Магистр темных искусств: как Фритци Зивик стал чемпионом мира благодаря своей философии грязного бокса

Если бы во всемирной энциклопедии была статья «Грязный бокс», то ее иллюстрировала бы фотография Фритци Зивика по прозвищу Хорватская комета. В ринге 1930-40-х он мог преподать курс по высшему боданию или прочитать лекцию по экономической целесообразности придушивания соперника. Vokrugsveta.ru пьет горькие пилюли сладкой науки, но рассказывает историю самого грязного боксера.

Чистилище для претендентов

Фритци любил эту историю. Рассказывая ее, вечно зажигал улыбку на своем фонарном лице. И пусть Зивик не нуждался в оправданиях, но она возвышала бойца. Сближала с боксерами голубой крови и белой кости.

Сам Джек Демпси не считал себя грязным бойцом. Находил в себе лишь грубость, достаточно грубости. Спасибо и на этом. Но Фритци знал: чемпион ревущих двадцатых был не просто грубым, но грязным. Замечательно грязным боксером.

И вот этот убийца и дикарь в июле 1927-го вышел против Джека Шарки. Все шесть раундов окучивал соперника ниже пояса, пока тот не выдержал. В седьмом раунде повернул голову к судье, чтобы пожаловаться. Тут же Демпси донес до его подбородка левый хук. 

После победы нокаутом у чемпиона спросили, зачем он так поступил. Демпси ответил в своем стиле:

— Что я, по-вашему, должен был сделать? Написать ему письмо?

О, это было остроумно. По-настоящему остроумно и нахально. Демпси знал кратчайшие пути к победе. Его излюбленным приемом была левая двойка — в пах и в голову. Сколько угодно Джек мог твердить, что если и наносил грязные удары, то непреднамеренно. Обмануть Хорватскую комету не выйдет.

Будто в подтверждение этих слов Фритци переходил к себе. Он вспоминал про бой с Винни Вайнсом в сентябре 1943-го. Тогда в «Мэдисон-сквер-гарден» они сошлись в клинче, и на выходе из него Винни, добрая душа, протянул перчатки. Он хотел выглядеть джентльменом. Зивик протянул правый в подбородок. Он хотел выиграть.

После победы нокаутом Фритци отмел все обвинения в нечестной игре:

— Это бокс, — отрезал Хорватская комета. — Победители уносят деньги, а проигравшие ищут оправдания.

Конечно, Вайнс жаловался на поражение не по правилам. Кто бы ни был расстроен нокаутом в первом раунде?! Конечно, называл Зивика плосконосым придурком. Но закон гласит: ударяться перчатками следует до боя и перед заключительным раундом.

Фритци выучил правила назубок. За все 18 лет на ринге. За все 230 с лишним боев. Любой грязный боец пускает в ход локти, предплечья, удушающие, колени и голову. Умный грязный боец, считал Зивик, достаточно хитер, чтобы уйти от наказания.

Каждый, кто думает прорваться наверх, должен узнать, насколько грязным может быть бокс. Иначе на вершине делать нечего. И никто не мог преподать эту науку лучше Фритци. Он служил для претендентов чистилищем. Но однажды его самого занесло в боксерский рай.

«Кадиллак» для чемпиона

4 октября 1940 года Фритци прижался своим мопсовым носом к витрине автосалона на Восьмой авеню в Нью-Йорке. Когда-то в детстве, в Питтсбурге, он так же ненасытно жался к окнам лоуренсвилльской пекарни. Но в этот день 27-летний Зивик не мог насмотреться на новые блестящие машины.

Положив глаз на ярко-красный «Кадиллак», Фритци заглянул внутрь. Продавец заученно поздоровался. Внимательно оглядев покупателя, повернулся к нему спиной. Чтобы получить консультацию, Зивику пришлось идти до самого кабинета.

Хорватская комета говорил, что через считанные часы будет драться за титул. И не какой-нибудь, а чемпиона мира в полусреднем весе. Не где-нибудь, а в «Мэдисон-сквер-гарден». Не в предварительном бою, а в главном поединке вечера. Не с кем-нибудь, а с самим Генри Армстронгом по прозвищу Убийца Хэнк.

Продавец вежливо слушал, пока Фритци не заявил о намерении потратиться на ярко-красный «Кадиллак». Лишь тогда консультант оживился. Для этого, уточнил Зивик, нужно не просто сразиться с чемпионом, но победить его. На этих словах энтузиазм продавца иссяк.

Всю обратную дорогу в отель Фритци думал о «Кадиллаке». От мыслей о кабриолете не отвлекли ни стейк, ни печеный картофель. Даже в коротком предматчевом сне Зивик видел не кошмар с Убийцей Хэнком, а сказку — себя за рулем ярко-красного авто.

В предстоящем бою Хорватская комета был аутсайдером. Ставки принимались из расчета 4 к 1. В победу Фритци не верили не только аналитики, но даже его друзья. Фанаты на улицах выражали Зивику поддержку, желая не очень-то пострадать.

