Ненастоящие места на географических картах: 4 мифические земли, которые безуспешно искали отважные путешественники

На протяжении Средневековья и даже еще пару веков назад географические карты изобиловали таинственными землями, существование которых позднее не подтвердилось. У людей того времени были свои причины верить в реальность этих стран. К их «появлению» мог привести банальный обман зрения всматривающегося в горизонт мореплавателя, картографическая ошибка, неясный слух, переданный кем-то из туземцев. Этого вполне хватало для появления нового географического объекта, «украшавшего» карты в течение столетий. «Вокруг света» продолжает рассказывать о мифических землях, поиски которых порой стоили жизни исследователям и искателям приключений.

Сместившаяся Фрисландия

Название Фрисландия (Фрисланд, Фризланд) сегодня прекрасно известно нам по современной карте и, казалось бы, ничего таинственного в нем нет. Так именуется одна из северных провинций Нидерландов. И мало кто помнит, что такое же название носил остров-призрак, фигурировавший на картах Северной Атлантики в XVI–XVII вв.

Рассказ о нем содержится в «Космографии» английского историка и богослова Питера Хейлина, вышедшей в 1650-x. Хейлин сообщает, что к юго-западу от Исландии расположен другой крупный и столь же холодный остров, называемый Фрисландией (от английского freeze — «замерзать») из-за царящих своего сурового климата.

По его словам, британцы якобы так зачастили на этот малонаселенный остров, принадлежащий норвежской короне, что некоторые стали именовать его Западной Англией. «Главный город этого острова называется Фризланд, по имени острова и находится на восточном берегу. Также на картах отмечены и другие поселения <…> но они не представляют особенного интереса», — добавляет Хейлин. Также он, ссылаясь на других ученых, утверждает, что к западу от «Фризланда» находится меньший по размеру остров, называемый Икария.

Столь же добросовестное описание Хейлин дает и другим землям — реально существующим. Фрисландия в этом ряду выделяется лишь тем, что такой остров никогда не существовал. Но кто и зачем мог его выдумать?

Открытие Фрисландии приписывают венецианскому рыцарю Николо Дзено. Тот якобы отправился в 1390 году в плавание, чтобы посмотреть мир, но ветер унес его от Англии на запад и разбил его корабль у берегов неизвестной северной земли — той самой Фрисландии. Там Дзено поступил на службу к местному правителю и возглавил его флот, посланный на завоевание окрестных островов. Впоследствии об этом рассказал один из потомков рода Дзено, тоже Николо, опубликовавший в 1558 году карту с изображением «Фрисландии».

Исследователи долго бились над этой загадкой и пришли к выводу, что, скорее всего, корабль Дзено прибило к вполне реальным Фарерским островам, и он служил тамошнему землевладельцу Генри Синклеру, которому норвежский король в 1379 году даровал титул графа. Но потом возникла путаница — и Фарерский архипелаг существенно увеличили, превратили в один большой остров и «сдвинули» в западном направлении.

Загадочная Норумбега

На многих картах Северной Америки XVI века на ее северо-восточном побережье фигурировало странное название «Норумбега» — то ли страна, то ли город. Впервые Норумбегу нанес на карту итальянский картограф Джироламо да Верраццано, составивший описание путешествия своего брата Джованни вдоль восточного побережья Северной Америки в 1524 году.

Очевидно, Верраццано позаимствовал название из какого-то близкого по звучанию индейского слова, которым обозначали место своего жительства племена, обитавшие в районе реки Пенобскот. В 1542 году эти места посетил другой французский мореплаватель Жак Картье, штурман которого по имени Жан Альфонс нанес на карты реку Норумбег — судя по всему, залив Наррагансетт. Альфонс записал в вахтенном журнале, что в сорока милях вверх по течению этой реки находится город Норумбега — «и в нем есть хорошие люди, и у них есть шкуры всевозможных животных». Трудно сказать, что именно разумел штурман под «городом», но с его легкой руки стали считать, что там находится крупный населенный пункт.

