Помоги ближнему: взаимопомощь и сострадание в природе

Некоторые склонны проецировать законы борьбы между животными на человеческое общество, оправдывая насилие, убийства и эксплуатацию людей. Но так ли уж жестоки животные, пронизана ли природа вечной борьбой?

Как русский князь Дарвина дополнил

Великий натуралист Чарлз Дарвин, который при построении своей теории эволюции уделял внимание естественному отбору, все же отмечал, что забота о членах стаи и зачатки морали присущи животным, а значит, и человеческие добродетели проистекают из природы.

После службы в Сибири он вернулся в Петербург, примкнул к революционному движению, был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Ему удалось бежать из заточения благодаря помощи верных товарищей. Так сама жизнь показала ему, насколько ценна бывает взаимопомощь. В эмиграции он продолжал служить делу революции и науке, стал видным теоретиком анархо-коммунизма. В 1902 году Кропоткин издал работу «Взаимная помощь как фактор эволюции», в которой, не отрицая наличия борьбы за существования, доказывал важность взаимной поддержки, самопожертвования и сотрудничества в природе и человеческом обществе.

Микроорганизмы живут по Кропоткину

Многие научные теории не только объясняют события и явления, но и предсказывают их. Интересные предсказания есть и у Кропоткина: «Взаимная помощь встречается даже среди низших животных, и мы, вероятно, узнаем когда-нибудь от лиц, изучающих микроскопическую жизнь стоячих вод, о фактах бессознательной взаимной поддержки, даже среди мельчайших микроорганизмов».

Современные биологи вполне могут подтвердить его слова. Более того, они полагают, что альтруизм появился на самой заре жизни, когда микробы посредством химических сигналов влияли на друг друга и сообщали соседям о своем состоянии. Микробные сообщества, преуспевавшие в развитии такой коммуникации, были более устойчивыми. В качестве примера «химического общения» и начал альтруизма можно привести бактерию Bacillus subtilis (сенная палочка), обитающую в почве.

«Этот микроб, например, умеет при необходимости отращивать жгутики и приобретать подвижность; собираться в „стаи“, в которых передвижение микробов становится согласованным; принимать „решения“ на основе химических сигналов, получаемых от сородичей. При этом используется особое „чувство кворума“ — нечто вроде химического голосования, когда определенное критическое число поданных сородичами химических „голосов“ меняет поведение бактерий. Мало того,  B. subtilis способна собираться в многоклеточные агрегаты, по сложности своей структуры приближающиеся к многоклеточному организму», — пишет о ней известный биолог и популяризатор науки Александр Марков.

Некоторые миксобактерии собираются вместе для «коллективных охот», а при наступлении неблагоприятных времен часть из них превращаются в споры, способные пережить невзгоды, в то время как остальные образуют из отдельных бактериальных клеток плодовые тела. Таким образом, одни жертвуют собой, чтобы существовали другие.

Почти как люди

Если уж микробы порой демонстрируют сложное поведение и жертвуют собой, то не стоит удивляться, когда более высокоорганизованные существа образую сообщества и проявляют альтруистическое поведение. Например, защищающие улей пчелы атакуют шершня, гибнут от его мощных челюстей, но все-таки вместе убивают врага, буквально разогрев его в смертельных объятиях. Но и шершни, заслужившие репутацию безжалостных убийц, кормят покалеченных сородичей.

Крабы помогают перевернувшимся сотоварищам встать на ноги. Стайные птицы или рыбы, стараясь сбить с толку хищников, действуют как единый организм. Даже если кто-то окажется в зубах охотника, то большая часть уцелеет. Гуси, лебеди, журавли и другие перелетные птицы в косяке поочередно меняются, поскольку летящие сзади испытывают чуть меньшие аэродинамические нагрузки. Впереди же летят самые сильные и выносливые.

Стремление к общему благу можно наблюдать и у волков. Одинокому волку сложно добыть крупного зверя, приходится довольствоваться зайцами, мышами, птицами, больными копытными, а то и вовсе падалью. Другое дело, когда волки объединяются в стаю. Действуя согласованно, они загоняют оленей, нападают на лосей, а иногда решаются и на противостояния с медведем. Случается, что во время охоты кто-то из стаи погибает, принося себя в жертву ради блага других сородичей. Родственники волков — собаки давно зарекомендовали себя верными друзьями человека. Описаны сотни случаев, когда псы защищали хозяина, заставляли его выйти из дома перед началом землетрясения или кидались под машину, чтобы та не сбила человека.

Обезьяны тоже не раз восхищали людей умением сотрудничать и сопереживать. Давно известно, что шимпанзе в дикой природе охотятся, в том числе при помощи примитивных копий — грубо заостренных палок. Охота подразумевает слаженность действий, четкое планирование, понимание, кто за что отвечает. После охоты шимпанзе делят добычу. На кусочек мяса помимо охотников могут рассчитывать и другие члены стаи.    Тех же, кто не делится пищей, обезьяны запоминают и впоследствии платят им той же монетой. Запоминают шимпанзе и щедрость и, подобно людям, делают в ответ что-то приятное.   

Обезьяны также способны сопереживать сородичам и представителям других видов. Так, в 1996 году самка гориллы в Чикагском зоопарке    спасла мальчика, который упал в вольер почти с пятиметровой высоты. Она отнесла ребенка, посадила себе на колени, погладила, а потом отдала сотрудникам зоопарка. Самка бонобо по кличке Куни в зоопарке Твикросс в Великобритании, увидев скворца, ударившегося о стенку вольера, взяла его и аккуратно попыталась выпустить на волю. Она залезла на дерево, расправляла ему крылья, запускала его подобно игрушечному самолетику. Потом Куни поняла, что птица не может лететь и оберегала ее до конца дня. Оправившись от удара, скворец благополучно улетел.

Люди, наблюдая за обезьянами, пусть и нехотя, признают, за ними такие качества как сострадание, чувство, справедливости, умение поставить себя на место другого. Даже те, кто не признает обезьян нашими родственниками, соглашаются, что в них есть что-то человеческое.

Впрочем, взаимопомощь и сочувствие зафиксированы еще у крыс, слонов, дельфинов и многих других животных. Нам точно известно: в природе есть место борьбе и есть место содружеству, кооперации, альтруизму. Наша мораль не дана нам свыше, она своими корнями уходит во тьму веков, к микробам, которые стали объединяться, чтобы уцелеть.