С первых секунд Армстронг вернул претендента на грешную землю. К третьему раунду Фритци казалось, что его шансы оценили весьма щедро. Сам он вывел бы соотношение не 4 к 1, а все 40 к 1. Настолько уверенно чемпион вел к победе 20-ю защиту титула подряд.
Настолько далеко был заветный «Кадиллак» от Зивика. К пятому раунду кабриолет достиг Чикаго. После шестого миновал Калифорнию и на корабле плыл в сторону Гавайев.

Бесформенная клякса вместо носа

К бою с Армстронгом за Фритци закрепилась вполне определенная репутация. Имя Хорватской кометы означало шоу. Не просто зрелище, а кровавое представление. Толпа знала об этом и встречала его свистом и криком.

Но самой заметной деталью облика Хорватской кометы был нос. Ключевое свидетельство его ремесла перед этим миром. Приплюснутый, без переносицы, он напоминал бесформенную кляксу. Или, по выражению журналиста Рэда Смита, обвал шахты.

Этой своей изюминкой Фритци обязан Перфекто Лопесу. В феврале 1934-го они устроили в ринге головоломку. После того боя в Лос-Анджелесе Зивику пришлось лечь под нож.   Хирург перестарался и удалил слишком много хрящевой ткани.

Следующие противники — Ллойд Смит и Фил Риос — видели только нос. Они били исключительно по нему. Это было больно, чертовски больно. И вот тогда Фритци выучил свой урок: если не хочешь, чтобы до тебя добрались, действуй на опережение.

Чемодан с миллионом трюков

В начале боя с Армстронгом Фритци будто забыл об этом. На самом деле просто боялся, что репутация грязного бойца сыграет против него. Чемпион был любимцем публики. Его защищала тень промоутера Майка Джейкобса.

После ответной любезности Армстронга судья разнял боксеров.

— Парни, — обратился к ним Донован, — если вы хотите драться так, то я не против.

«Отличный судья этот Арт», — подумал Фритци. Он натянул трусы на живот и принялся за дело.

Для начала ударил Генри локтем и извинился. Да, так и сказал: «Извини». Затем ткнул большим пальцем в глаз Армстронга. «Прости», — произнес следом. В клинче начал душить Убийцу Хэнка. На выходе из него прозвучало дежурное «Извини».

Спеша на восьмой раунд, Зивик обернулся на Люка Карни.

— Теперь смотри, что будет, — сказал он менеджеру.

«Кадиллак» прекратил свое кругосветное путешествие. Корабль с кабриолетом на борту развернулся у берегов Гавайев и отправился обратно в Штаты.

Драка в пустой комнате

Наблюдая за реакцией на грязь, Фритци развлекался. Обычно следовала жалоба в стиле меня-ударили-не-по-правилам. Такие маменькины сынки ничего в боксе не добьются. Хорватская комета знал об этом как никто другой.

В июле 1935-го Зивик весь бой давил большим пальцем на адамово яблоко Лу Эмберса. Херкимерский ураган только проиграл Тони Канцонери в титульном поединке и обязан был сорваться. Но Эмберс молча истекал кровью и отдал только два раунда. Через год он станет чемпионом в легком весе.

Во втором раунде Зивик надавил большими пальцами на глаза Дэвиса, обежал вокруг судьи и ударил Эла исподтишка. Доведенный до бешенства, Бамми оттолкнул Фритци и сжал кулаки:

— Ну, хорошо, ****! — было слышно в каждом углу. — Ты хочешь грязи, ты ее получишь!

Дэвис пошел прямо на Зивика. Он нанес ему 16 ударов ниже пояса. Один из них пришелся в бедро рефери Билли Кавано. Через канаты друг за другом полезли полицейские. Публика стояла на стульях и забрасывала ринг газетами и шляпами.

Вспоминая об этом, Фритци поражался не ярости Бамми, а его наивности. Удар в пах не столь болезнен из-за ракушки. Он нужен не сам по себе, а чтобы опустить руки соперника. Если хочешь причинить настоящую боль, бей вверх от пола и под защиту.

Но горячая кровь мешала Дэвису думать. Иначе, стоя под дулом четырех револьверов, он не бросился бы на них с голыми руками. Увы, Бамми умел только драться. В 1945-м, спугнув грабителей бара и умирая от пули, Дэвис все еще пытался нанести левый хук.

«Пошел ты со своими извинениями»

Начиная с восьмого раунда, Зивик работал над Армстронгом с искусностью хирурга. Порез на левой щеке нанес, будто скальпелем. Генри не видел левым глазом, а вскоре Фритци закрыл ему и правый.

Фритци бил в корпус с любой дистанции. Обороняясь, выбирал такие углы, что хуки Армстронга теряли свою злобу. Отвечал же апперкотами, отчего голова Генри с оттяжкой летела вперед.