Ходили слухи о том, что первым из европейцев в Норумбеге побывал британский моряк Дэвид Ингрэм. Из уст в уста передавались байки о том, что Ингрэм видел в Норумбеге королей этой страны, чья одежда была усыпана огромными рубинами; этих владык слуги носили в креслах из серебра и хрусталя, украшенных драгоценными камнями. Сообщалось, что жемчуг в Норумбеге столь же обычен, как галька, а местные жители щеголяют украшениями из золота и серебра. Сам же город Норумбега длиною в три четверти мили, и в нем много улиц шире, чем в Лондоне. В некоторых же домах — массивные колонны из хрусталя и серебра!

Вызывает интерес само слово «Норумбега». Французский миссионер Себастьян Расл, проповедовавший среди индейцев абенаки (живших на территории современного штата Мэн) считал, что оно происходит от местного слова aranmbegk. Расл перевел его как «у истоков воды», а современные исследователи считают более правильным перевод «у глинистого залива». Также есть мнение, что «Норумбега» восходит к слову nolumbeka, на языке абенаки означавшему «последовательный ряд водопадов, перемежающихся с неподвижной водой», и использовавшемуся индейцами для обозначения одного из участков реки Пенобскот. Другим предположением было слово nalambigik («спокойный водоем»).

Путешественники неоднократно пытались отыскать Норумбегу — как в XVI, так и в XVII веке. Одним из тех, кто приложил особенно много усилий ради этого, оказался Самюэль Шамплейн — французский исследователь, картограф и первый губернатор Канады. Разумеется, чудесный город так и не был найден — ничего подобного в том регионе до прихода европейцев существовать не могло.

Хотя Шамплейн, казалось бы, полностью закрыл тему, на некоторых картах Норумбега продолжала красоваться аж до XVIII века!

Мираж Семи городов

Легенда о Семи городах появилась в средневековой Испании еще до изгнания мавров. Сказание гласило о семи благочестивых христианских епископах, которые во время завоевания Пиренейского полуострова арабами не пожелали покориться неверным. Они спешно сели на корабль и отплыли в западном направлении. Где-то в Атлантическом океане епископы открыли обширный остров Антилия, на котором основали семь поселений. Антилию нанесли на карты, и путешественники долго и безуспешно искали ее. Затем про Семь городов позабыли вплоть до 1536 года, когда в Мехико доставили четырех измученных бродяг — троих европейцев и одного чернокожего.

Это были уцелевшие участники экспедиции под началом конкистадора Панфило де Нарваэса, отправившейся в 1528 году на завоевание Флориды. Экспедиция оказалась крайне неудачной — Нарваэс и большинство его спутников погибли недалеко от дельты Миссисипи из-за шторма, потопившего их лодки.

На поиски Семи городов в 1538 году отправился францисканский миссионер Марко да Ница, сопровождаемый тем самым рабом Эстеванико. Да Ница отправил его вперед, но Эстеванико, углубившись в земли современного штата Нью-Мексико, повздорил с тамошними индейцами и был убит. Незадолго до гибели он отправил к де Нисе индейского гонца, передавшего, что Эстеванико достиг страны Сивола (происхождение слова непонятно) с семью большими и богатыми городами. Когда монах узнал о смерти своего посланца, он всё же решил идти дальше, чтобы своими глазами увидеть чудесную страну. Позже он докладывал, что наблюдал с равнины возвышавшийся на крутом холме город, который, по его словам, был больше и величественнее Мехико.

Да Ница уверял, что очень хотел туда попасть, но не рискнул, опасаясь, что его убьют и с ним погибнет великое открытие.

В 1540 году искать Семь городов отправился крупный отряд во главе с конкистадором Франсиско Васкес де Коронадо — тем самым, которому принадлежал золотой крест, «найденный» молодым Индианой Джонсом в прологе фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход».

