- Источник:
- Shot
Сегодня в Петербурге прошла закрытая церемония прощания с основателем частной военной компании «Вагнер» Евгением Пригожиным. Согласно версии следствия, Пригожин разбился в авиакатастрофе в Тверской области. Напомним, бизнес-джет Embraer ERJ-135 рухнул рядом с деревней Куженкино, из находившихся на борту 10 человек не выжил никто. Тела всех погибших сильно обгорели, спустя несколько дней следствие подтвердило, что одним из пассажиров был Евгений Викторович Пригожин.
Телеграм-каналы опубликовали фото могилы бизнесмена. Вместе с венками и огромным количеством роз рядом с памятником стоит позолоченная рамка, в которую вставлен лист бумаги с напечатанным стихотворением. Точнее, отрывком стихотворения. Это «Натюрморт» Иосифа Бродского, написанный в 1971 году. Здесь полностью процитирована последняя, 10-я часть произведения.
Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть мертв или жив?
Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.
Ни в одном из Евангелий такой сцены нет, диалог между Христом и Богоматерью полностью принадлежит воображению поэта. Эти трагичные строки завершают собой довольно пространное рассуждение 31-летнего поэта о смерти.
«Натюрморт» написан в последний год жизни Бродского в Советском Союзе. Летом 1971 года поэт внезапно попал в больницу, потеряв много крови, врачи предполагали рак. На фоне этой болезни поэт создает, возможно, самое главное из своих высказываний на тему смерти. Развитие этой темы начинается с заглавия, слово «натюрморт» восходит к французскому «мертвая природа».
Первые девять частей стихотворения литературовед Лев Лосев называет «авторским монологом о смерти». Последнюю критик связывает с девятым ирмосом (вступительным стихом) из предпасхальной литургии: «Не рыдай мене, Мати, зрящи во гробе». По версии Лосева, эта последняя часть представляет собой «утверждение таинства воскресения, победы над смертью».
Размышляя о смерти, лирический герой Бродского приходит к мысли, что умереть — это то же, что стать вещью, увидеть себя со стороны, как в зеркале.
«Ему, с одной стороны, не хочется умирать, а с другой, он осознает мироустройство, поднимаясь благодаря внутреннему знанию над бытом, возносясь на высоту Нотр-Дама. Он осознает, что „пыль — это плоть / времени; плоть и кровь“. Что он и все люди в конце концов сольются воедино и станут пылью. И это единственный путь слиться с вечностью», — рассуждает над стихотворением Денис Адлерберг.
Таким образом, с одной стороны, есть вещи и смерть, а с другой — жизнь. Примирить эти стихии оказывается способен только Христос, бог и человек одновременно. Поэтому между мертвым и живым уже нет разницы, трактуют эти строки литературоведы.
