Сокровища джунглей: какую роль тропический лес играет в мировой культуре

Жак Ле Гофф в своей знаменитой книге «Цивилизация средневекового запада» довольно емко описывает пространственное мироощущение европейской христианской культуры. Из Ближнего Востока, края пустынь и равнин, где деревья были символом жизни, центр цивилизации сместился на северо-запад Европы — и картина мира перевернулась с ног на голову. Уютные пальмовые рощи сменились темной и страшной лесной чащей, из которой люди насильно выгрызали себе место для жизни.

«Любой прогресс на средневековом Западе был расчисткой, борьбой и победой над зарослями, кустарниками и, если нужно было и если техническое оснащение и храбрость это позволяли, над строевым, девственным лесом — „дремучей чащей“ Персеваля, selva oscura Данте», — писал Ле Гофф.

Если Античность и раннее христианство тянулись к деревьям, то Средневековье их отторгало. Европа X–XII веков представляла собой островки цивилизации, окруженные мрачным лесным массивом, путешествие сквозь который таило множество опасностей. Ни одного доброго слова не найти в средневековой литературе про лес. Там прятались язычники и разбойники, водилась всевозможная нечисть, в лесу человек рисковал стать жертвой черной магии, диких животных или просто мог заблудиться и сойти с ума.

Можно представить себе, что произошло, когда европейцы, потратившие столько сил на борьбу с собственными дьявольскими чащами и их обитателями, доплыли до экватора и увидели нечто еще более пугающее — тропические дождевые леса, также называемые джунглями.

Они были еще более неприступны и опасны, внушая почти мистический ужас. Страх перед таинственным миром джунглей естественным образом породил многочисленные легенды о затерянных в них невероятных городах, полных богатств и разных чудес. Поиски этих селений стоили многим жизни, а в итоге легенды превратились в одно из самых популярных направлений фантастической и приключенческой литературы.

Город золотой

Когда испанские конкистадоры в самом начале XVI века начали осваивать Южную Америку, они услышали там в разных местах рассказы о «позолоченном человеке» (по-испански eldorado), властителе страны, богатой золотом и драгоценными камнями. Якобы этот властитель так богат, что каждое утро пудрит тело мелким золотым песком, а вечером смывает с себя золото, погружаясь в воды священного озера.

Позднейшие этнографы пришли к выводу, что миф об Эльдорадо отчасти основывается на реальных обычаях индейцев чибча (муиска), живших на территории современной Колумбии, которые действительно во время обрядов обмазывали своих вождей золотым песком.

При передаче из уст в уста сказания об обрядах чибча обросли баснословными подробностями, и постепенно сложилась легенда о затерянном где-то в джунглях счастливом городе Эльдорадо, жители которого пользуются невиданным благоденствием и так богаты, что попирают золото ногами.

Легенда, зажив собственной жизнью, настолько оторвалась от первоисточника, что когда в 1537–41 гг. конкистадор Гонсало Химинес де Кесада со своим отрядом завоевал реальную страну чибча, он не идентифицировал ее в качестве Эльдорадо. Более того, люди Кесады жаловались, что у чибча они захватили значительно меньше золота, чем другие конкистадоры, под началом Франсиско Писарро завоевавшие царство инков в Перу. Поиски Эльдорадо продолжились.

В последующие десятилетия целый ряд экспедиций обшарил разные регионы теперешних Колумбии, Венесуэлы, Гайаны, Суринама и северной Бразилии. Занимались этим не только испанцы: например, английский авантюрист Уолтер Рэли неудачно искал Эльдорадо в Венесуэле и Гвиане — в 1595-м и 1617 гг.

Мечта о золотом городе сводила искателей приключений с ума, порою превращая их в настоящих одержимых. Одним из них, вошедших в черную легенду, стал Лопе де Агирре, которого погоня за Эльдорадо сделала кровожадным злодеем. Приняв участие в одной из экспедиций по поиску золотой страны, он взбунтовался, убил своего начальника и объявил себя владыкой независимого государства, претендовавшего на все испанские владения в Южной Америке.

Агирре объявил войну испанскому королю, одновременно продолжая искать Эльдорадо. Он запятнал себя убийствами и жестокостью — и, наконец, был застрелен 26 октября 1561 года собственными людьми.

Свой затерянный золотой город искали и в Перу — его называли Пайтити (этимология слова не вполне ясна). Рассказывалось, что туда удалились не пожелавшие покориться испанцам инки и унесли с собой те сокровища, до которых завоеватели не успели добраться. Со временем поиски Эльдорадо и Пайтити начали все больше смещаться к югу и востоку, в джунгли Амазонии.

В 1839 году, когда интерес к стародавним легендам уже остыл, его вновь подогрело обнаружение в запасниках придворной библиотеки бразильского императора документа, получившего название «рукопись 512». В этом документе, составленном около 1754 года, рассказывалось о странствиях по внутренним неисследованным районам Бразилии отряда бандейрантов (охотников за рабами и сокровищами).

Они искали золотые и серебряные рудники, якобы находящиеся в области Мурибека, а наткнулись в затерянной среди гор долине на брошенный людьми город. Этот город поразил бандейрантов своими великолепными зданиями, портиками, арками, колоннами, барельефами, а в его окрестностях оказались чаемые ими золотые и серебряные месторождения. На стены некоторых зданий были нанесены непонятные знаки — то ли буквы, то ли иероглифы.

