Продукт международного экспорта: краткая история современного сценического танца

История современного сценического танца подробно исследуется. Основоположницей его считается гениальная Айседора Дункан, умевшая порой растрогать зрителя до слез. Она родилась в 1877 г. в Сан-Франциско, но утвердилась как родоначальница нового танцевального искусства в Париже, а затем, проникшись идеями русской революции, перебралась в Москву.

Айседора отказалась от классической балетной техники в пользу пластичных текучих движений в современной одежде — они позволяли лучше выразить обуревавшие ее чувства. Ее вдохновляли античные идеалы свободы и науки, она танцевала под классическую музыку, в том числе Бетховена, Вагнера, Брамса.

Поначалу ее танцы отличала жизнерадостная легкость, но после трагической гибели двух ее детей в 1913 г. композиции окрасились в мрачные тона. Отравленную алкоголизмом и неудачами на семейном фронте жизнь Айседоры в 50 лет оборвал несчастный случай — развевающийся конец ее шарфа попал на полной скорости в колесо автомобиля и намертво стянул шею балерины. Однако ее творческое наследие в буквальном смысле слова перевернуло представления о танце. Этой пламенной натуре хватило огня, чтобы зажечь других, и у Айседоры нашлось множество последователей.

К той же эпохе принадлежала еще одна первооткрывательница — американская танцовщица Рут Сен-Дени, испытывавшая, как и Айседора, потребность вырваться из жестких рамок классического балета, но в отличие от Айседоры черпавшая вдохновение в восточных танцах.

В 1914 г. она вышла замуж за своего коллегу-танцора Теда Шоуна, и вдвоем они создали влиятельную Школу Денишоун, объединившую традиции балета, европейских и восточных танцев. Самой известной из учениц Денишоун стала Марта Грэм, которая, восстав, в свою очередь, против этого ориентализма, задала новое — экспрессионистское — направление современного танца, актуальное для Америки XX столетия.

Главное новшество Грэм состояло в особой технике, при которой танец начинается с движений в области таза, а перемещение в пространстве осуществляется за счет едва заметного переноса веса тела танцора.

Грэм разработала и кодифицировала язык современного танца, который затем использовали и применяют до сих пор многие поколения ее последователей. Ее деятельность сыграла ключевую роль в распространении современного американского танца. В ходе одного аналитического обзора, в котором исследовались родословные сотни известных коллективов современного танца, были выявлены его труппы-основоположницы, и самой выдающейся из них оказалась труппа Марты Грэм.

До сих пор я обособлял танец, рассматривая его в отрыве от остальных областей культуры, но считать, что он и в самом деле существует именно так, было бы ошибочно. На всем протяжении своей истории танец развивался в творческом взаимодействии с музыкой, модой, искусством, технологиями и многими другими составляющими культуры. Он возник в союзе с музыкой, зачастую исполнявшейся на инструментах, используемых в религиозных обрядах.

В традиционных африканских, азиатских, индейских танцах основной ритм задают барабаны — пульсирующее сердце церемонии. Европейские народные танцы балуют разнообразием музыкального и вокального сопровождения: для фламенко, например, кроме самих танцоров нужен ансамбль гитаристов, певцов и «аккомпаниаторов», отбивающих ритм хлопками в ладоши, щелчками пальцев и дробью каблуков.

Музыка и танец всегда шли рука об руку, так что инновации в одном виде искусства тянули за собой изменения в другом. По крайней мере с XVI в. спрос на публичные танцы вел к развитию целой индустрии танцевальной музыки, о чем свидетельствуют издававшиеся сборники нот и столетия спустя музыкальные записи на различных носителях.

На волне популярности вальса Иоганн Штраус, Фредерик Шопен, Франц Шуберт и другие создавали самые романтичные и чувственные образцы классической музыки, которые, в свою очередь, не давали угаснуть ажиотажу. Тесная связь между музыкой и танцем видна и в коэволюции уанстепа и регтайма или джиттербага и свинга, но еще нагляднее ее иллюстрируют те виды танца, у которых даже название совпадает с соответствующим музыкальным направлением — рок-н-ролл, диско, хип-хоп или сальса.

В подобных случаях музыка и танец настолько неотделимы друг от друга, что даже некоторые особенности музыкального ритма, такие как грув и синкопа, станут окончательно ясны только в контексте танца.

