Седло и стремя: как приспособления для управления лошадьми изменили мир

«Cтавить телегу впереди лошади», «как корове седло», «закон что дышло», «обуздать крутой нрав»… В жизни современных людей лошадь не занимает такого места, как еще полторы сотни лет назад, но мы то и дело упоминаем и ее, и разные изобретенные человечеством средства управления этим животным, когда-то столь важные для выживания и развития цивилизаций.

Домашний скот

Первые свидетельства одомашнивания лошади относятся к четвертому тысячелетию до н. э. — позже собак, овец, коров, свиней. В поселениях ботайской культуры эпохи энеолита на территории Казахстана (3700-3100 лет до н.э.) найдены не только кости лошадей, но и остатки загонов для этих животных; по составу почвы установили, что в ней было много конского навоза.

На зубах ботайских коней нашли потертости, которые могли оставить удила; на останках диких сородичей этих животных таких следов не было. То есть на этих лошадях, вероятно, уже ездили. Получается, человек обзавелся первым скоростным наземным «транспортом» более пяти тысяч лет назад.

В последние годы международная группа ученых под руководством Людовика Орландо исследовала ДНК лошадей со всей Евразии, и выяснилось, что современные кони происходят вовсе не от ботайских. Их предки связали свою судьбу с человеком позже, а обитали они в западной части евразийских степей — в Волго-Донском регионе.

Примерно с конца 3-го тысячелетия до н. э. и на протяжении 2-го потомки лошадей, одомашненных в этих степях, распространились по Евразии: сначала в Анатолию, на нижний Дунай, в Богемию, Среднюю Азию, затем в Западную Европу и Монголию.

Авторы исследования отмечают, что с расселением во 2-м тысячелетии до н. э. коней с этим генетическим профилем по Азии совпадает распространение в тех же направлениях носителей индоиранских языков индоевропейской семьи, а также колесничного комплекса.

«Лошади произвели революцию в распространении идей, народов, языков, религий, конфликтов и связей», — говорит профессор Орландо о роли самого работящего домашнего животного в развитии цивилизации.

Средство передвижения

Но что же древний человек, одомашнив коня, догадался сделать сначала — сесть на него верхом или запрячь? Единого мнения нет. Известно, что люди запрягали домашний скот в повозки как минимум уже в начале 3-го тысячелетия до н. э. Об этом можно судить по изображениям из древнего Шумера, в частности, на знаменитом штандарте из Ура, датированном примерно 2500 г. до н. э., копытные животные, вероятно, онагры и ослы, тянут повозки с цельными, без спиц, колесами.

Как считается, древнейшие остатки колесниц на конной тяге обнаружены на Урале и в Зауралье в могильниках синташтинской культуры рубежа 3-2 тысячелетий до н. э. Ее представители погребали вместе со своими выдающимися мертвецами не только оружие, но и повозки на двух колесах со спицами, и лошадей в сбруе.

Кстати, о сбруе: у синташтинцев обнаружены одни из самых ранних образцов псалий — жестких элементов уздечного комплекса, расположенных с двух сторон пасти лошади, соединенных удилами и упрощавших управление животным.

В последующие века легкие конные колесницы распространились по Евразии. На протяжении 2-го тысячелетия до н. э. колесницам находят применение цивилизации Ближнего Востока, Китая, Индии: в качестве транспортного средства, боевой силы, в церемониальных целях.

Из Азии в Египет проникли племена гиксосов и постепенно покорили большую его часть, во многом благодаря боевым колесницам, которые были новшеством для местных жителей. Египтяне, однако, были способными учениками и после изгнания гиксосов сами успешно применяли конные колесницы в битвах.

Древнейшие изображения всадников относятся примерно к концу 3-го — началу 2-го тысячелетия до н. э. Одно из них — на печати Аббакаллы, шумерского писца, датированной примерно 2037–2027 годами до н. э. Однако ученые нашли косвенные свидетельства увлечения жителей Евразии верховой ездой на сотни лет раньше.

