На писательских плантациях: 4 истории «литературного рабства»

Всякий знает, кто такой «литературный негр», он же «призрачный соавтор». Это безвестный и угнетенный бедняга, сочиняющий гениальные или просто коммерчески успешные книги, которые потом издаются под именем уже прославленного писателя. Казалось бы, подобные люди не испытывают недостатка ни в таланте, ни в трудоспособности. Но у них могут быть разные причины пойти в «литературные негры» — Vokrugsveta.ru рассказывает о четырех известных случаях эксплуатации чужих заслуг на писательской ниве.

Александр Дюма-отец и Огюст Маке

Классическим примером «литературного негра» стал соавтор Александра Дюма-отца Огюст Маке. В лучшие свои годы Дюма отличался невероятной творческой плодовитостью, которую восторженные поклонники писателя объясняли его работоспособностью и неугасающим вдохновением. Внезапно разразился скандал — в 1858 году малоизвестный литератор Огюст Маке подал на Дюма в суд, требуя признать себя соавтором таких знаменитых произведений, как «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера» (с продолжениями) и прочих, ставших в массовом сознании воплощением «бренда» Дюма. В общей сложности Маке претендовал на соавторство 18 романов Александра Дюма.

Преподаватель истории Маке познакомился с Александром Дюма в 1839 году, когда их свели общие друзья. Дюма согласился довести до ума пьесу Маке «Карнавальный вечер», которая, по общему мнению, вышла не слишком удачной. Этот опыт сотрудничества Маке счел удачным и вскоре показал Дюма набросок своего исторического романа «Добряк Бюва». Тот предложил множество идеи по развитию сюжета, и в 1841 году на свет появился роман «Шевалье д’Арманталь», ставший плодом соавторства. В газете Le Siecle, взявшейся публиковать это произведение, потребовали, чтобы в качестве автора значился только «раскрученный» Дюма. Маке согласился на это условие, а их с Дюма тандем продолжил работу над новыми книгами.

Со временем пошли слухи, что Дюма пользуется услугами литературных поденщиков. Кое-что на этот счет разнюхал журналист Эжен де Мерикур, опубликовавший в 1845 году памфлет «Фабрика романов „Торговый дом Александр Дюма и К“». После этого Дюма попросил у Маке написать письмо, в котором тот развеял бы этот слух. Маке согласился (позднее, поссорившись с Дюма, уверял, что письмо было «вырвано у него силой»). До поры до времени Огюст Маке удовлетворялся ролью теневого соавтора, тем более, что Дюма аккуратно делил с ним гонорары. Но в конце концов, видя растущую славу коллеги, терзаясь жуткой горечью из-за непризнания своих заслуг, Маке решил обратиться в суд.

«Литературный негр» Дюма инициировал целых три процесса, но каждый раз суд становился на сторону прославленного Александра Дюма. В доказательство своей позиции Огюст приводил разные доводы. Например, утверждал, что именно он первым отыскал в библиотеке Марселя забытые «Мемуары господина д’Артаньяна», давшие толчок к работе над «Тремя мушкетерами». Однако, согласно библиотечной документации, эту книгу получил на руки как раз-таки Дюма.

Также Маке представил свою переписку с Дюма, доказывавшую его участие в работе над романами. Кроме того, Маке обнародовал свою версию главы «Трех мушкетеров», посвященную смерти Миледи. Впрочем, биограф Дюма Андре Моруа, детально разбиравшийся во всей этой истории, считал, что в данном случае Маке лишь навредил себе. «Всё лучшее в этой сцене, всё, что придает ей колорит и жизненность, исходит от Дюма», — отмечал Моруа.

Наконец, Маке привлек в качестве свидетеля бывшего главного редактора Le Siecle Матареля де Фьенна, рассказавшего о случае, когда Маке почти идеально восстановил утерянную часть рукописи романа «Виконт де Бражелон». Однако всё это Огюсту не помогло — на обложках знаменитых романов и по сей день красуется имя одного лишь Дюма, а о степени вклада в них Маке спорят лишь профессиональные литературоведы.

Жюль Верн и Мишель Верн

24 марта 1905 года — скорбная дата для миллионов поклонников гениального француза Жюля Верна, отца научной фантастики. После 1863 года, когда вышел его роман «Пять недель на воздушном шаре», первый в длинной цепи «Необыкновенных путешествий», само имя Верна на протяжении последующих сорока с лишним лет служило как бы синонимом литературного бестселлера. Романы Жюля Верна выходили огромными тиражами, моментально переводились на многие языки и сметались нетерпеливыми читателями с прилавков, словно горячие пирожки.

И вот в 1905 году, со смертью Верна, эта литературная машина остановилась — казалось бы, навеки. Разумеется, сначала все решили, что роман «Вторжение моря», выходивший в знаменитом парижском «Журнале воспитания и развлечения» с 1 января по 1 августа 1905 года, станет последним подарком великого писателя его преданной аудитории. Но всё оказалось совсем не так — когда «Вторжение моря» было опубликовано 15 ноября 1905 года в виде книги, в нее вошел также «Маяк на краю света»: еще один роман Жюля Верна, доселе совершенно неизвестный публике. Разъяснение гласило, что писатель успел сдать рукопись в издательство за месяц до своей смерти, в феврале 1905 года.

