Комедия абсурда и идеальный сюжет для Тарантино: как вошел в историю олимпийский марафон 1904 года

Третья Олимпиада в новейшей истории прошла в 1904 году в американском Сент-Луисе, (штат Миссури). В те времена спортивные состязания еще не были объектом такого пристального внимания, как сейчас, и американское правительство воспринимало Олимпиаду как дополнительную рекламу к куда более значимому и яркому событию — Всемирной выставке. Выставка эта и правда прошла с невиданным размахом, но вот исторические анекдоты куда чаще рассказывают все-таки о легкой атлетике на Олимпиаде, а не о сельскохозяйственном павильоне площадью больше 320 тыс. м². А главным «курьезом» стал марафонский забег, состоявшийся 120 лет назад.

Расистский скандал как прелюдия

Если сегодня Олимпиада воспринимается как праздник равенства разных людей в борьбе за максимальные результаты, то про соревнования 1904 года этого точно сказать нельзя. В разгар Олимпиады соседняя Всемирная выставка радовала почтенную публику Сент-Луиса аттракционом «Антропологические дни»: для посетителей работал так называемый «человеческий зоопарк», где можно было увидеть представителей аборигенных племен Океании и Африки. А еще — последить за исторической реконструкцией: героические сражения недавней англо-бурской войны были воссозданы в одном из павильонов, и там каждый день можно было наблюдать, как белая раса побеждает несмышленых бурских крестьян.

Все это было настолько далеко от олимпийских принципов, что инициатор возрождения Олимпиад Пьер де Кубертен высказался об увиденном очень резко: «Вся эта возмутительная забава, конечно же, потеряет свою привлекательность, когда черные, красные и желтые люди научатся бегать, прыгать и метать так, что оставят белых далеко позади». По меркам 1904 года это было исключительно прогрессивное и смелое заявление.

Неудивительно, что на таком фоне сама подготовка к спортивным соревнованиям была задвинута на второй план. Ученые мужи дискутировали о допустимости тех или иных развлечений; сильные мира сего выясняли, пускает ли Америка пыль в глаза всем «приличным» странам или правда становится сверхдержавой; почтенная публика прохаживалась между павильонов и стендов, дивясь новейшими изобретениями, а заодно и всякой человеческой экзотикой. Где-то поодаль разминались спортсмены.

«Профессионалы» всех мастей

Возрожденное олимпийское движение задумывалось на рубеже XIX–XX вв. как состязание спортсменов-любителей, да и профессионалов-то в те времена было совсем немного. Поэтому совершенно логично, что и на старт марафона вышли люди не слишком подготовленные: страсть и желание попробовать свои силы были важнее. Правда, список стайеров оказался в итоге странноватым даже по меркам первых Олимпиад.

Например, на старт вышел почтальон с Кубы по имени Феликс Карвахаль, который собрал деньги на поездку в США участием в длительных забегах на родине. Однажды он пересек родной остров поперек. Правда, о спортивной экипировке он не задумывался вовсе: и на Кубе, и в Сент-Луисе он бегал в обычных уличных туфлях, длинных брюках и ослепительно белой рубашке с длинным рукавом. На голове Карвахаль носил берет, который в сочетании с пышными усами делал его похожим скорее на художника из Барбизона, нежели на стайера.

Двое участников из Южной Африки, Лен Тауньяне и Ян Масиани, выступали в марафоне впервые в жизни: прежде они вообще не занимались бегом как спортом. Оба прибыли в Сент-Луис не на Олимпиаду, а на «потешную» англо-бурскую войну: дважды в день эти мужчины из народа тсвана изображали для сотен зрителей бурских гонцов.

Собственно, Тауньяне и Масиани и были гонцами во время завершившейся в 1902 году войны. К слову, они стали первыми темнокожими спортсменами, представлявшими Южную Африку на олимпийских играх. В следующий раз темнокожие спортсмены из ЮАР появились на Олимпиаде только через 86 лет.

Но не только они не имели марафонского опыта: сразу 10 гостей из Греции впервые стартовали в подобном соревновании, а 20-летний американец Фред Лорз занимался бегом лишь по ночам, поскольку днем работал укладчиком кирпича.

В целом из 32 человек, вышедших на старт олимпийского марафона 1904 года, в 40-километровых забегах до этого участвовали лишь пятеро: Сэм Меллор, Артур Ньютон, Майкл Спринг, Джон Лордон и Томас Хикс — у них в послужном списке был как минимум Бостонский марафон.

Лаборатория под палящим солнцем

30 августа 1904 года в Сент-Луисе было жарко — большинство спортсменов благоразумно надели белые футболки и рубашки, и на фотографиях они выглядят очень нарядно. Легкий ветерок то и дело поднимал в воздух клубы пыли. Питьевой фонтанчик — именно так, в единственном числе — организаторы установили примерно на середине дистанции.

Проведением Олимпиады в Миссури руководил Джеймс Салливан, глава Департамента физкультуры Всемирной выставки. Это был человек, живо интересующийся современными политикой и наукой, так что и мероприятия он проводил с учетом собственных интересов. С точки зрения политики Салливан считал необходимым продемонстрировать превосходство белой расы в спорте, поэтому больше внимания уделил организации «Антропологических дней», чем соревнований. А темнокожие спортсмены — двое упомянутых южноафриканцев — получили «право» бежать марафон босиком.

