовершенствовать или уточнить, особенно в части времени расселения человека в Арктике. Удалось показать, что украшения, редко встречающиеся при раскопках в массовом количестве (массово — чаще всего, в погребениях, в связи с чем их трактуют как особые символы и т.д), на самом деле, были обычны и использовались в большом количестве, эти люди любили и умели украшать себя, кроме того, украшения являлись частью информационной системы, системой свой-чужой, и рассказывали о личности носителя.

Удалось показать, что «кладбища мамонтов» представляют собой рукотворные объекты со специфическим культурным слоем. Удалось продемонстрировать возможности человека в плане охоты на мамонтов и предложить разумную гипотезу, объясняющую такую потребность, а также отсутствие тотальной ответственности людей за вымирание мамонтов. Удалось внести вклад в изучение проблемы вымирания мамонтов. Были и иные, более специфические достижения, о которых сложно рассказывать быстро.

Продолжение следует