В историю португальский король Себастьян I вошел под прозвищем Желанный. Последний отпрыск великого рода, он должен был сохранить Португалию могущественным государством, но впутался в крестоносную авантюру и, по сути, погубил свою родину. Но португальцы не держат на Себастьяна зла: легенда гласит, что когда-нибудь он вернется и подарит своему народу счастье и процветание.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Намоленный младенец
На момент восшествия на престол в 1557 году Себастьяну было всего три года. Его отец Жуан Мануэль, принц Португалии и Австрии умер 2 января 1554 года, когда его ребенок ещё пребывал в материнском чреве. На тот момент вопрос престолонаследия в государстве буквально висел на соломинке, ибо Жуан Мануэль был единственным выжившим сыном короля Жуана III. Если бы эта линия прервалась, возник бы спор за португальский трон, чреватый внутренним конфликтом, а то и интервенцией — среди возможных преемников мог бы оказаться король Испании, отношение к которой у португальцев было откровенно недружественным.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Поэтому, когда субботним утром 20 января 1554 года на свет появился младенец, названный Себастьяном, португальцы испустили глубокий вздох облегчения. Отсюда и закрепившееся за ним с колыбели прозвище — Желанный (O Desejado). Теперь нужно было, чтобы драгоценный младенец выжил — мало о каком ребенке заботились с таким трепетом, как о Себастьяне, мало за кого возносили столь же пламенные молитвы. Он был гарантией сохранения не только Ависской династии, правившей Португалией с конца XIV века, но и целой нации.
Больной дед Себастьяна Жуан III, занявший трон в 1521 году, считается самым могущественным королем в португальской истории. Именно в его царствование окончилось оформление Португалии в обширную империю, которая контролировала морские пути доставки в Европу с Востока ценнейших пряностей. 11 июня 1557 года Жуан III умер. Себастьян, которому было три года, четыре месяца и двадцать два дня, стал королем.
В связи с временной недееспособностью нового монарха править начала его бабушка — вдова Жуана III Екатерина Австрийская. В 1562-м она передала регентство кардиналу Энрике де Эвора — двоюродному деду Себастьяна. Пока мальчик рос, дела королевства постепенно приходили в расстройство, дальнейшая колониальная экспансия приостановилась… В общем, португальцы с нетерпением ждали, когда Себастьян достигнет совершеннолетия и наведёт в государстве порядок. В 1568 году он начал править единолично и развил бурную деятельность.
ПОРТРЕТ МОНАРХА
Верой и шахматами
- Источник:
- Kunsthistorisches Museum Vienna via Wikimedia Commons
Современники описывали юного Себастьяна как высокого, стройного и белокурого жизнерадостного мальчика, наделенного бесстрашием и большой физической силой. Пока его воспитывала властная бабушка Екатерина, Себастьян проявлял покорность, но впоследствии стал упрямым и импульсивным. Не чужд он был и интеллектуальных развлечений — молодой король увлекался шахматами. Он пригласил в Португалию двух самых сильных итальянских шахматистов того времени — Паоло Бои и Джованни Леонардо. В Лиссабоне оба они играли с самим королем и лучшими придворными шахматистами Португалии.
Впрочем, главное, что нам известно о характере молодого монарха — его пылкая религиозность. Это неудивительно, ибо католическая церковь была в Португалии тогда всесильной, а ее влияние на умы жителей Пиренейского полуострова — всепроникающим. Себастьян рос в окружении иезуитских наставников и его постоянно сопровождали два священнослужителя, выступавшие символическими стражами королевской невинности.
В брак Себастьян вступить не успел. Кстати, одной из его потенциальных невест была французская принцесса Маргарита де Валуа — прославленная Александром Дюма в романе «Королева Марго».
Жажда подвигов
В свое недолгое царствование Себастьян укреплял дипломатические связи со Священной Римской империей, Англией и Францией. Юный монарх занимался обустройством Португалии в административной, судебной и военной сфере. Себастьян велел свести все законы королевства в единый документ, получивший название Кодекса Себастьяна. Он же распорядился разработать систему мер для твердых и жидких продуктов.
Понимал король и важность качественного здравоохранения: Себастьян учредил стипендии для студентов, изучавших медицину и фармацевтику в Коимбрском университете. В 1569 году, когда на Лиссабон обрушилась чума, Себастьян создал в городе две больницы, в которых трудились приглашенные из Севильи врачи. Заботясь об осиротевших детях жертв чумы, он создал несколько приютов и распорядился найти кормилиц для младенцев.