Но теперь-то уж точно всё? И снова искренне горе почитателей Верна оказалось преждевременным. В печати появилось сообщение, что писатель оставил большое количество оконченных романов, которые теперь будут публиковаться примерно в том же темпе, что и при жизни Верна. Это известие несколько утешило читателей по всему свету — они радовались, что смогут еще какое-то время наслаждаться абсолютно новыми вещами Жюля Верна, а не только перечитывать его золотую классику.

Сообщение оказалось правдой: в 1906 году вышел «Золотой вулкан». За ним последовали «Агентство Томпсон и Ко» (1907), «В погоне за метеором» (1908), «Дунайский лоцман» (1909), «Кораблекрушение „Джонатана“» (1909), «Тайна Вильгельма Шторица» (1910). Также под именем Жюля Верна был опубликован сборник новелл «Вчера и завтра» (1910), включающий шесть повестей и рассказов. Когда в 1911 году не вышла новая книга Верна, все решили, что «закрома», наконец-то, опустели. Но нет — в 1914-м в газетной редакции вышел роман «Удивительные приключения экспедиции Барсака», изданный отдельным томом лишь в 1919 году. Вот он-то и оказался последним.

Почти 15 лет почитатели Жюля Верна предавались чистой радости — почти никто не заподозрил подвоха. Хотя поводы для подозрений были: посмертные романы Верна заметно отличались по стилю от прижизненных, были жестче, лаконичнее и нередко лишены привычных для автора многословных описаний природы. Лишь спустя несколько десятилетий, когда литературоведы получили доступ к верновскому архиву, выяснилось, что эти романы не вполне можно назвать произведениями Жюля Верна. Незаконченные романы дописывал и отправлял издателям его сын Мишель.

При жизни отца Верн-младший, отличавшийся в молодости беспутным характером, пребывал с ним в сложных отношениях. Но постепенно он взялся за голову, попробовал себя в литературе и журналистике, а после смерти знаменитого романиста выпросил у издателя Жюля Этцеля-младшего право на публикацию рукописей своего отца. Некоторые из них были уже практически закончены — но Мишель существенно переработал многие из них, безжалостно вторгаясь в работу отца. Некоторые же из рукописей Жюля Верна существовали лишь в виде небольших набросков и отдельных глав — и вот тут-то основным автором является именно Мишель. Скажем, из 27 глав «Экспедиции Барсака» перу Жюля принадлежат лишь пять, остальные сочинил сын. Роман «Агентство Томпсон и Ко», судя по всему, полностью написан Мишелем — не сохранилось ни единой строчки Жюля, относящейся к этому произведению.

Почему Мишель решил поступить именно таким образом? Судя по всему, он, в первую очередь, гнался за заработком. Мишель прекрасно понимал, что романы будут распродаваться куда лучше, если на их обложке будет стоять одно только имя — Жюля Верна, великого и неповторимого. Оказавшись неплохим имитатором, он сумел добиться своей цели.

В 1980 году, после смерти внука писателя Жан-Жюля Верна, его семья решила расстаться с черновиками, набросками и неопубликованными произведениями Жюля Верна (в общей сложности 90 рукописей) — и за 8 миллионов франков передала архив во всеобщее достояние. Но к тому времени посмертные романы Жюля Верна уже давно укоренились в массовом сознании именно в том виде, в котором их издал Мишель Верн, соавтор-невидимка. А оригинальные тексты этих произведений заинтересовали только специалистов-литературоведов.

Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров

Известный писатель Валентин Катаев продемонстрировал редчайший пример «литературного плантатора», совершенно добровольно отказавшегося от притязаний на авторство не им написанного произведения и даровавшего «рабам» полную свободу.

К 1927 году Катаев уже пользовался авторитетом в литературном мире и был очень занятым человеком: трудился в газете «Гудок», сотрудничал в качестве «злободневного» юмориста и с другими изданиями. Однажды Валентину Петровичу пришла в голову идея авантюрного романа, сюжет которого вращается вокруг денег, спрятанных в стульях. Но у Катаева катастрофически не хватало времени на работу над этим произведением — и тогда он решил сыграть роль «советского Дюма», подтянув к делу «литературных негров». На роль таковых он выбрал своего брата, журналиста и бывшего сотрудника угрозыска Евгения Петрова и его приятеля Илью Ильфа, также журналиста.

Сообщив им в самых общих чертах канву будущего произведения, Катаев ждал, что те подготовят черновик романа, а он уже пройдется по нему рукой мастера, после чего роман можно будет опубликовать под именами всех трех соавторов.

