Великий и Ужасный: как Тай Кобб превратил бейсбол в войну и стал первой спортивной звездой в истории США

Тайрус Рэймонд Кобб велик без преувеличения. Значимость Тайруса Величайшего признавали даже самые ярые его критики. И это в начале XX века, когда эпитет «великий» еще не был так затерт. Но всё это время где-то рядом прохаживался Тайрус Ужаснейший. Vokrugsveta.ru на примере самой противоречивой фигуры в истории бейсбола изучает природу величия.

Эйнштейн средних показателей

Собственно, Тай Кобб — первая всеамериканская звезда в спорте. Эпоха «мертвого мяча» ассоциируется именно с ним. На шкале величия Тайрус Величайший обходит даже Бейба Рута.

Тай не был чистым талантом, как тот же «Босоногий» Джо Джексон. Его статистика в первые два сезона не поражает (.240 — в 1905-м, .320 — в 1906-м). Кобб много работал, чтобы стать тем, кем стал. Всю оставшуюся карьеру в Главной лиге (MLB) никогда не опускался так низко, заработав прозвище Эйнштейн средних показателей.

Перейдя в «Детройт Тайгерс» в 1905-м, 18-летний Тай столкнулся с дедовщиной. Его биты разбивали, его бутсы пробивали гвоздями, его одежду завязывали узлами. Он жил один и питался один. И вовсе не потому, что искал уединения. Просто из него сделали изгоя.

Эти ветераны ждали, что молодой сломается. Но он наносил один успешный удар за другим, приносил одно очко за другим, крал одну базу за другой. История повторяла себя: звание лучшего отбивающего — для него, вымпел за победу в Американской лиге — для них и поражение от чемпиона Национальной лиги — для чертовски дружного коллектива.

Когда в 1912 году Тая бессрочно дисквалифицировали, они не выдержали. В знак протеста не вышли на игру с «Атлетикс» и потребовали справедливости. Только после личного вмешательства самого Кобба вернулись к матчам.

Все 22 года, что Тай приезжал в Филадельфию, местные болельщики освистывали его, забрасывали камнями и угрожали смертоубийством. На излете карьеры, в 1927 году, перейдя в «Атлетикс», Кобб своей игрой влюбил их в себя, хотя к тому времени разменял уже пятый десяток.

Лучший «персик Джорджии»

Этот парень из Джорджии, персиковой столицы США, знал себе цену и не давал себя в обиду. Всегда показывал другим, чего стоит, и не сдавал назад. Как на бейсбольной площадке, так и за ее пределами.

В 1907 году Тай заикнулся о новом контракте на улучшенных условиях. Владелец «Детройт Тайгерс» Фрэнк Навин развернул против него целую кампанию. «Кем возомнил себя Кобб?» — разорялся он перед журналистами, приводя в пример других звезд, Сэма Кроуфорда и Билли Донована, которые переподписали контракты на предложенных условиях.

Тай стоял на своем и требовал удвоения зарплаты. «Кажется, он забывает: творение не больше создателя, а Кобб не больше бейсбола», — гремел Навин в прессе, но принужден был сдаться. Ухода лучшего «персика Джорджии», как прозвали Кобба журналисты, детройтцы ему бы не простили.

Просто Тай был другим. Не Сэм Кроуфорд. Не Билли Донован. Не Фрэнк, черт бы его побрал, Навин. Он хотел контракт на 5 тысяч долларов за сезон, и эту сумму он получил. О нем писали, что у него «мозги в ногах», но Тай просто был другим. Не чета этим «пьяным бабникам», которые в раздевалке высмеивали его манеры, а на поле выходили с похмелья.

Его семья относилась к верхушке среднего класса Юга. Он знал, какую вилку использовать за столом. Его отец был сенатором Джорджии от 31-го округа. Кобб-младший носил темный костюм и галстук-бабочку. Он всегда помнил наказ отца: «Не возвращайся домой неудачником».

Тай не пил, не курил и не волочился за женщинами. Он был умнее среднего бейсболиста. На поле у него всегда работала голова. Это и выделяло его. Он стремился не перебéгать других, а перехитрить. Не переиграть, а просчитать.

Кобб готовился к каждой встрече, искал слабые места соперников. Найдя же, беспощадно использовал. Например, подающий Сай Янг сам не замечал, что выдает себя. Перед одним и тем же броском прижимал руку к подбородку. И всякий раз удивлялся, почему Тай берет именно эту подачу.

Психолог бейсбола

Кобб изобрел психологию бейсбола. Он изучил эту науку и достиг в ней совершенства. Для тех, кто следил за его действиями на поле, игра приобретала особую глубину.

Они прохлаждались после сезона, наслаждаясь отдыхом. Кобб пробовал себя в роли актера. Он играл на сцене в трехактном спектакле «Вдова из колледжа». Дебютировал в кино, снявшись в фильме «Где-то в Джорджии», и заработал 25 тысяч долларов.