Не забывал Себастьян и про многочисленные колонии. Король распорядился наградить индейцев, которые помогли отразить нападение французов на португальские земли в Бразилии — наделил их официально признанными земельными владениями и запретил обращать в рабство. Себастьян принимал меры к укреплению португальских крепостей в Индии.
Юный король искренне пекся о своем народе. В 1576 году по приказу Себастьяна были открыты обширные зернохранилища, содержимое которых раздавалось бедным крестьянам в кредит под очень скромный процент. В 1577-м король подписал указ, о сокращении времени рассмотрения судебных исков и штрафах за задержки в судопроизводстве.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Твердое намерение благочестивого короля всюду отстаивать христианскую веру принятыми в XVI веке способами предопределило краткость земной жизни Себастьяна. В этом плане любопытно ознакомиться с текстом письма, которое он отправил французскому королю Карлу IX осенью 1572 года, узнав, что в Париже в Варфоломеевскую ночь произошла массовая расправа с «еретиками» гугенотами.
«Все похвалы, которые я мог бы Вам вознести, вызваны Вашими великими заслугами в деле исполнения священной и почетной обязанности, которую Вы взяли, и направленной против лютеран, врагов нашей святой веры и противников Вашей короны; ибо вера не дала забыть многие проявления родственной любви и дружбы, которые были между нами, и через Вас повелела сохранять нашу связь во всех случаях, когда это требуется. Мы видим, как много Вы уже сделали, как много и ныне делаете, и то, что ежедневно воплощаете в служении Господу нашему — сохранение веры и Ваших королевств, искоренение из них ересей. Всё это — долг и репутация Ваша. Я весьма счастлив иметь такого короля и брата, который уже носит имя христианнейшего, и мог бы заново заслужить его ныне для себя и всех королей, своих преемников», — писал португальский король, завидуя, наверное, «подвигу» своего французского собрата.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Себастьян страстно мечтал совершить подвиги. Он грезил рыцарскими идеалами и был в этом очень похож на Дон Кихота, роман о котором Мигель де Сервантес опубликовал через пару десятилетий после смерти португальского монарха-идеалиста.
Король собирался отправиться в крестовый поход, чтобы сражаться с иноверцами во славу Христа. Ближайшие иноверцы жили буквально за Гибралтарским проливом, и борьбу с ними Себастьян решил начать с покорения мусульманского государства Марокко, издавна враждовавшего с Португалией. Предшественники Себастьяна пытались завоевать эту североафриканскую страну с начала XV века, но лишь смогли создать несколько опорных пунктов на побережье. Когда в Марокко разгорелась очередная междоусобная борьба за власть, Себастьян решил, что час настал.
Битва трех королей
В 1576 году султан Марокко Абу Абдалла Мухаммед аль-Мутаваккиль из династии Саадитов был свергнут собственным дядей Абу Марваном Абд аль-Маликом, вернувшимся на родину из Османской империи после многолетнего изгнания. Заручившись поддержкой османского султана Алжира, он собрал войско, вторгся в родную страну, трижды разбил войска племянника, занял Фес и провозгласил себя новым правителем Марокко. Абдалла Мухаммед бежал в Португалию и попросил Себастьяна о помощи в возвращении власти. Себастьян согласился, но решил, что главной целью экспедиции станет христианизация Марокко.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Опустошив португальскую казну, Себастьян набрал великолепное войско численностью около 23 тыс. человек. В него вошли не только португальцы, но и испанские и итальянские добровольцы, а также германские и фламандские наемники. На берег Марокко эта армия высадилась в конце июня 1578 года, где соединилась с отрядами сторонников свергнутого султана.
Абд аль-Малик сначала надеялся договориться с Себастьяном миром — он посылал королю письма, отговаривая его от кровопролития. При этом владыка Марокко готовил собственную 60-тысячную армию. Когда он понял, что сражения не избежать, то предпочел навязать его Себастьяну на своих собственных условиях. Абд аль-Малик отправил португальскому королю оскорбительное письмо следующего содержания: «Я пересекаю всю страну, чтобы встретиться с тобой, а ты не делаешь мне навстречу ни шага. Это недостойно рыцаря и христианина, а если ты отступишь назад к месту своей высадки, то ты всего лишь собака и сукин сын».
Стрела попала точно в цель — взбешенный Себастьян велел оставить укрепленный лагерь близ прибрежного городка Асила и двинуться на врага. 4 августа 1578 года противники встретились у города Эль-Ксар-Эль-Кебир, где Абд-аль Малик сумел заманить Себастьяна в ловушку: португальцы и их марокканские союзники оказались зажаты между рекой Лукос и ее притоком аль-Махазином, уровень воды в которых сильно повышается во время прилива.