Хаггард приобрел фигурку в Бразилии, и Фосетт был твердо убежден, что она найдена в одном из затерянных городов. Последняя экспедиция, организованная Перси Фосеттом, бесследно пропала в джунглях в 1925 году в районе реки Шингу, юго-восточного притока Амазонки. С тех пор его судьба стала источником многочисленных гипотез и спекуляций.

Судьба храмов

В XIX веке мифы о затерянных городах обрели вторую жизнь, и произошло это во многом благодаря писателям. Тот самый Генри Хаггард в 1885 году выпустил бестселлер «Копи царя Соломона» про охотника Алана Квотермейна, который находит еще более древний аналог Эльдорадо — библейскую страну Офир, славящуюся золотом и драгоценностями.

Ранее большинство исследователей искали Офир на Аравийском полуострове, но Хаггард поместил ее в южную Африку, где сам прожил несколько лет, работая чиновником в администрации британского губернатора. С легкой руки Хаггарда в регион хлынули сотни авантюристов и охотников за сокровищами. Правда, Офир они так и не нашли, зато обнаружили много развалин и артефактов средневекового государства Мономотапа, существовавшего на территории современных Зимбабве и Мозамбика.

Впоследствии Хаггард еще не раз отправлял своего героя в другие затерянные города и селения африканского континента. Правда, существование там секретной цивилизации даже самим европейцам казалось фантастическим допущением.

Эту идею Хаггарда развил и успешно эксплуатировал буквально в режиме «педаль в пол» американский писатель Эдгар Райс Берроуз. Обретя успех в 1912 году со своим «Тарзаном», Берроуз потом наклепал к нему в течение следующих тридцати пяти лет более двадцати сиквелов и приквелов.

Действие многих романов о Тарзане разворачивается в таинственных городах, где благородный обезьяночеловек либо ищет сокровища, либо спасает слабых и угнетенных. Однако, как правило, эти города хоть и затеряны, но до сих пор вполне себе населены.

Запомнить все их названия весьма сложно — Опар (этот город потом «позаимствовал» у Берроуза фантаст Филипп Хосе Фармер, сделавший его местом действия нескольких своих романов), А-Лур, Троханадалмакус, Велтописмакус, Ниммр, Каструм Маре, Катна, Атна…. В одном живут потомки жителей Атлантиды, в другом — сбежавшие в Африку выходцы из Древнего Рима, в третьем — потомки крестоносцев, в четвертом — низкорослые люди-муравьи.

Тем временем самыми благодатными для искателей реальных сокровищ оказались затерянные города и храмы, расположенные в джунглях Юго-Восточной Азии. Их оказалось довольно легко найти и разграбить.

В 1859 году французский путешественник Анри Муо познакомился с католическим миссионером, рассказавшем ему о древнем городе, скрытом вековыми лесами Камбоджи. Муо заинтересовался, отправился в путь и через некоторое время достиг грандиозных развалин города Ангкор, некогда служившего столицей средневековому государству кхмеров.

Еще раньше, в 1814 году, европейцы наткнулись на храмовый комплекс Боробудур на острове Ява. Он был заброшен, вероятно, где-то в XI веке после извержения вулкана Мерапи и сотни лет был скрыт под вулканическим пеплом и зарослями джунглей.

В XIX веке Боробудур начали постепенно расчищать, при этом не забывая и расхищать на сувениры. Подобная судьба постигла и храмы Пагана — заброшенной столицы древнего буддистского царства на территории современной Мьянмы.

Между прочим, зловещий храм в индийских джунглях стал местом действия второго фильма об Индиане Джонсе — кинематографическом наследнике Алана Квотермейна. В фильме «Индиана Джонс и храм судьбы» 1984 года лихой археолог со своими спутниками попадает к кровожадным сектантам, поклоняющимся богине Кали и приносящим человеческие жертвы.

Гнев джунглей

Забавно, что, отдав дань Азии, северной Африке и Ближнему Востоку, эпопея об Индиане Джонсе на данный момент завершилась опять же в джунглях Южной Америки. В фильме «Королевство хрустального черепа», вышедшем в 2008 году, постаревший Инди отправляется в Перу на поиски таинственного золотого города Акатора (под которым подразумевается старый добрый Эльдорадо), но вместо сокровищ инков находит следы инопланетной цивилизации. Фильм считается самым худшим во всей серии, что, впрочем, не означает падения интереса публики к тайнам тропических лесов Южной Америки.

Стоит отметить, что поиски Эльдорадо в кинематографе не всегда привлекают только создателей приключенческих блокбастеров. Пример тому фильм «Агирре, гнев Божий» Вернера Херцога, вышедший в 1972 году.

Роль безумного предводителя конкистадоров Лопе де Агирре, загубившего свой отряд в безумном рывке к Эльдорадо, прославила немецкого актера Клауса Кински. Философский подтекст фильма вызвал бурные обсуждения. Некоторые критики углядели здесь аллегорию на восхождение к власти Гитлера — и действительно, безумный харизматик, держащий людей во власти своим животным магнетизмом, ведущий их на гибель, тут присутствует во всей красе.

Сам Херцог уверял, что пытался вскрыть более глубокий пласт — присутствующее в людской природе танатическое начало, бессознательное стремление к смерти, порою способное увлечь человека, как мотылька на огонь.

Здесь можно вспомнить финальные кадры картины, где одинокий Агирре стоит на плоту, кишащем мартышками, и вглядывается в гипнотические джунгли. Жуткий лес, срывающий с человека последние оковы цивилизации.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 4, май 2023}