Поделившись идеей, Катаев уехал на отдых, а Ильф с Петровым засели за работу. Поначалу они пытались по любому вопросу консультироваться с Катаевым, но на все телеграммы тот неизменно отвечал одно и то же: «Думайте сами». По возвращении в Москву Валентин Петрович ознакомился с первой частью создаваемого романа — перед ним было совершенно зрелое, блестящее произведение, не нуждающееся ни в каком «улучшайзинге».

Катаев благородно отказался от своего первоначального замысла, признав, что Ильф и Петров справились с задачей наилучшим образом. В качестве платы за идею он попросил посвятить ему роман и преподнести с первого гонорара подарок в виде золотого портсигара. «Двенадцать стульев» вышли в печать в 1928 году, обрели со временем грандиозный успех и продолжение — «Золотого теленка». Оба романа нынче входят в «алмазный» фонд русской литературы. И за их появление мы должны поблагодарить несостоявшегося «литературного рабовладельца» Валентина Катаева.

Роберт Штильмарк и Василий Василевский

Писатель Роберт Александрович Штильмарк — это пример «литературного негра», сумевшего полностью отвоевать свои права и избавиться от «рабовладельца». Штильмарк прославился как автор популярного приключенческого романа «Наследник из Калькутты». Драматические обстоятельства создания этого произведения Роберт Александрович на склоне лет подробно описал в автобиографическом романе «Горсть света».

В апреле 1945 года 36-летний Штильмарк, на тот момент журналист, ученый-языковед и бывший фронтовик стал жертвой сталинских репрессий — был обвинен в «антисоветской агитации», приговорен к 10 годам заключения и отправлен в Енисейский исправительно-трудовой лагерь. Там он привлек внимание лагерного старшего нарядчика Василия Василевского, у которого родился дерзкий план.

Выходец из криминальной среды Василевский грезил о писательской славе. Плюс ко всему он где-то услышал историю о том, что Сталин якобы лично помиловал некоторых зеков за созданные ими изобретения и литературные произведения. Нарядчик изложил Штильмарку свой план: сочинить интересный приключенческий роман, послать его Сталину и получить помилование. Поскольку сам Василевский никакими литературными способностями не обладал, он свалил всю работу на Штильмарка, пообещав взамен, использовать свой авторитет, чтобы создать тому более-менее сносные условия содержания, способствующие творческому труду.

Василевский выдвинул лишь несколько самых общих условий к сюжету — действие должно происходить не в России как минимум двести лет назад (чтобы можно было избежать возможных претензий по поводу отсутствия упоминаний о марксистском революционном движении), в романе должна описываться история похищения ребенка из знатной семьи и упоминаться ручной лев (так, по мнению наладчика, можно было бы привлечь читательский интерес). От льва Штильмарку удалось отбиться, с остальными условиями он согласился и приступил к работе.

Дело продвигалось бодро — Штильмарк выдавал главу за главой, периодически устраивая чтения для остальных заключенных. Когда же 15 июля 1951 года роман был окончен, Василевский забрал рукопись и решил избавиться от человека, ставшего для него теперь крайне неудобным. Он устроил перевод Штильмарка в другой лагерный пункт и договорился со знакомыми уголовниками, что писателя там убьют. Но заключенные отказались убивать Штильмарка, который пользовался уважением лагерников — в том числе и из-за своих литературных талантов. Василевский же, поразмыслив, понял, что ему никто не поверит, если он, человек безграмотный, объявит себя единоличным автором «Наследника из Калькутты». Тогда наладчик указал на обложке рукописи, что роман написан в соавторстве.

Штильмарк освободился из заключения в 1955 году — раньше Василевского. Сумев выручить свою рукопись из Культурно-воспитательного отдела ГУЛАГа, куда ее отдал «соавтор», Роберт Александрович стал искать издательство. Поскольку «Наследник» получил восторженные отзывы ряда авторитетных литераторов, в том числе Ивана Ефремова, в 1958-м роман был опубликован «Детгизом» в серии «Библиотека приключений и научной фантастики».

Изначально Роберт Александрович поступил по отношению к своему «соавтору» с чрезмерной щепетильностью — на обложках первых изданий «Наследника» (они сейчас особенно ценятся библиофилами) значились имена Штильмарка и Василевского. Писатель даже поделился с «коллегой» гонораром, но освободившемуся Василевскому этого было мало — он принялся требовать больше денег. В итоге Штильмарк раскрыл обстоятельства создания романа — в 1959 году издательство «Детгиз» подало на Василевского в суд. В качестве свидетелей привлекли тех самых бывших заключенных, которым Штильмарк зачитывал наброски своего произведения. Подлинное авторство удалось доказать и благодаря тому, что Штильмарк предусмотрительно вставил в предпоследнюю главу романа зашифрованный текст: «Лжеписатель, вор, плагиатор».

В дальнейшем «Наследник» издавался только под именем своего настоящего автора. И тем не менее нужно признать, что не будь Василевского, это замечательное произведение просто не появилось бы на свет.