«Португальская армия, переполненная фурами и вспомогательными службами, не сумела защитить свои тылы и вынуждена была построиться в огромное каре посередине равнины. Тонкий стратег Абд аль-Малик понял, что мобильность его кавалерии может стать решающим фактором. Построив свои войска в форме полумесяца, он начал охватывающее движение краев полумесяца», — пишет российский историк Анатолий Хазанов, проведший немало времени в португальских архивах и книгохранилищах, дабы детально реконструировать события тех дней.
В этой битве Абд аль-Малик руководил своими войсками буквально со смертного одра — он страдал от неизвестной болезни, причиной которой, по одной из версий, стало отравление. Султан держался заботами своего врача-еврея, ухаживавшего за ним с самоотверженной преданностью.
Сражение началось с пушечных залпов, и почти сразу же христиане понесли чувствительную потерю — англичанин Томас Стакли, командовавший наемниками и центром португальской армии был сражен ядром. Постепенно фланги армии Себастьяна начали отступать под атаками марокканской кавалерии, одну из которых лично возглавил чуть живой Абд аль-Малик. Затем затрещал и португальский центр.
- Источник:
- Wikimedia Commons
Дальнейшие события развивались очень быстро. Марокканские кавалеристы устремились в брешь на правом фланге противника, другой край полумесяца также быстро двигался вперед. Португальская армия была окружена, ее артиллерия попала в руки арабов. Когда марокканцы вплотную подступили к центру португальского войска, где находился король, португальцы дрогнули и обратились в бегство, но к тому времени уровень воды в реке Лукосе и аль-Махазине поднялся, отрезая путь к отступлению — тысячи воинов армии Себастьяна угодили в плен или утонули. В числе последних оказался и свергнутый султан аль-Мутаваккиль, сгинувший в водах аль-Махазина. Впоследствии его труп вытащили, освежевали, набили соломой и в таком виде провезли по всей стране.
Битва продолжалась около 4 часов, но Абд аль-Малику не суждено было увидеть окончательной победы — скачка в седле истощила его силы и султан скончался. «Умирая, он приложил палец к губам, давая понять, что его смерть следует держать в секрете, чтобы не вызвать панику в войсках», — сообщает Хазанов.
Себастьян тоже сгинул в этой битве, но последние минуты его жизни покрыты тайной. По одним сведениям, он получил три раны — две в голову и одну в руку — от которых и умер. По другим — утонул во время общего бегства португальцев. Таким образом, в тот день умерли все три короля, участвовавшие в битве, и множество знатных португальских дворян. Что же касается потерь в целом, то, согласно некоторым оценкам, христиане и их союзники потеряли 8-9 тыс. человек убитыми и 15-16 тыс. пленными. Потери же войска Абд аль-Малика оцениваются в 1,5-7 тыс. человек.
В Португалии весть о гибели Себастьяна и уничтожении его войска вызвала смятение. По Европе распространялись баснословные вести об этой битве, в которых крупицы правды мешались со страшными преувеличениями, а для Марокко это был момент триумфа — новым правителем страны был провозглашен отличившийся в битве Ахмад аль-Мансур, брат Абд аль-Малика. За 25 следующих лет он существенно расширил границы страны и повысил международный престиж Марокко.
Борьба за Португальское наследство
Гибель бездетного Себастьяна стала приговором для Португалии. Новым королем страны стал бывший регент Энрике де Эвора, которому к тому времени исполнилось 66 лет. Завести жену и детей кардиналу мешал не только почтенный по тем временам возраст, но и обет безбрачия — добиться освобождения от него у Папы Римского Энрике не смог, а в 1580-м году он скончался, не оставив завещания.
- Источник:
- Wikimedia Commons
После смерти последнего представителя Ависской династии прямых претендентов на португальский трон больше не было, а вот желающих занять его дальних родственников Энрике оказалось в избытке. Среди прочих свои права на престол предъявляли король Испании Филипп II, приор Мальтийского ордена в Португалии дон Антониу, герцогиня Браганса инфанта Катарина, Риануччо Фарнезе, герцог Пармский и Эммануил Филиберт, герцог Савойский.
«В Европе юристы и богословы потирали руки в нетерпении — судилище „а кто достоин-то?“ обещало быть долгим, обиды проигравших — вечными, а денег на отстаивание права наследования престола предполагалось потратить очень много. Однако Филипп II решил иначе», — пишет историк Сергей Махов.
С большинством других претендентов испанский король договорился, а от кого-то откупился, но в это время хитроумный дон Антониу столковался со знатнейшими португальскими семействами — 24 июня 1580 года его провозгласили королем Португалии. Естественно, Филипп не мог этого стерпеть. Он заявил, что «сын еврейки» (Антониу был внебрачным отпрыском сына португальского короля Мануэла I, рожденным от женщины еврейского происхождения) не может стать христианским монархом.