В марте 2023 года антрополог Мартин Траутманн, археолог Фолькер Хайд и их коллеги, в основном из международного проекта на базе Хельсинкского университета YMPACT, посвященного ямной культуре, опубликовали результаты исследований 217 человеческих останков из захоронений 4–2 тысячелетий до н. э. с территорий Румынии, Болгарии, Венгрии и Чехии.

Подавляющая часть могильников относилась к ямной культуре (конец 4-го — первая половина 3-го тыс. до н. э.). У пятерых ее представителей обнаружили по меньшей мере пять из шести признаков «синдрома верховой езды»: характерные изменения таза, бедренных костей и нижней части позвоночника. Каждый из этих признаков по отдельности мог появиться и по другим причинам, но сочетание нескольких, по мнению исследователей, — довольно сильный довод в пользу гипотезы, что человек много времени проводил верхом.

Лихая кавалерия

По крайней мере с начала 1-го тысячелетия до н. э. конница появляется на поле боя. Одними из первых ее стали использовать как самостоятельное подразделение войска цари Ассирии в IX веке до н. э. Такая конница изображена на рельефе во дворце Ашурнацирапала II.

Всадники еще без седел; в следующем столетии, судя по источникам, ассирийцы догадались подкладывать под себя попоны. С этого времени в сражениях Древнего мира более маневренная конница начинает вытеснять колесницы.

С распространением верховой езды совершенствовалось и конское снаряжение. Удобства и лошади, и всаднику добавило седло. Возможно, самое древнее седло было найдено в могильниках Янхай в Синьцзяне, недалеко от города Турфан, и относится к периоду между 727 и 396 годами до н. э., согласно датировке радиоуглеродным методом.

Небогатую женщину похоронили так, будто она сидит в седле. Оно мягкое: сшито из двух кожаных подушек, заполненных шерстью и соломой; ношеное и штопаное; пока им пользовались, иногда распарывали, чтобы обновить набивку.

Мягкие седла из войлока и кожи сохранились и в курганах пазырыкской культуры на Алтае, датированных V веком до н. э. Следующая стадия развития седла — жесткий каркас с высокими луками, фиксировавший всадника на коне. На востоке такие приспособления появились в последние века до нашей эры в Китае, и, в частности, в Маньчжурии, где обитали монголоязычные кочевые племена сяньби.

На западе — в Римской империи в начале ее существования; это были характерные «четырехрогие» седла на деревянной основе. Не будь жесткого седла, не случилось бы такого успеха у последнего великого изобретения — стремян: каркас защищает позвоночник лошади от перегрузки, распределяя давление на спину животного.

Первые свидетельства появления стремян в обиходе встречаются на территории современного Китая и датируются началом IV века нашей эры. Поначалу стремя свисало только с одной стороны и служило для того, чтобы воину в тяжелом вооружении было проще взобраться в высокое жесткое седло, а не опорой при езде.

Самое раннее изображение такой подставки — статуэтка всадника, найденная в погребении 302 года рядом с городом Чанша. А неподалеку от Нанкина обнаружили одно из древнейших доказательств появления парных стремян — глиняную фигурку лошади в полной амуниции из захоронения 322 года. Впрочем, стремена из сяньбийских могил III–IV века в южной Маньчжурии могут оказаться и старше.

Кто бы ни изобрел стремена — представители китайской цивилизации или их северные соседи, — технологическое новшество быстро распространилось на восток по Корейскому полуострову, это видно по захоронениям IV–V веков, попало в Японию, а с кочевниками Великой степи отправилось покорять и запад. В VI столетии аварские племена принесли стремена сначала в Византию, а потом и в остальную Европу.

Спор о стременах

Много шума в свое время наделала книга американского историка Линна Уайта «Средневековая технология и социальные изменения», вышедшая в 1962 году. Согласно его теории, именно благодаря появлению стремян в средневековой Европе сформировалась тяжеловооруженная рыцарская конница, а по большому счету — и феодальная система в целом.

