«Один Ермак может спорить со мною»: как реформатор Сперанский сибирских коррупционеров на чистую воду выводил

В историю России граф Михаил Михайлович Сперанский вошел как выдающийся реформатор, законотворец, создатель Свода законов Российской империи, основоположник отечественной юридической науки. При этом он мало известен в амплуа путешественника, хотя и совершил удивительную поездку по Сибири.

Из сына священника в генерал-губернаторы

12 января (здесь и далее даты приведены по новому стилю — Прим. Vokrugsveta.ru) 1772 года в селе Черкутино Владимирской провинции в семье священника Михаила Васильева родился сын, которого нарекли Михаилом. Изначально ему была уготована карьера священника — уже в шесть лет мальчик сопровождал своего деда в храм, где читал «Апостол» и «Часослов». 

Передовые по тем временам идеи Михаила Сперанского не нравились многим придворным и высокопоставленным чиновникам. В результате их интриг он впал в немилость и в 1812 году был отправлен в ссылку Нижний Новгород. Однако в 1816 году государь вспомнил о Сперанском и назначил его пензенским гражданским губернатором. В Пензенской губернии он, однако, трудился недолго — весной 1819 года ему пришло неожиданное назначение на должность генерал-губернатора Сибири.

Дела сибирские

Государь наделил Сперанского широкими полномочиями: повелел повести ревизию сибирской администрации, наказать взяточников, казнокрадов и заодно «сообразить на месте полезнейшее устройство сего отдаленного края». «Не вас, но Сибирь поздравляю я с новым генерал-губернатором», — написал Сперанскому министр внутренних дел Осип Козодавлев.

Выполняя волю императора, Михаил Михайлович отправился по Московскому тракту в Сибирь. Во время путешествия он вел дневники, писал письма и отчеты, в которых весьма обстоятельно излагал наблюдения о географии края, а также экономическом положении и быте местного населения.

5 июня 1819 года Сперанский прибыл в Тобольск, где официально вступил в должность генерал-губернатора трех сибирских губерний: Тобольской, Томской и Иркутской. Почти сразу же он завел судебные дела о лихоимстве сибирских чиновников, начал выслушивать жалобы и обращения горожан. Параллельно новый генерал-губернатор продолжал собирать сведения о сибирских недрах и прочих природных ресурсах, всё больше убеждаясь, что процветанию Сибири в значительной степени мешают злоупотребления чиновников, уверенных в своей безнаказанности.

В июле Сперанский добрался до Томска. О состоянии дел в этой губернии красочно свидетельствует его письмо, отправленное спустя пару месяцев сенатору Аркадию Столыпину:

Путешествие Сперанского продолжалось. Из Томска он отправился в Иркутск, посетив по пути Ачинск, Енисейск, Красноярск и Нижнеудинск. На всем пути следования генерал-губернатор отстранял от дел и отправлял под арест нерадивых чиновников, которые буквально грабили местное население. Отдельного упоминания среди них достоин нижнеудинский исправник Лоскутов, который славился своей жестокостью. Чтобы жители уезда не могли подать на него жалобы, Лоскутов буквально отбирал у них бумагу и чернила. Но это не помогло — генерал-губернатор узнал о делах Лоскутова и показательно арестовал его. После расследования имущество исправника было передано в казну.

В Иркутск Сперанский прибыл в начале сентября. Еще до этого он направил императору ходатайство об отставке томского и иркутского губернаторов Демьяна Илличевского и Николая Трескина. Александр I удовлетворил это прошение. В Иркутске Сперанский провел несколько месяцев, расследуя деятельность местных властей. В феврале он подготовил донесение о выявленных в трех губерниях злоупотреблениях.

При этом генерал-губернатор уделял внимание буквально всем сферам хозяйства и проявлял интерес к жизни простых людей. «Управлял он уже в новом духе. По моему мнению, приезд Сперанского произвел в Сибири переворот во всех отношениях. <…> В старину царствовал совершенный произвол; со времен Сперанского этого уже не было», — вспоминал спустя полвека очевидец пребывания Сперанского в Сибири Н.П. Булатов.

В феврале 1820 года Михаил Михайлович отправился осматривать забайкальские территории. В небольшом, но очень богатом купеческом городе Кяхте, расположенном на границе с Китаем, Сперанский побывал на китайском празднике, изучил все нюансы сибирского приграничного торга, отметил, что таможня почти разрушена, а документы ценнейшего архива лежат в амбаре.

Далее он побывал в Гусиноозерском дацане, где встретился с главой буддийского духовенства Пандито Хамбо-ламой, посетил Читу, Нерчинск и направился в горно-рудную столицу края — Нерчинский Завод. Там перед ним предстала картина бедственного положения приписных крестьян, угнетаемых заводским начальством, и не менее ужасного состояния каторжан и горных рабочих. Эти люди работали по 12-16 часов в сутки, ходили в лохмотьях, практически голодали и подвергались побоям и поборам.

Более всего Сперанского впечатлил спуск в штольню Воздвиженского рудника, о чем он сообщал дочери Елизавете в письме: «Я возвратился из преисподней, из Нерчинских заводов, где спускался на 36 сажень под землею, чтоб видеть своими глазами последнюю линию человеческого бедствия и терпения». В дневнике губернатор оставил запись: «Ужас сего места — процессия в стране мертвых со свечами, контрастность мальчиков и их голосов, работающих вместе с преступниками».

Возвращение в Иркутск было нелегким. На реке Ингоде повозка провалилась в полынью, но ямщик и сопровождающие быстро вытащили ее. По свидетельствам очевидцев, во время происшествия Сперанский не поддался панике и сохранял самообладание. В Сибири он провел еще почти год, хотя рассчитывал вернуться из своей «ссылки» раньше. В Санкт-Петербург Сперанский прибыл в начале апреля 1821 года, а спустя два месяца впервые за девять лет встретился с Александром I.

Из дальних странствий возвратясь

Сибирская одиссея Сперанского оказала значительное влияние на ход российской истории. По ее итогам перед судом предстали два губернатора и 48 высокопоставленных чиновников. Кроме того, должностей лишились сотни коррупционеров. Виновные были наказаны и вернули казне несколько миллионов рублей.