- Источник:
- National Library of Portugal, Public domain, via Wikimedia Commons
От слов испанский король перешел к делу: Филипп отправил в Португалию армию, которая под умелым руководством знаменитого герцога Альбы сокрушила португальцев в сражении при Алькантаре 25 августа 1580 года, а затем вступила в Лиссабон. Филипп был провозглашен королем Португалии, которая лишилась своей независимости на долгих шестьдесят лет. Дон Антониу успел сбежать и предпринимал попытки вернуть трон при поддержке Франции и Англии, но потерпел неудачу и умер в Париже в 1595 году.
Король под горой
Естественно, португальцы задавались вопросом, что было бы со страной, если бы Себастьян не погиб в тот злополучный августовский день 1578 года. Неудивительно, что усопшего монарха начали наделять всеми возможными достоинствами и слагать о нем легенды.
Ещё в 1582 году король Филипп объявил, что останки Себастьяна удалось отыскать — кости, которые, как утверждалось, принадлежали погибшему монарху, нашли упокоение в лиссабонском монастыре Жеронимуш, издавна служившем усыпальницей для членов Ависской династии. Но многие — если не открыто, то в душе — усомнились в подлинности останков. Люди шептались о подлоге. И в полном соответствии с законами жанра в 80–90-е гг. XVI века в Португалии появились несколько лже-Себастьянов.
- Источник:
- Daniel VILLAFRUELA, CC BY-SA 3.0
Один из них, смуглый монах-кармелит (подлинного имени его мы не знаем) скитался по стране, всячески намекая, что он — чудесно спасшийся король. Ему верили — останавливаясь на постоялых дворах или в богатых имениях, лже-Себастьян ел и пил там в свое удовольствие. Продолжалось это недолго: незадачливого «короля» арестовали и приговорили к бессрочной каторге на королевских же галерах и в составе Непобедимой армады отправили покорять Англию. Однако во время стоянки в одном из французских портов самозванцу удалось сбежать и он растворился в безвестности.
Второго из самозванцев звали Матеуш Алвареш. Он тоже был монахом, но рыжебородый и белокожий Альвареш куда больше походил на погибшего короля внешне, чем его предшественник. Он выбрал путь вооруженной борьбы — сколотив тысячный отряд, Алвареш поднял восстание против испанских властей, но был разгромлен. 14 июня 1585 года самозванца казнили, отрубив сначала руку, а потом голову. Тело Алвареша расчленили на куски, которые разослали в разные провинции в целях устрашения недовольных.
В августе 1595-го в Испании был повешен пекарь Габриэль Эспиноса, который, пользуясь внешним сходством с Себастьяном, пытался выдавать себя за него. В 1598 году — спустя двадцать лет после гибели молодого короля — объявился очередной лже-Себастьян, который ездил по городам Италии и рассказывал о своем чудесном спасении на поле битвы в Марокко. Он был прекрасно воспитан и образован, но разделил участь предшественников — самозванца арестовали в Венеции и выдали испанцам, которые его и повесили.
Последний лже-Себастьян появился и был казнен уже в 1619 году. Но себастьянизм — португальская версия легенды о Короле под горой, который когда-нибудь вернется, чтобы спасти свой народ и страну в самый темный час, никуда не делся: Себастьян уподобился английскому королю Артуру и императору Священной Римской империи Фридриху Барбароссе. В народе его стали называть не только Желанным, но и Скрытым (O Encoberto) и Спящим (O Adormecido).
В 1967 году к мифу о пропавшем короле обратилась популярная португальская группа Quarteto 1111, выпустившая песню A Lenda d'El Rei D. Sebastião («Легенда о короле Себастьяне»)
О скором приходе Себастьяна поговаривали в начале XIX века, когда в Португалию вторглись войска Наполеона, но тогда страну от французской оккупации спасла британская армия во главе с Артуром Уэлсли — будущим герцогом Веллингтоном. Даже в конце XIX века бразильские крестьяне, восставшие против властей в штате Баия и основавшие собственное поселение Канудус, вспомнили про свои португальские корни и искренне верили, что вот-вот король Себастьян придет к ним и поможет справиться с войсками «безбожной республики».
В XX веке к образу Себастьяна обращались португальские поэты и мыслители, занятые поисками национальной идеи. По сей день Себастьян, мало проявивший себя как монарх, остается для некоторых португальцев олицетворением былого величия страны и символом непременного возрождения прежней славы.