По мнению Уайта, в 730-е годы правитель Франкской державы Карл Мартелл (дед Карла Великого), познакомившись с таким полезным изобретением, как стремена, начал целенаправленно создавать тяжеловооруженную кавалерию, конфисковывая церковные земли и раздавая их вассалам за конную службу.

Дело Карла Мартелла продолжили его сыновья Пипин и Карломан, и вскоре конные латники с тяжелыми копьями, а не пехотинцы, стали главной силой на поле боя, основой военной мощи Франкского государства и предтечами рыцарского сословия.

И все это потому, что стремена, по мнению Уайта, позволили тяжеловооруженному всаднику эффективно сражаться копьем и мечом, не вылетая из седла и ощущая себя с лошадью единым целым. «Немногие изобретения столь просты, как стремена, — подытоживал ученый, — но немногие и столь глубоко повлияли на исторический процесс».

Однако смелые обобщения чреваты упрощениями, и гипотеза вызвала справедливую критику. Прежде всего, внедрение стремян во Франкской державе VIII века не было ни внезапным, ни массовым. Известный французский медиевист Филипп Контамин, комментируя гипотезу Уайта, указывал, что из 704 франкских воинских захоронений на востоке страны с конца VII до начала IX вв. максимум 135 принадлежит конникам, и стременами из них пользовались лишь 13.

Кавалерия ни при Карле Мартелле, ни при его сыне Пипине не играла еще главную роль в боевых действиях, которые по-прежнему в основном состояли из осады и обороны крепостей. Неверно и утверждение, что тяжеловооруженная конница не могла эффективно сражаться до изобретения стремян. Например, в античном мире задолго до их появления ударная тяжеловооруженная кавалерия, катафрактарии, успешно управлялась со своим основным оружием — длинными, до 4,5 метра, копьями — контосами.

Более того, ученые проводили эксперименты с использованием реконструированной древнеримской и средневековой конской амуниции, и каждый раз выяснялось, что удержаться на лошади и сконцентрировать силу удара всаднику больше помогает жесткое седло с высокой передней и задней лукой, а не стремена.

У сложных явлений всегда сложная природа, и новшество в конской амуниции не стоит рассматривать как главный, решающий фактор в глобальных исторических процессах. Взять, скажем, эталонный пример победы конницы (с поддержкой пехоты) над войском, не пользовавшимся стременами и сражавшимся пешком, — битву при Гастингсе 1066 года, в результате которой в Англии появился новый король Вильгельм Завоеватель. Пока не погиб его соперник Гарольд, исход сражения, длившегося с утра до вечера, вовсе не был предопределен технологическим преимуществом тяжелой кавалерии: пешие англосаксы раз за разом отбивали ее атаки, а часть даже обратили в бегство.

Так что никакой революции не было, зато была эволюция. Стремена постепенно меняли мир, но постепенно и не в одиночку, а как минимум в сочетании с седлом. Они делали скачку комфортнее и для человека, и для коня, а значит, всадник быстрее передвигался на большие расстояния, отчего ускорялись и круговорот информации, и перемещение армий.

Они помогали управлять лошадью и повышали шансы удержаться в седле, а значит, способствовали совершенствованию боевых навыков. Они стали важной частью амуниции тяжелого и легкого конника на Востоке и Западе — а значит, влияли на ее изменение, на тактику боя; так без стремян знаменитый таранный удар западноевропейского рыцаря не был бы столь мощным и эффектным, каким мы его себе представляем сейчас.

_{Фото: CHRISTINE GONSALVES / SHUTTERSTOCK / FOTODOM; THE BRITISH MUSEUM; PATRICK WERTMANN; MUSEUM HET VALKHOF, NIJMEGEN; BAYEUX MUSEUM; METROPOLITAN MUSEUM OF ART}

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 6, июль-август 2023}