Воинственный демон

В конце 1950-х Кобб пришел на телевикторину «У меня есть секрет». Это был провал. Участники не только не угадали его «секрет» («У меня самый высокий средний показатель отбивания в истории»), но и не могли узнать старика.

Для Тая это был удар. Он вечно носился со своим наследием. И делал всё, чтобы приумножить его. Двумя руками поддержал идею выпустить серию плакатов «Победители всех времен». С одного из них на новое поколение любителей «Кока-Колы» мрачно взирал сам Кобб.

Куда больше забвения раздражал тот образ, который сложился к концу жизни. За ним закрепилась слава демона, который превратил бейсбол в войну. Ему припомнили всё: и агрессивный стиль игры, и маниакальное стремление к успеху.

Кто не помнит знаменитую фотографию Чарльза М. Конлона? На ней этот садист из Джорджии со свирепым лицом крадет базу в стиле «пленных не беру». Он поднимает столб пыли, снося бейсмена с ног. Увидеть Кобба — значит запомнить Кобба? Ха, да знать Кобба — значит ненавидеть Кобба.

А как насчет другой иллюстрации? На ней этот аристократ духа с Юга в стиле «отойди или получишь» летит ногой вперед в кэтчера «Сент-Луис Браунс». Еще секунда — и он ударит в пах Пола Кричелла.

«Тай Кобб — лучший из бейсболистов, но полное дерьмо как человек», — говорил Эрнест Хемингуэй.

Этот психопат ради кражи базы и каких-то очков был готов отправить живого человека в больницу. И в своем стремлении к победе не видел границ. Этот маньяк сидел на скамейке запасных с напильником, оттачивая шипы до остроты бритвы, чтобы рвать, колоть и пронзать.

Вспомните, что он сделал с Биллом Барбо, который мешал ему добраться до второй базы. На полном ходу Кобб врезался в бейсмена, разодрав тому ногу в кровь. Мяч выпал из рук опрокинутого Билла, живого человека, а Тай принес команде какие-то очки.

Да, Тай был болью. Огромной головной болью для всех. Но это была лучшая мигрень из возможных. Да, Тай был занозой. Огромной занозой в заднице американского бейсбола. Но он двигал игру вперед.

И вообще: что вы хотели от человека по имени Тайрус (Tyrus), которого назвали в честь города Тир (Tyre), осмелившегося сопротивляться самому Александру Македонскому.

Тайрус Ужаснейший

Сегодня бы сказали, что Тай испытывал проблемы с управлением гневом. Кроме длинного списка рекордов, Кобб оставил не менее длинный шлейф из скандалов. Вот лаконичная хроника превращения Тайруса Величайшего в Тайруса Ужаснейшего:

• В 1907 году в Огасте грубо толкнул садовника по имени Бенджи. Тот в пьяном угаре, не выбирая слов, хотел похлопать Тая по плечу и пожать ему руку. Когда вмешалась жена Бенджи, то Кобб принялся душить ее.

• В 1908 году в Детройте Тай прошел по свежезалитому асфальту, но не мимо высказывания рабочего. Слово за слово — и эти двое уже катались по улице в крепких объятиях.

• В 1909 году в Кливленде поспорил с лифтером, который в ночи отказался везти Кобба на другой этаж. Это привело к драке с подоспевшим охранником. Во время стычки Тай достал перочинный нож.

• В 1912 году в Нью-Йорке полез на трибуну, чтобы разобраться с фанатом «Нью-Йорк Хайлендэрс», который обозвал его «полунигером». Когда зрители обратили внимание Кобба на то, что он избивает калеку (у бедняги не было одной руки и трех пальцев на другой), Тай ответил: «Мне всё равно, даже если у него нет ног!»

• В 1914 году дважды угодил на полосы светской хроники Детройта. Помахал револьвером в мясной лавке и пережил нападение по дороге на вокзал. Получив удар ножом, Тай вытащил пистолет, но тот дал осечку. Тогда Кобб погнался за бандитами. Догнав одного из троих, ударил прикладом по лицу.

• В 1917 году в Далласе втоптал в грязь Бака Херцога, а позже, уже в гостинице «Ориентал», шесть раз отправил бейсболиста «Нью-Йорк Джайентс» в нокдаун, превратив его лицо в кровавое месиво.

• В 1921 году в Вашингтоне Кобб подрался в подтрибунном помещении с судьей Билли Эвансом, разбив тому в кровь губу. Нанеся восемь ударов, Тай повалил соперника и вцепился ему в горло.

Кажется, Тайрус Ужаснейший конфликтовал со всеми, кого звали не Тайрус Величайший: с мужчинами и женщинами, с бугаями и калеками, с белыми и черными, с южанами и северянами, с католиками и протестантами.

