Неизвестная колониальная республика: как Франция больше века угнетала жителей Алжира

На юге США запрет чернокожим детям посещать одни с белыми школы входил в перечень основополагающих мер, определяющих законный режим расовой дискриминации, действовавший до 1964–1965 годов.

После этого дискриминация утратила свой законный характер, но последствия этого глубинного неравенства по расовому и территориальному признаку, которое никуда не делось, в американском обществе можно заметить и по сей день.

В Европе, особенно во Франции, существует мнение о том, что трудное наследие правового режима расовой дискриминации представляет собой специфику исключительно США, ни в коем случае не распространяя его на европейский континент.

Во Франции при этом обычно принято говорить о «республиканском» наследии и соответствующих ценностях, будто сам факт окончательной смены монархических и имперских режимов республикой в 1870 году был гарантией равенства прав в целом и равенства по расовому признаку в частности.

В действительности Третья Французская республика безо всяких угрызений совести многими десятилетиями взимала с Гаити дань, заставив аж до 1950 года выплачивать долг, навязанный монархистским государством в 1825 году. А в 1912 году без малейших колебаний учредила в своих африканских колониях режим принудительного труда за счет обложения «аборигенов» обязательными выплатами, просуществовавший до 1946 года.

В Алжире, впрочем, как и на остальной территории своей колониальной империи, республиканское государство ввело режим, явно основанный на глубинной дискриминации по расовому, этническому и религиозному признакам, действовавший вплоть до 1962 года.

В частности, до самого последнего дня колониальной империи, независимо от названия, под которым она существовала, «алжирские мусульмане», как и другие представители местного населения, никогда не обладали с колонистами равными правами — ни политическими¹, ни социальными, ни экономическими.

В особенности это касалось системы школьного образования, основанной на самой глубокой сегрегации, в том смысле, что учебные заведения для детей колонистов и для детей местных жителей чаще всего разделяла непреодолимая стена, в основе которой лежали принципы хотя и не соответствовавшие строго условиям на юге Соединенных Штатов, но ничуть не меньше их порождавшие неравенство.

Если США были рабовладельческой республикой, то Франция в течение долгого времени выступала в роли республики колониальной или, если угодно, республики во главе колониальной империи. Вплоть до 1960-х годов территории, контролируемые обоими государствами, базировались на фундаменте расовой дискриминации. Поэтому, если мы хотим покончить с этим трудным наследием, для начала нам лучше признать его и дать ему оценку.

Ряд исследований, проведенных совсем недавно, как раз позволил лучше разобраться в структуре колониальных бюджетов в период французской колонизации и понять порождаемое ими неравенство¹.

В 1925 году школы и лицеи для европейцев в Марокко (составлявших 4 % населения) получили 79 % всех средств, выделенных на образование в стране. Уровень охвата начальным школьным образованием в тот период в Северной Африке и Индокитае был менее 5 %, а в Западной Африке не дотягивал даже до 2 %.

К концу колониального периода подобное неравенство в расходах, по-видимому, практически сохранилось, что не может не удивлять. К примеру, из бюджетных архивов Алжира следует, что если в 1925 году на школы для колонистов приходилось 78 % от общих расходов на образование, то в 1955 году этот показатель достиг 82 %, при том, что борьба за независимость там уже шла полным ходом.

В механизмах функционирования колониальной системы было заложено столь глубокое неравенство, что как-то реформировать их в значительной степени попросту не представлялось возможным.

Уточним, что сама фискальная система, использовавшаяся для финансирования этих расходов, была регрессивной, тоже характеризовалась огромным неравенством и в основном опиралась на аборигенов (налоги на потребление, косвенные выплаты сборы и т. д.). Обобщая, можно сказать, что колонизованные народы несли тяжкое налоговое бремя, в первую очередь финансируя расходы тех, кто явился к ним домой с целью установить свое политическое и военное доминирование.

Образовательная система в метрополии в начале XX века, конечно, тоже следовала строгой иерархии и в силу этого была чрезвычайно далека от справедливости, каковой во многом остается и по сей день. Но это не идет ни в какое сравнение с неравенством в сфере просвещения в контексте колоний (см. График 14), и это очень важно понимать.

В 1910 году в школьной системе Франции наблюдались огромные различия: низшие классы, представленные простолюдинами, в основном могли получить самое большее — свидетельство о начальном образовании.

Если объединить имеющиеся в нашем распоряжении данные о бюджетных тратах, получится, что на долю самых привилегированных детей, составлявших 10 % от общего числа в стране, приходилось около 38 % от общих расходов на просвещение (включая обучение в лицеях и реже в высших учебных заведениях), в то время как 50 % наименее привилегированных получали только 26 %.

Подобный уровень неравенства иначе как очень высоким не назовешь, особенно если учесть, что вторая группа количественно в пять раз больше первой. Иными словами, траты на обучение 10 % самых привилегированных детей в 8 раз превышали расходы на обучение 50 % наименее привилегированных.

В период с 1910 по 2020 год неравенство в расходах на образование во Франции значительно сократилось, хотя в рамках существующих механизмов просвещения на обучение 10 % самых привилегированных детей из государственной казны все равно тратится почти в три раза больше, чем на обучение 50 % менее привилегированных, что довольно удивительно для системы, которая, по утверждению многих, привела к сокращению общественного воспроизводства (к этому вопросу мы еще вернемся).

Пока же лишь заметим, что неравенство в образовательной сфере в колониальных странах, таких как Французский Алжир, было неизмеримо выше: соотношение расходов на обучение детей колонистов и детей колонизованных местных жителей составляло 40 к 1.

_{Отрывок из книги Тома Пикетти «Краткая история равенства». М.: Издательство АСТ, 2023.}