Несостоявшийся Блок: самые громкие уголовные дела эпохи СССР, о которых раньше не рассказывали

Именно это произошло в деле антисоветчика Владимира Даумова, который (скажу, забегая вперед) получил высшую меру наказания и был расстрелян за свои преступления, совершенные за решеткой.

В 19 лет получил свой первый срок за кражу. Вышел, устроился на работу слесарем и… убил в драке начальника смены.

В материалах дела подробно описывается, как Даумов раздобыл капсюли и аммонит, чтобы сделать самодельную бомбу. «Я закрепил ее на теле, прорвался к начальнику в кабинет, где в тот момент было еще несколько офицеров», — это цитата из материалов дела. Тюремщики были в столь сильном изумлении, что не успели среагировать. Спасло их чудо: капсюли сработали, но бомба почему-то не взорвалась.

Дали террористу 18 лет, признали особо опасным рецидивистом и отправили в Нерчинскую тюрьму. Там Даумов стал вести битву за права заключенных. Он считал, что условия содержания в тюрьме бесчеловечные, что арестантов кормят хуже, чем собак, и относятся к ним как к скоту.

В камере Даумов повесил на стену над «парашей» вырезанный из газеты портрет Хрущева. Нанес себе на лоб татуировку «Раб МВД». А когда ее силой свели, устроил голодовку (и это был не единственный случай, когда он отказывался от пищи в знак протеста).

Фотография двери его камеры с «кормовым» окном (отверстие, через которое передают пищу) представлена с полными замерами, выполненными экспертами. Окошко размером 25 на 25 см — через него Даумов выкрикивал разные лозунги антисоветского содержания.

В деле множество листовок, которые он писал огрызком карандаша на курительной бумаге. Листовки по ночам выбрасывал из окна камеры во двор, где гуляли арестанты. Всего таких антисоветских листовок, как гласят следственные документы, было 200. Некоторые сохранились в деле. Вот, к примеру, текст одной из них:

Цитата из обвинительного заключения:

Даумову предъявили обвинения в совершении ряда преступлений «против порядка управления». Виновным он себя не считал — напротив, требовал свободы. Взамен обещал — ни много ни мало — остановить коррупцию на золотых приисках.

Он якобы был свидетелем того, как геологи, увидев, что месторождение гораздо богаче, чем предполагалось, договаривались с местной властью и складывали излишки в потайном месте. «Это же самое страшное, если наше золото контрабандой уйдет за границу!» — говорил Даумов в своем последнем слове на суде.

К слову, от адвоката он отказался, защищал себя сам. На процессе говорил много пламенных речей о свободе, цитировал деятеля американского рабочего движения Генри Уинстона, сравнивая тюрьмы СССР и США. Пара фраз из его речи: «Не смотрите на бумажки, смотрите на живого человека», «Если кто-либо по своей непрозорливости лошадь назовет верблюдом, то у нее горбы не вырастут».

21 июня 1962 г. Читинский областной суд приговорил его к расстрелу. Дело пересмотрели в ином составе суда, но приговор вынесли тот же: высшая мера наказания. Просить о помиловании он не стал. Заявил: «Или свобода, или расстрел».

Сохранилась телеграмма от члена Верховного Суда РСФСР Мельцова. Он пишет в Нерчинскую тюрьму и в областной суд: «Ходатайство о помиловании Даумова не поступило. Примите срочные меры по ускорению высылки данного ходатайства».

Но высылать было нечего — Даумов отказался писать наотрез: «Помилование пишут те, кто признал себя виновным и просят им оставить жизнь».

На тетрадном листке написано его желание: «Застрелить прошу в сердце, чтоб я смог это осознать в последний раз. Я желал бы попасть в матушку-землю, пока она теплая… Если мои родственники будут интересоваться мной, прошу сообщить им, что я эмигрировал за границу и там погиб в Испании, выступая против режима Франко…»

Смертный приговор Даумову был исполнен 6 декабря 1692 г.

В архиве суда остались вот эти стихи:

А надо жить! С отцовскою любовью
И с материнской ласкою простой
Ты к моему склонялась изголовью,
Оберегая сон мой и покой.

Страна росла, и крепла, и мужала,
Ведомая рукой большевиков,
И выросла в Великую Державу —
Россия: мать бесправных мужиков!

…Мне далеко до звания поэта,
Но чист и неподкупен мой язык.
Пусть нет в моем кармане партбилета.
Я твой, я беспартийный большевик!

_{Отрывок из книги Евы Меркачёвой «Громкие дела: Преступления и наказания в СССР». М.: Издательство Альпина Паблишер, 2023.}