Кажется, Тайрус Величайший просто не умел обходиться без кулаков, ножа и пистолета.

«Я люблю этого [белого] человека»

В 1984 году биограф Чарльз Александер писал, что трое из тех, с кем повздорил Кобб, были чернокожими — садовник Бенджи, ночной охранник и асфальтоукладчик. Но чернокожими они не были. Как и Тай не был членом Ку-клукс-клана.

Его прадед был священником, который выступал против рабства, за что и претерпел изгнание. Его дед отказался служить в армии Конфедерации из-за проблемы рабства. Его отец был политиком, выступавшим за права чернокожих и однажды разогнавшим толпу линчевателей.

Выступая на съезде в Томасвилле в августе 1901 года, Кобб-старший агитировал за широкое образование для чернокожих: «Грифель и карандаш — более эффективные орудия истинного благополучия, чем узел палача и дубинка полицейского».

Кобб-младший охотно посещал игры Негритянской лиги в качестве почетного гостя. Открывая матчи, исполнял символический первый бросок. Из всех бейсболистов 1950-х выделял двоих — Роя Кампанеллу и Уилли Мейса. Оба — чернокожие. Первый напоминал Таю его самого, а второй — единственный, за кого он бы «заплатил деньги».

«Конечно, они могут играть в профессиональный бейсбол, — говорил Кобб Sporting News в 1952 году. — Я не вижу причин, почему мы не должны конкурировать с цветными спортсменами, если те ведут себя вежливо. Мы должны принимать их всем сердцем».

И Тай принимал. Его личным помощником на протяжении 18 лет был чернокожий. Алекс Риверс исполнял функции шофера, разнорабочего и преданного поклонника. В честь Кобба он даже назвал первенца.

— Если бы это была девочка, назвал бы ее так же, — говорил Риверс. — Я люблю этого человека.

Другая история связана с Улиссом Харрисоном. С болбоями тогда особо не церемонились. Платили пенни, а иногда и ничего, выкидывая по пути из командного автобуса. За 16-летним Харрисоном, которого Detroit News величала «негритенком» и «эфиопом», присматривал Тай. Позволял спать под своей полкой в поездах, делил комнату в отелях, а после сезона привёз в Джорджию, где устроил на постоянную работу шофером.

Это Кобб, Малыш

Конечно, вражду Тая Кобба и Бейба Рута по прозвищу Малыш раздули журналисты. Интерес нужно поддерживать. Билеты сами себя не продадут. А тут такое противостояние — легкий Кобб, ставивший на скорость, против тяжелого Рута, делающего ставку на удар.

Два стиля игры, два образа жизни. Режимщик Тай, не позволяющий себе лишнего, и гедонист Бейб, не отказывающий себе в удовольствиях. Да еще эта мелюзга (Рут младше на 11 лет) подкидывает дровишек в костер: «Кобб мне не ровня».

Впервые их столкнули лбами в 1920 году. В тех майских встречах Бейб попал два хоумрана, трипл и два сингла, тогда как Тай — сингл и дабл. Из трех матчей «Детройт» забрал у «Нью-Йорк Янкиз» только первый. Удар возобладал над скоростью, тяжесть над легкостью, гедонизм над аскетизмом.

Но Тай гнул свою линию. Делал так, как считал правильным для бейсбола. Доверял голове, а не мускулам. Демонстрировал, как достойно играть в эту великую игру. Выбивал синглы и даблы, приносил очки и крал базы. Лишь однажды он «включил Рута».

5 мая 1925 года в игре против «Сент-Луис Браунс» Кобб выбил три хоумрана. «Детройт» выиграл со счетом 14:8. На следующий день Тай сделал три удара, два из которых — хомеры. «Тайгерс» снова победили — 11:4.

А ведь хоумраны нельзя вызвать по желанию. Это не история про шамана и дождь. Нужно, как писал Джон Апдайк, идеально встретить подачу, да и без простого везения не обойтись. За два дня Кобб сделал это пять раз. Либо он кудесник биты, либо чертов везунчик.

Восхищенным репортерам Тай заявил после матча: «Я просто решил доказать всем, что могу делать хоумраны». Когда они спросили, продолжит ли он, Кобб молча помотал головой. И действительно больше не включал «режим Бейба».

Рут победил. Он изменил бейсбол. Настала эпоха «живых мячей». Но Бейб проиграл. Кобб остался собой, Малыш. Эпоха «мертвого мяча» всегда будет ассоциироваться с Таем.

Величие forever

…И тогда по репродукторам объявили выход Тая на биту. Глаза Кобба заблестели. Это был тот блеск, который в течение 24 лет кидал в дрожь всех судей и зрителей лиги.

Великие никогда не утрачивают своего стиля.