Лицо чемпиона напоминало развороченный гамбургер. После каждого раунда Убийца Хэнк бормотал по пути в угол:

— Если бы я только мог видеть…

За 15 секунд до конца Зивик посмотрел на часы в «Гарден». «Кадиллак» подъезжал к его дому в Питтсбурге. От наплыва чувств Фритци разразился комбинацией левого хука с правым кроссом. Армстронг упал, но от нокаута бывшего чемпиона спас гонг.

Судьи вынесли единогласное решение в пользу бывшего претендента. Всеми ненавидимый, Хорватская комета в ринге наслаждался криками и улюлюканьем. Кабриолет был припаркован в его гараже. Обычно невозмутимый, Фритци пустил слезу.

...Забрав гонорар, новый чемпион в полусреднем весе вернулся в отель. В номере бросил деньги на кровать. Взявшись за край покрывала, с силой потянул его на себя.

— Я самый богатый человек в мире, — думал Зивик, глядя на кружащиеся в воздухе купюры.

Учебный класс профессора Зивика

В чемпионах Фритци ходил недолго. Через 10 месяцев, в июле 1941-го, уступил титул Фредди Кокрейну.

Рыжий Фред оказался достойным учеником. Хватая за голову, Зивик клонил его вниз. Он не давался и бодался. Фритци целил большим пальцем в глаз. В ответ получал удар в пах. А в реванше, чувствуя неизбежное, Кокрейн дважды пробил ниже пояса.

— Зивик оказался великим учителем, — скажет Билли. — Я многому научился у него. Да, он был жестким бойцом. Но я верил, что был таким же крутым.

С гонгом на шестой раунд Конн вышел не в ринг, а на улицу. В ход, как напишут газеты, пошло все, кроме ножей. Через два с половиной года Малыш из Питтсбурга станет чемпионом мира в полутяжелом весе.

Тот бой с Зивиком Билли сравнит с обучением в колледже. Четырехлетняя подготовка, спрессованная в десять раундов. В таком случае Шугар Рэй Робинсон отучился не только в колледже, но и в аспирантуре.

— В этих двух боях с Фритци я узнал о боксе больше, чем во всех остальных вместе взятых, — отметит лучший боксер 1940-50-х.

В 17-м раунде двухматчевого противостояния Робинсон отхватит левый хук в подбородок. Этот удар позже назовет самым сильным из всех пропущенных. Два раунда спустя Шугар Рэй вернет должок, отзеркалив удар. А в 20-м раунде отправит Зивика в нокаут с двух кулаков.

Ученик превзошел учителя. Робинсон пошел дальше, но в истории бокса остались оба.

Левый хук сами знаете куда

Фритци еще долго преподавал свою науку. Он аттестовал немало чемпионов, включая Бо Джека и Боба Монтгомери. Немало претендентов и завалил. Зивик был той кочкой на дороге, которую хочется избежать, но нужно преодолеть, если стремишься дойти до конца.

Хорватская комета финишировал в 1949-м с рекордом в 233 боя. Сам Фритци утверждал, что их было 399. Интересно другое: он делил ринг с семью будущими членами Зала славы и девятью чемпионами мира.

Когда Зивик открыл свою школу бокса, ему было что рассказать. Например, как Гарри Греб мог откусить от плеча соперника хороший такой кусок. Или как орудовал головой Джейк Ламотта. Бешеный бык прижимал к канатам, тянул за руку и на встречном движении бил в висок.

Ему было что и показать. Например, свою коронку — левый хук сами знаете куда. Или — как маскировать грязный удар. Его нужно, твердил Фритци, прятать в комбинации. А завершать ее, настаивал Зивик, обязательно ударом по правилам.

И все же, как из грешников получаются лучшие проповедники, а из проституток — лучшие жены, так и Хорватская комета, знавший самые грязные закоулки сладкой науки, учил мальчишек быть джентльменами на ринге и за его пределами.

Но Фритци любил драться и хотел биться с лучшими. Он всегда жалел, что не уродился тяжеловесом. Ведь тогда мог испробовать свою философию на Рокки Марчиано, лучшем специалисте по ударам после гонга. Для него, считал Зивик, кодекс правил был лишь книгой, которой следует кого-нибудь избить.

И вот этот Блокбастер из Броктона со своей дурной правой несся бы на Хорватскую комету. Фритци живо представлял, как хватает Рокки за локоть и разворачивает. Слегка придушивает, бьет в пах и бодает головой в нос. Темпераментный Марчиано звереет — и Зивик затягивает ошейник.

Идеально. Все-таки грешно, если ты умен, не использовать в боях за деньги всего, что знаешь и умеешь.

...После завоевания титула Хорватская комета предвкушал, как будет разъезжать на «Кадиллаке» по улицам Питтсбурга. Но сразу после боя с Армстронгом в шумную раздевалку зашел незнакомый мужчина.

— Вы знаете, — вспоминал Фритци, — я так ничего и не понял. Какой-то умник надел на меня ошейник и продал мне «Олдсмобиль».

Чтобы побить отличного грязного бойца, любил повторять Зивик, нужен великий грязный боец.