Не менее тесно связан танец с классической музыкой. Балетные шедевры — «Лебединое озеро», «Петрушка», «Ромео и Джульетта» — это творения таких мастеров, как Чайковский, Стравинский и Прокофьев. Аналогично вот уже почти целое столетие пионеры современного танца заказывают специально для своих постановок оригинальные музыкальные произведения.

Точно так же усиливали визуальное, символическое и драматическое воздействие танца костюмы и другая внешняя атрибутика. С древнейших времен исполнители, готовясь к выступлению, разрисовывали и украшали свое тело, ставили на нем отметины и даже увечили себя ради представления, а зачастую и облачались в красочные одеяния и маски.

На протяжении столетий одежда играла немаловажную роль в социальных танцах, а наряды танцоров служили вдохновением для модельеров. Мария Тальони и ее современницы, начав танцевать на кончиках пальцев, создали рынок для туфель с обрубленным плоским носком. Последующее развитие техники танца на пуантах самым непосредственным образом зависело от взаимодействия такой сугубо материальной составляющей, как танцевальная обувь, и методов подготовки танцоров, и эти два фактора эволюционировали совместно.

Сейчас к услугам танцующих огромное разнообразие производимой в промышленных масштабах специальной обуви, от балеток до туфель для степа, зато наряды в современном танце стараниями таких хореографов, как Мерс Каннингем, стали проще некуда и сводятся к купальникам и трико.

Но и светская мода тоже оказывала влияние на танец. Так, воцарившийся в конце XVIII в. ампир с его воздушными платьями и туфлями на плоской подошве косвенным образом привел к революционным изменениям в хореографии, позволив увеличить скорость и размах движений.

Влияние было взаимным: многие знаменитые танцовщицы, включая Айседору Дункан и Марго Фонтейн, будучи законодательницами мод, вносили немалый вклад в тенденции швейного производства. Танец находит отражение в моде и сегодня. Кристиан Диор, в частности, открыто вдохновлялся пачками и пуантами, а Ив Сен-Лоран — восточным колоритом «Русских сезонов» Дягилева.

Профессиональные танцевальные компании не только заказывают музыку ведущим композиторам, но и сотрудничают с именитыми дизайнерами. Еще в 1924 г. Коко Шанель создавала костюмы для постановки «Голубой экспресс» Русского балета, а Ив Сен-Лоран в 1965 г. работал над костюмами для «Собора Парижской Богоматери». В последнее время кажется, что созданием танцевальных костюмов занимаются все до единого представители мира высокой моды — от Валентино до Вивьен Вествуд.

Расхождение между требованиями, предъявляемыми театральным зрелищем, и представлениями общества о приличиях нередко приводило к ожесточенным баталиям. В 1885 г. великая балерина XIX в. Вирджиния Цукки эпатировала публику, выходя в укороченной пачке, а в 1910 г. Вацлава Нижинского уволили за отказ прикрыть обтянутые трико гениталии!

Не менее тесно связан танец и с живописью. Эдгар Дега значительную часть своего творчества посвятил изображению танцоров на картинах и в скульптуре, Тулуз-Лотреку заказывали плакаты для «Мулен Руж». Пабло Пикассо и Анри Матисс рисовали декорации для различных балетов и танцевальных постановок, а Марта Грэм сотрудничала с американским скульптором японского происхождения Исаму Ногучи, и его декорации усиливали визуальное воздействие ее танца.

История танца неразрывно переплетена с историей театра, оперы, комедии. Немаловажную роль в популяризации танца сыграло кино — начиная с классики эпохи дансингов и степа, как «Цилиндр» и «Поющие под дождем», в которых блистали Фред Астер, Джинджер Роджерс и Джин Келли. Афиши одна за другой объявляли о выходе киноверсий танцевальных мюзиклов — «Оклахома», «Парни и куколки», «Вестсайдская история». Этот поток не иссякал вплоть до эпохи рок-н-ролла и диско, обрушившей на зрителя «Рок круглые сутки», «Лихорадку субботнего вечера» и «Бриолин».

Свою лепту в формирование этого рода искусства внесла и эволюция технологическая, наиболее очевидным образом повлияв на него за счет изобретения и изготовления звукозаписывающих и воспроизводящих устройств, начиная с граммофона и пластинок в начале XX в. и заканчивая нынешними айподами. Эти устройства позволили владельцу включать музыку и танцевать где угодно.

Радио, кино и телевидение пропагандировали музыку и танец и превращали региональные и национальные варианты в продукт международного экспорта. Развитие печати и литографии позволило формализовать мелодии танцев, движения и шаги и распространять в виде издаваемых сборников наряду с изображениями таких икон танца, как Тальони и Дункан, а также менее пристойными картинками полуодетых танцовщиц.