С точки зрения науки Джеймс Салливан вознамерился на практике проверить популярную в те годы теорию «умышленной дегидратации». Некоторые биологи и медики начала XX века полагали, что во время физических нагрузок человеческому организму вредны еда и питье, поскольку они вызывают тяжесть в желудке и даже несварение. И для достижения наилучших результатов атлету необходимо приблизиться к пределу своих физических возможностей. Что ж, в распоряжении любознательного мистера Салливана оказалось сразу 32 человеческих образца — достойный лабораторный эксперимент.

Наконец, прозвучал выстрел стартового пистолета.

Собаки, судороги и гнилые яблоки

Около получаса марафон в Сент-Луисе был вполне похож на обычное спортивное соревнование. На первом километре дистанции лидерство захватил Фрэнк Пирс, представитель коренного народа сенека, но довольно скоро его опередили «расово верные» профессионалы: Артур Ньютон, Томас Хикс и, наконец, фаворит Сэм Меллор — победитель Бостонского и Панамериканского марафонов. Но довольно быстро иллюзия нормальности развеялась.

Весь маршрут был окутан клубами пыли, которую поднимали ветер, конный отряд, расчищающий путь, сами бегуны и автомобили сопровождения. Дорога при этом была буквально усеяна камнями: организаторы даже не подумали освободить маршрут от них. Зачем, ведь задача — отыскать пределы человеческих возможностей!

Первым свой предел нашел калифорниец Уильям Гарсия: он споткнулся об один из камней, упал и продолжил маршрут с кровоточащей раной. Лишь через пару километров ему все-таки пришлось сойти с дистанции и отправиться в госпиталь, где помимо кровотечения у атлета выявили повреждения пищевода и желудка, вызванные вдыханием пыли.

Джон Лордон, один из лидеров, вскоре также сошел с дистанции из-за мощного рвотного спазма, вызванного пылью. Лен Тауньяне на одном из участков показал рекорд скорости, но лишь потому, что за ним погналась стая бродячих собак, и в итоге он серьезно отстал от быстрейших участников.

Уверенно лидировавший Сэм Меллор ближе к середине дистанции стал страдать от судорог, и ему пришлось остановиться. Судороги настигли и Фреда Лорза. Примерно на 15-м километре он бросил бежать, сел в машину своего менеджера и проехал на пассажирском сиденье следующие 18 километров, после чего возобновил забег перед финишем.

Но все это ничто по сравнению с приключениями Феликса Карвахаля. Он бежал в хорошем темпе и держался среди лидеров, успевая перебалтываться со зрителями на своем ломаном английском. На трети дистанции он остановил проезжавший мимо автомобиль и попросил у сидевших там пару персиков, но получил отказ. Недолго думая, Карвахаль выхватил фрукты у них из рук и помчался дальше. Но голод только усилился, так что через пару километров он забежал в чей-то сад и сорвал с дерева яблоко, которое съел на бегу.

Как рассказывал позже сам кубинец, яблоко это оказалось подгнившим, и вскоре спортсмен почувствовал ужасные боли в желудке. Карвахалю пришлось буквально прилечь у обочины, чтобы справиться со спазмом, и на добрую четверть часа спортсмен сладко заснул. Придя в себя, он продолжил забег — и даже финишировал в первой пятерке!

После схода с дистанции Сэма Меллора лидером забега стал Томас Хикс, но после 20-километровой отметки, несмотря на разрешенный перерыв для питья, он все больше страдал от обезвоживания. Часть дистанции Хикс вынужден был пройти пешком при помощи двух человек из команды поддержки. Выдать ему запрещенную воду они не решились, лишь промочив бегуну губы.

За десять километров до финиша Хикса все же угостили «коктейлем» из яичного белка и стрихнина — тогда это вещество часто использовалось как стимулятор. Кстати, это был первый задокументированный случай «допинга» на Олимпиаде, тогда, впрочем, не подпадавший под запрет (в отличие от воды). К этому энергетическому напитку коллеги Хикса хотели добавить и глоток бренди, но все-таки алкоголем угостили его уже после финиша. Заслуженная награда!

Пока Томас Хикс мучился, облизывал губы и нюхал бренди, Фред Лорз неплохо отдохнул в автомобиле, вернулся на дистанцию и финишировал первым! Когда над его головой уже занесла руки с медалью дочь президента США Элис Рузвельт, кто-то в толпе выкрикнул: «Самозванец!» История с поездкой в машине вскрылась, и Лорза дисквалифицировали, а победителем олимпийского марафона признали Хикса — изможденного и уже слегка навеселе.

Год спустя Фред Лорз честно выиграл марафон в Бостоне, показав отличное время в нормально приспособленных для бега условиях.

* * *

Достойный экранизации марафон на Олимпиаде 1904 года вошел в историю двумя антирекордами: самым низким процентом финишировавших (только 14 из 32 вышедших на старт участников смогли преодолеть дистанцию) и самым медленным временем победителя. Хикс пробежал марафон за 3,5 часа — на полчаса медленнее, чем второе худшее победное время на олимпийских марафонах. Похоже, оба рекорда останутся вечными.

_{Материал опубликован в сентябре 2021, частично обновлен в августе 2024}