В качестве проводника Коронадо взял с собой Марко да Ницу. Когда они достигли места, указанного монахом, то испытали жестокое разочарование. Увиденный ими «город» на скале был такой величины и вида, что испанцы начали проклинать лживого монаха и с насмешкой говорили, что иной хутор в Испании производит более солидное впечатление. Это оказалось типичное селение из числа тех, что возводили местные индейцы племени зуни — они строили свои жилища из глины и камня на уступах скалы таким образом, что плоские крыши нижних домов находились на одном уровне с полом верхних. Люди Коронадо захватили селение, но никаких сокровищ там, конечно, не обнаружили. Остальные упомянутые монахом «прекрасные города», окружавшие «столицу», оказались точно такими же.

Но Коронадо не хотел расставаться с мечтой о Семи городах и продолжал исследовать страну. В процессе поисков его люди совершили немало географических открытий — например, наткнулись на знаменитый аризонский Гранд-Каньон. Но искомого они так и не обрели. Надежды вновь вспыхнули после встречи с одним индейцем, которого испанцы почему-то назвали Турком. Тот рассказал им про свой родной город Кивира, жители которого, дескать, едят с золотой посуды. Испанцы долго и безуспешно искали Кивиру, пока Турок не признался под пытками, что индейцы страны Пекос поручили ему навести испанцев на ложный след, измотать их и ослабить пустыми скитаниями, чтобы потом можно было уничтожить завоевателей. Коронадо приказал повесить Турка и велел возвращаться в Мексику.

Семь городов, Сивола и Кивира так и остались мифами. Но еще много лет эти мифы разжигали воображение все новых авантюристов, тщетно отправлявшихся на поиски и порой оставлявших свои кости белеть в североамериканских прериях…

Роковая земля Жуана да Гамы

В 1643 году португальский картограф Жуан Тейшера Альберназ-старший составил атлас мира, в котором к северо-востоку от Японии изобразил архипелаг сопровождаемый подписью «Острова, которые обнаружил Жуан да Гама». По всей видимости, он имел в виду Жуана да Гаму, внука Васко да Гамы, который в 1589 году предпринял путешествие из Макао в Японию. Оттуда он отправился в Америку — и по пути якобы увидел на севере берег острова, высаживаться на которые не стал. 

Впоследствии картографы начали изображать Землю Жуана да Гамы как один крупный остров. Поиски этой мифической земли стоили жизни русскому мореплавателю датского происхождения Витусу Берингу. Отправившись 4 июня 1741 года от Камчатки к берегам Америки, капитан-командор Беринг имел задание заодно отыскать по пути и землю Жуана да Гамы. Судя по карте, составленной для капитан-командора петербургским академиком, французом Жозефом-Николя Делилем, остров должен был находиться где-то к востоку от Камчатки. Он очень интересовал ученых, которые предполагали, что именно туда уплывают для размножения каланы и котики и что климат там куда благодатнее камчатского.

В итоге, время, которое можно было бы потратить на исследования американского берега, экспедиция напрасно провела в поисках мифической земли. Алексей Чириков, командовавший одним из двух кораблей этой экспедиции, позднее в своем донесении высказал искреннюю досаду:

Оставив напрасные поиски, корабль Беринга «Святой Петр» достиг Аляски 17 июля. Команда была изнурена трудным плаванием, отсутствие свежих продуктов обернулось цингой, а когда экспедиция тронулась в обратный путь, начался сезон штормов. Обессиленные болезнью люди умирали один за другим, судно носило по океану как щепку — пока 4 ноября не выкинуло на берег острова, позднее названного именем Беринга. Там спустя месяц капитан-командор, вконец изнуренный цингой, скончался. Его люди, откормившись на мясе обитавших у берегов острова морских коров, сколотили новое суденышко, на котором сумели добраться до Камчатки.

Несмотря на данные экспедиции Беринга, Землю да Гамы зачислили в несуществующие только к XIX веку.