Не забудем и о различных отраслях танцевальной индустрии как таковой. Это не только профессиональные танцевальные компании, но и обучение танцу, хореография, коммерческие танцевальные постановки, производство декораций и костюмов; дискотеки, танцевальные залы и ночные клубы; сочинение и продажа книг о танцах, учебников и танцевальной музыки и, наконец, такой бизнес, как фитнес-танцы и танцевальная терапия.

Этот краткий обзор перемен, происходивших в танце на протяжении тысячелетий, хотя и не тянет на исторический анализ, все же наглядно, надеюсь, иллюстрирует два важных положения.

Во-первых, несмотря на ошеломляющее богатство разновидностей танца, в нем все-таки можно разобраться, распутывая переплетающиеся между собой линии развития, вычленяя те или иные внешние и внутренние факторы, обусловливающие новаторство в танце, а также социальный контекст, к которому танцы приспосабливались.

Хроника получилась довольно схематичной, и, конечно, часть подробностей в нее не вошла или пока не выяснена, однако процессы, ведущие к появлению такого обширного корпуса танцев, отнюдь не загадка, по крайней мере в общих чертах. Даже если само это немыслимое разнообразие не укладывается у нас в голове, понять, как оно могло возникнуть, мы в состоянии.

И это важно, поскольку, если мы можем хотя бы в принципе уяснить себе процессы, которыми объясняется разнообразие танцев, нас не должно приводить в замешательство разнообразие видов пищи, лекарств и способов лечения, моторизованных средств передвижения или языков.

У перемен в каждой из областей культуры могут быть свои уникальные отличительные особенности, но если подходить к ним с точки зрения общих необходимых предпосылок эволюции (вариативность, разница в приспособленности и наследуемость), то разнообразие само по себе не помешает нам понять, как эти области в принципе могли сформироваться.

Во-вторых, теперь мы начинаем видеть, как со временем сочетания дополняющих друг друга идей постепенно стягиваются воедино, порождая крайне замысловатые, связанные с другими, сложные и развитые разновидности танца. Зачастую они неразрывно сплетены с иными составляющими культуры — музыкой, технологиями, костюмом, зрелищами.

Эволюцию балета, например, нельзя рассматривать как распространение единственного балетного «мема» — для нее требовалось на протяжении нескольких столетий старательно накапливать бесчисленные инновации, каждая из которых вызывала каскад последствий для остальных элементов культуры, имевших принципиальное значение для развивавшейся структуры.

Во многих отношениях появление сложных, многосоставных культурных форм напоминает эволюцию комплексных биологических приспособлений, таких, например, как глаз, когда для того, чтобы образовалось хотя бы какое-то подобие приспособленности или конструктивного смысла, требуется закрепить множество отдельных мелких мутаций.

Если, проникнув взглядом сквозь затмевающий все остальные факторы ослепительный талант, мы поймем, каким образом могло возникнуть такое волшебство, как «Лебединое озеро», то в перспективе окажутся объяснимыми и такие сложные явления, как запуск спутников, финансовые рынки или католицизм.

Культурное развитие происходит в двух плоскостях — это изменение культурных явлений со временем и эволюция самой способности к созданию культуры. Пролить свет на эти процессы может эволюционная биология, помогающая объяснить, как возникли необходимые для появления культуры психологические, неврологические и физиологические свойства.

Применительно к танцу эволюционный подход объясняет, почему человек в принципе способен двигаться под музыку; откуда берется наше умение синхронизировать действия с действиями других или дополнять их; чем обусловлена способность выучивать длинные сложные последовательности движений; что обеспечило нам такую точность управления собственными конечностями; почему нам хочется танцевать то же, что танцуют другие, и почему нам доставляет удовольствие и танцевать самим, и любоваться чужим танцем.

В свете этих знаний нам станет понятнее, что кроется по крайней мере за частью имеющихся у танца свойств и почему танцы развивались именно так, как развивались. То же самое будет справедливо и для скульптуры, актерского искусства, музыки, компьютерных игр и практически любой из областей культуры.

Биология не может заменить всеобъемлющий исторический анализ. Однако если мы сумеем разобраться в биологической подоплеке, исторический анализ тоже станет гораздо более внятным и подробным.

_{Отрывок из книги Кевина Лейланда «Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум». М.: Издательство Альпина нон-фикшн, 2024.}